Стремнины и заводи
стратегического мышления

И все-таки почему все так грустно? И почему так похоже на настоящую жизнь? Должна же быть у стратегических ляпов некая первопричина, коренящаяся в самом устройстве наших мозгов. И такая причина есть. Дёрнер, наблюдая за своими подопечными, выявил у них ряд типовых “фигур мышления”, которые приводят к успеху или неуспеху. Потребность прибегать к той или иной “фигуре” эмоциональна, она выше разума. Или по крайней мере сильнее.

Палочка-выручалочка

Нередко управляющий сознательно игнорирует информацию, которую необходимо принять к сведению. В истории тому тьма примеров. Скажем, Фридрих Великий не желал слышать о модернизации русской артиллерии. За что и поплатился. В общем-то умный и толковый был человек, но так приятно сознавать, что у тебя лучшая армия в Европе. А сознавать нечто противоположное совсем даже не приятно.

Нередко такая информационная глухота наступает вследствие увлечения некой сверхценной идеей. В эксперименте “Лоххаузен” испытуемым предлагалась роль бургомистра маленького немецкого городка. Один испытуемый, имевший явные коммунистические симпатии, начал строить там социализм. Разумеется, производительность труда у него немедленно упала. Он объявил это следствием саботажа и принялся... расстреливать рабочих (к счастью, виртуально). Когда экспериментатор намекнул ему на негуманность такого решения, бедняга ужасно смутился и стал объяснять, что это у него такой черный юмор. Это действительно невероятно трудно – признаться себе, что главная идея, идея твоей жизни, гроша ломаного не стоит.

Увы, многие социальные реформаторы – не в эксперименте, а в жизни – люди, склонные играть ва-банк. Большинство экономистов, предлагающих рецепты реформирования нашей державы, любят высказывания типа: “Самое главное – это...” И не так уж важно, что именно самое главное: укрепить рубль, поддержать национального производителя, остановить отток капиталов из страны. В любом случае перед нами человек, который придумал себе палочку-выручалочку на все случаи жизни. И ужасно огорчается, если палочка-выручалочка не срабатывает в полном соответствии. Такая позиция таит в себе сразу две опасности. Во-первых, в сложных системах, как мы уже знаем, нельзя делать что-то одно. Там все со всем связано. Поэтому любые решения в одних условиях работают, в других нет, а универсальных рецептов не бывает вообще. Во-вторых же, ваша личная палочка-выручалочка элементарно мила вашему сердцу. Рано или поздно вы упираетесь в ситуацию, когда она начинает давать негативный эффект, а вы не желаете про это знать. И продолжаете упрямо ломить вперед, лишь усугубляя свое положение.

Хороший бургомистр, как показывает тот же эксперимент, подходит к управлению непредвзято, с позиций исследователя. Он стремится не воплотить в жизнь некие идеалы, а понять реальную структуру причинно-следственных связей. Допустим, ему докладывают: в городе очень велика безработица среди молодежи. И он реагирует градом вопросов: почему молодежь не едет учиться в другие города? каковы ее профессиональные интересы? есть ли в городе вакансии и почему люди на них не идут? (Плохой бургомистр в таком случае пытается убрать неприятную информацию из поля зрения, перевалив ответственность на чужие плечи: заместитель, немедленно займитесь этим вопросом!)

Овцы, гиены и пулеметы

Проблема осложняется еще и тем, что матушка-природа вообще-то не предназначала наш мозг для прогнозирования событий в сложных системах. С по-настоящему сложными и динамичными системами человек столкнулся не ранее чем 5–10 тысяч лет назад, когда на свете появились первые государства. А предшествующие два миллиона лет (на которые и приходится становление хомо сапиенса как вида) наши предки жили в мире стабильном, рутинном, где все идет по кругу однотипных событий.

К сожалению (или к счастью), сложные системы не стабильны и не рутинны. Они постоянно продуцируют новизну и постоянно скатываются в лавинообразные сценарии развития. Нежелание принимать все это в расчет (именно нежелание, ибо ума-то особого не требуется) порой приводит к немыслимым последствиям. Скажем, в начале Первой мировой войны войска сомкнутыми колоннами ходили в атаку на пулеметы. Потери, естественно, были чудовищные. Казалось бы, не так уж трудно спрогнозировать, что будет, если плотную человеческую массу в упор расстрелять из пулеметов. Но стратеги с обеих сторон представить себе этого не могли (пока оно не случилось вживе) – мировая война казалась им продолжением франко-прусской. Это общее правило: будущее видится нам как механическое продолжение тенденций настоящего. Самое наглядное тому подтверждение – научная фантастика. Жюль Верн отправляет космонавтов на Луну из пушки. Ракеты в его время уже были, но из пушки как-то привычнее. А в произведениях современных американских фантастов фигурируют компании по торговле галактиками.

В эксперименте “ксереро” испытуемым предлагалось спрогнозировать простейшую ситуацию: стая гиен напоролась на огромную неохраняемую отару овец. Что дальше? Естественно, при таком изобилии корма гиены начинают плодиться в геометрической прогрессии. Быстренько съедают всех овец (чем быстрее плодятся, тем быстрее съедают). После чего сами вымирают от голода. Испытуемые спрогнозировать этот сценарий не могли. Даже видя, что поголовье овец катастрофически падает, они продолжали тянуть вверх кривую численности хищников. Вывод: человек реагирует не на понимание ситуации, а на тенденцию. Ему не приходит в голову, что плавная и благополучная тенденция может внезапно оборваться, скатиться в катастрофу. Из-за такой вот системной слепоты происходят кризисы перепроизводства и гибнут на пике могущества великие империи. (В 84-м году кому-нибудь приходило в голову, что через семь лет Советского Союза не будет?) Из-за нее же (слепоты) люди становятся наркоманами. После первой дозы никто ведь на иглу не садится. И после второй. И даже после десятой еще можно “завязать”. Момент, когда в организме происходят необратимые изменения, проходит незамеченным. Человек вдруг с ужасом обнаруживает, что уже давно является рабом наркотика.

Апокалипсис отменяется?

Свой фундаментальный труд о человеческой глупости Дёрнер заканчивает пространными и жутковатыми откровениями некоего индейского шамана. Приводить их целиком нужды нет, достаточно пересказать. “Вы, белые, – вещает шаман, – в погоне за прибылью и удовольствиями привели мир на край катастрофы. Мы, индейцы, лучше вас – мы живем простой, скудной, но духовно богатой жизнью. Только у нас есть истинные ценности. Если вы не возьметесь за ум и не начнете жить в гармонии с природой, как мы, вы все погибнете. А мы – избранный народ – останемся”. В сущности, обычный “эколог”. Иные активисты “Гринписа” высказываются куда энергичнее. Однако именно тут герр Дёрнер (обычно очень сдержанный в своих политических оценках) начинает всерьез злиться. За спиной индейского пророка ему видится ни много ни мало призрак свастики. Идея избранничества, апелляция к неким сверхчеловеческим силам, которые покарают нечестивых. Спокойная интонация жреца, который не убеждает, не советует, не доказывает, а просто объявляет волю богов. Набор-то получается довольно опасный. И у мудреца из Бамберга есть серьезные основания поругаться с мудрецом из племени хопи. Человек не умеет управлять сложными вещами – такова мораль книги – и по неумелости своей плодит катастрофы. (Экологический кризис, с которым многие связывают представления о конце света, – самое наглядное тому подтверждение.) Но если не умеешь, то надо учиться! Надо заниматься своим мышлением, исследовать его, выявлять его роковые подводные течения. А не принимать собственную глупость за карающую десницу божества.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"