Почему яркие идеи
всегда меркнут в свете великих задач?

Сегодняшняя система образования – это машина, запрограммированная чиновниками раз и навсегда. А все новое для нее – как палки в колеса

Из головы не выходит этот случай с девочкой-выпускницей, которой президент России Владимир Путин хотел послать видеокамеру в подарок.
История уже стала известной, но на всякий случай напомню уважаемым читателям.
Не зная адреса, администрация президента послала запрос в областную администрацию почему-то вместе с письмом. Но то ли не написали, зачем нужен адрес, то ли местные начальники решили подстраховаться, но вокруг этой детско-президентской затеи возник такой наворот! Сделали почерковедческую экспертизу, нашли девочку, установили, так сказать, авторство. Вышел скандал, и девочке снизили отметку за сочинение и тем самым лишили серебряной медали. А потом в село пришла видеокамера от президента.
...Мне рассказывал мой папа, что в начале пятидесятых годов, когда начиналась сталинская кампания против безродных космополитов, толчком к ней стало раскрытие литературных псевдонимов. Папа тогда работал редактором на радио после филфака. Их собирали на специальные собрания, и основной докладчик докладывал:
– Вот, товарищи, у нас долгие годы работал журналистом некто Петров. Но, оказывается, товарищи, что никакой он не Петров, оказывается, он некто Цукерман. Агент мирового сионизма. Мы провели экспертизу и вовремя все обнаружили.
А папа был фронтовик, орденоносец и назвал докладчика гестаповцем. В результате ему предложили в 24 часа не только убраться с радио, но и уехать в далекое село и тихо работать в школе, пока все не утихнет. Не утихло до 1991 года. То графологи устанавливали почерк Даниэля и Синявского, то исследовали текст «Прогулок с Пушкиным».
После того как КПСС распалась, подобные методы установления личности, посмевшей хоть как-то высказать свое мнение или просто быть, в общественной жизни перестали применяться.
И вот снова. И на этот раз в школе.
При этом начальник местного райуправления образования, брезгливо показывая в объектив телекамеры листок с письмом школьницы, укоряет ее, не себя, не своих подручных, ее укоряет, что вот, мол, нельзя главе государства писать на таком клочке, да еще и с ошибками!
...Несколько раз я был свидетелем, как Симон Львович Соловейчик узнавал о подобных вещах, читая письма в редакцию или слушая рассказы учителей о бездушных начальниках. Что с ним творилось! Он вскакивал, он кричал, потрясая сжатыми кулаками: «Твари бездушные!» Долго не мог успокоиться, но когда садился к столу и начинал писать, то вместо «тварей бездушных» на бумаге появлялось очень корректное обращение к виновникам какого-то негодяйства и потрясающее по убедительности обращение – не делайте так, делайте по-другому, детей любите. Очень редко Соловейчик ругался в статье, почти всегда убеждал. И нас всегда учил: «Не ругайтесь, не пишите о человеке плохо, он от этого лучше не станет».
Ну что делать? Может, действительно не люди, не сотрудники этого райуправления виноваты, которые и девочку вычислили, и медаль, как стало понятно из телерепортажа, у нее фактически украли. Я долго не решался позвонить и спросить у того начальника: «Ну как же так? Зачем все это?» Но так и не позвонил. Понятно зачем и понятно почему. Школа была и остается частью бюрократической машины – холодной и бездетной.
Мы много писали о только что прошедшем конкурсе проектов учебных планов и о том, какой скандал там произошел. Но там был еще один сюжет, о котором стоит рассказать особо, потому что в нем суть школьной бюрократической машины.
Один из проектов, занявший третье место в рейтинге экспертов стратегического комитета (не путать с Конкурсной комиссией), был проектом, как позже выяснилось, Александра Тубельского. Два проекта: Шадрикова–Семенова–Фирсова–Пинского и Каспржака – вошли в итоговый список победителей, а третий, Тубельского, не вошел. Почему? Потому что он не соответствует условиям конкурса. Определили, что 12-летке быть по схеме 10+2, а Тубельский считает, что если и быть 12-летке, то 9+3.
А это не по условиям конкурса.
Я могу спорить с Александром Наумовичем по поводу того, нужна 12-летка или нет, я по-прежнему считаю эту затею бесперспективной. Но я знаю, что если Тубельский предлагает такую схему – 9+3, то что-то не так с условием конкурса, а не с Тубельским. Много лет этот выдающийся педагог успешно экспериментирует, его школа с 1994 года – федеральная экспериментальная площадка, результаты его работы известны во всем мире. Школа самоопределения Александра Тубельского, с моей точки зрения, уже вошла в историю педагогики наряду с Саммерхиллом, со школой Александра Нилла, Павлышской школой Сухомлинского. Но правила конкурса учебных планов, видите ли, таковы (кто их составлял? Да такие же, как и почерковед – начальник райуправления), что Тубельский в эти правила не вписывается. И это для меня диагноз – это значит, что не Тубельский не вписывается, это ребенок в такую школу не вписывается.
Может быть, для ребенка действительно лучше девятилетка как основная школа? Нет, это просто не обсуждается.
– Мы все уже обсудили, мы приняли решение.
Это означает: у нас тут машина работает, она уже запущена, не мешайте маховикам крутиться. А ребенок тут при чем?
Для меня эта тема не просто отвлеченная и абстрактная, а чрезвычайно болезненная. Потому что я много лет пытаюсь повысить эффективность инновационной педагогики, инновационных школ, пробуя соединить их содержательный потенциал с ведомственной системой управления. С 1997 года конкурс «Авторская школа «Эврика» и эвриканская сеть превращаются в государственно-общественную сеть федеральных экспериментальных площадок. Есть утвержденное министерством «Положение ...», приказом министра я определен председателем Совета сети ФЭП. Для многих инновационных школ статус “Федеральная экспериментальная площадка” стал помощником, некоторых даже спас от закрытия, хотя и не всех.
Но я вижу, как постепенно бюрократическая эрозия начинает проникать в инновационную сеть и чиновники претендуют на то, чтобы хозяйничать и устанавливать свои правила.
– Вы же теперь наши, министерские, вот и играйте по нашим правилам.
Вот, например, буквально на наших глазах за последние год-два начинает складываться совершенно новое направление – сетевая педагогика. То, к чему я так стремился – сеть как институт образования, – начинает действовать. Много в этом направлении делает талантливый ученый и педагог Александр Попов, эту линию разрабатывает сложившаяся вокруг томской школы «Эврика-развитие» тьюторская сеть. Но сделать сеть федеральной экспериментальной площадкой невозможно. Потому что по «Положению...» площадкой может быть только образовательное учреждение или несколько образовательных учреждений. Нет учреждения – нет площадки. А сеть – это не учреждение. Это другая форма и содержание. А как только я подумаю, сколько придется вытерпеть, чтобы внести изменения в «Положение...», мне дурно становится. Я уже не говорю о том, что министерство оказалось абсолютно не способным финансировать инновационную экспериментальную деятельность. Дело не в деньгах: просто Министерство образования не вправе финансировать школы. Поэтому вся экспериментальная деятельность не по спущенным сверху заданиям, а как инициативная, снизу ведется без финансовой поддержки ведомства. А правительственные средства из займа Мирового банка или деньги Фонда Сороса, которые могли бы быть направлены на эту работу, узурпированы министерством на свои нужды. Разработка стандартов, например.
Машина работает жестко и без остановки. Высунулся кто-то безымянный – найдем и по-гестаповски накажем. Отклонился от условий, нарушил правила – снимаем с пробега. По своей воле хочешь попробовать работать не как все – не дадим кислорода.
Разве не так? Неправильно? Я ошибаюсь?
...Однажды я был на уроке физики в 10 классе. Прекрасная учительница, очень сильный класс. Урок был посвящен решению задач, и одна задачка попалась очень сложная, никто не мог решить, и учительница сама взялась это сделать на доске. И так увлеклась, что дети, устав за ней наблюдать, стали понемногу шуметь и отвлекаться. И тогда учительница, не поворачивая головы к классу, не отрывая мел от доски, не прекращая решать задачу, говорит строгим голосом:
– Дети, вы мне мешаете!
...По всему чувствуется – перед системой образования сегодня такие сложные задачи! Решить их будет непросто.
Мы вам не мешаем?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"