Геннадий БРЕДИХИН:
«Образовательная политика не должна зависеть
от взаимоотношений чиновников»
Словосочетание «региональная политика» в
свете последних кремлевских инициатив по
«собиранию русских земель» звучит исключительно
актуально. Весьма символично, что новую
региональную политику в области образования
будет проводить новый человек: 20 марта
начальником Управления по региональной
образовательной политике Министерства
образования РФ стал Геннадий БРЕДИХИН, до этого
занимавший должность заместителя начальника
Главного управления образования Московской
области. Поскольку первые сто дней с момента
назначения еще не прошли, а стало быть, о
результатах работы говорить пока не положено,
наша беседа с Геннадием Алексеевичем касалась
прежде всего тех поправок, которые вносит
текущий политический момент во взаимоотношения
центра и регионов в сфере образования. Тем более
что все нюансы и издержки этих взаимоотношений
ему хорошо известны по прежней работе.
 –
Геннадий Алексеевич, с чем вы пришли на новое
место?
– С ощущением большого количества проблем. И
прежде всего из опыта работы на региональном
уровне я вынес ощущение ненормальности ситуации,
когда подбор управленцев осуществляется по
принципу личной преданности: под предлогом
прихода команды подчас происходит выдавливание
профессионалов. Можно привести много примеров,
когда новая команда полностью игнорирует
пожелания населения, нижестоящих структур,
рекомендации федерального ведомства и начинает
ломать то, что было сделано ее предшественниками.
И все элементы региональной образовательной
системы становятся заложниками происходящего. С
этим связана и неспособность директивных
органов на региональном уровне четко
сформулировать требования к системе
образования, принципы своей политики в этом
направлении. Поэтому я хорошо понимаю трудности
региональных руководителей, с которыми теперь
постоянно общаюсь. Ведь такое положение дел
характерно для очень и очень многих субъектов
Федерации…
– И в чем же вы видите выход?
– На мой взгляд, сегодня вполне своевременна
постановка вопроса о восстановлении
управленческой вертикали. Государственный
подход к кадровым решениям в области образования
должен основываться на одном принципе:
региональная образовательная политика не должна
зависеть от взаимоотношений чиновников между
собой. Надо любой ценой – на уровне
правительства, министерства, нашего управления,
федерального округа – обеспечить
преемственность образовательной политики.
– То есть вы предлагаете заменить аморфное
согласование назначений руководителей
региональных органов управления образованием их
прямым подчинением федеральному министерству?
– Ни в коем случае. Во-первых, нужно разработать
четкий механизм согласования, который сейчас в
законе не прописан: пока такое согласование –
это неформальный шаг, зависящий от доброй воли
главы региона. Я работаю в министерстве совсем
недавно, но уже за это время кандидатуры
некоторых руководителей согласовывались, а
некоторых – нет. Думаю, в рамках нынешнего курса
на усиление властной вертикали этот вопрос будет
в скором времени решен, причем не только в сфере
образования. Во-вторых, необходимо грамотно
организованное взаимодействие не только с
данными конкретными чиновниками, но и с
региональными элитами в целом, в том числе
бизнес-элитами: они сейчас все активнее влияют на
формирование образовательной политики на
местах. В-третьих, и это самое главное, подчинение
не должно для нас являться самоцелью. Ключевым
словом, на мой взгляд, должна быть
«взаимополезность». На основе взаимополезности
и должна выстраиваться властная вертикаль.
– Чем же Министерство образования может быть
полезно регионам?
– Я думаю, что было бы целесообразно проводить
тендеры на право быть включенными в Федеральную
программу развития образования на уровне
федерального или национально-регионального ее
компонентов – как среди образовательных
учреждений всех форм собственности, так и среди
потребителей профессиональной продукции сферы
образования. Должно появиться и новое поколение
региональных программ развития образовательных
систем, логически увязанных с Федеральной
программой развития образования. В то же время
сама ФПРО, принятие которой долгое время
задерживалось, в некоторой степени устарела,
несмотря на то, что она приобрела статус закона
лишь 10 апреля 2000 года. И та готовящаяся сейчас
программа действий правительства, о которой
говорил Михаил Касьянов, наверняка внесет
коррективы и в ФПРО, и прежде всего в готовящиеся
сейчас региональные программы. И здесь, таким
образом, обязательно взаимодействие
«регионалов» и «федералов», на которое мы просто
обречены…
Еще одно направление выстраивания
взаимоотношений на основе взаимополезности –
это разработка совместных
федерально-региональных программ. Первая
ласточка – принятая осенью программа развития
образования на селе. Не менее актуальна такая
форма взаимодействия, как внесение изменений в
базовый Закон «Об образовании» на основании
предложений, поступающих с территорий. Мы берем
на себя функцию обобщения этих предложений и
подготовку проектов конкретных поправок.
– А планирует ли Министерство инвентаризацию
регионального законотворчества?
– Обязательно. Нам предстоит очень серьезная
работа по приведению местных законов об
образовании в соответствие с федеральным
законодательством. Проведенный в прошлом году
мониторинг регионального законодательства в
области образования показал, что существуют
достаточно серьезные расхождения, и их немало.
Кроме того, сейчас, в условиях курса на
укрепление властной вертикали, необходимо
внесение определенных коррективов в ранее
подписанные соглашения о разграничении
полномочий между Министерством образования и
администрациями субъектов Федерации. Наряду с
этим нужна разработка соглашений нового
поколения. Это, в свою очередь, потребует общих
методологических оснований для таких
соглашений, которые бы реализовали концепцию
единого образовательного пространства страны.
– Помимо выстраивания вертикальных отношений
какие еще приоритеты региональной
образовательной политики вы можете выделить?
– Главная цель региональной политики в странах
с рыночной экономикой – это минимизация
неравенства территорий. Отсюда и следуют
приоритеты: обеспечение широкого доступа
населения любого региона России к качественному
образованию – как общему, так и
профессиональному – и установление более
прочных связей между образованием и
региональным рынком труда.
– 16 мая на коллегии федерального министерства
был утвержден проект Положения о порядке
аттестации педагогических и руководящих
работников государственных и муниципальных
образовательных учреждений РФ. Для чего
потребовалось вносить изменения в уже
сложившуюся систему, изначально отданную на
откуп регионам?
– Проблема заключается в том, что при
разработке региональных положений об аттестации
были допущены отступления от Типового положения
1992 г., ущемляющие интересы и права педагогов. В
частности, стали излишне усложняться процедуры
проведения аттестации, ужесточаться требования
к аттестуемым, нарушаться принципы
добровольности аттестации. Более того, имеют
место случаи, когда при переезде учителя из
одного региона в другой он утрачивал свою
квалификационную категорию. Именно этим была
вызвана разработка рамочного положения,
предусматривающего единый порядок проведения
аттестации, единые сроки подачи заявлений,
фиксированный срок (не более двух месяцев) ее
проведения.
Следующий шаг – упорядочение процедур
проведения аттестации. Речь идет о том, чтобы
процедура была объективной, воспроизводимой,
понятной для всех. А формы аттестации в
территориях могут варьироваться с учетом
собственных наработок. Хочу подчеркнуть: никто
не ставит задачу создать единую, унифицированную
модель аттестации.
– Сейчас многие говорят о готовящемся в недрах
министерства проекте закона о мониторинге
системы образования, хотя никто этот проект в
глаза не видел. Вы можете что-то рассказать о нем?
– Пока рано говорить о содержании этого закона,
поскольку работа над ним находится еще в
предзачаточной стадии. Я бы взглянул на вопрос
шире: что предполагает само понятие «мониторинг
региональных образовательных систем»? Главное
здесь – реализация принципа сравнимости
региональных систем образования: в таком
государстве, как Россия, это просто необходимо.
Такое сравнение позволит каждому из
руководителей региональных систем образования
самоопределиться в общероссийском
образовательном пространстве. А введение в
практику образовательного мониторинга
многомерных методов, которые предложил Центр
социологии образования РАО в 1998 году, позволило
представить многообразие региональных
образовательных ситуаций и даже перейти на
уровень сценарного подхода к развитию
образовательных систем – подхода, очень
популярного в современной политологии. Это даст
возможность не только прогнозирования, но и
проектирования новых тенденций в сфере
образования.
– Насколько мне известно, разработки
упомянутого вами Центра социологии образования
вызывают крайне неоднозначное к себе отношение.
Характеристики «типов региональных
образовательных ситуаций» там подчас серьезно
расходятся с реальным положением дел в
описываемых регионах. А когда в одной
«кластерной группе» оказываются Самарская
область и Красноярский край, это вообще трудно
воспринять серьезно…
– Главная ахиллесова пята этих разработок –
первоначальная база, на которой они строятся. И
дело тут не столько в количестве расчетных
индикаторов, сколько в качестве имеющейся
статистической документации. Ведь
образовательная статистика у нас только начала
развиваться, а существующие формы
государственной статистической отчетности не
отражают в полной мере качественных процессов,
протекающих в системе образования. Отсюда и те
казусы, о которых вы говорите. Однако это не
значит, что нам нужно отказываться от самой идеи
такого мониторинга: напротив, нужно
совершенствовать систему сбора, обработки и
качественной интерпретации статистической
информации. В этой связи мне кажется чрезвычайно
интересным и перспективным проект
«Образовательная статистика», реализуемый Tasis в
нескольких пилотных регионах.
– Раньше Министерство образования
предпочитало дистанцироваться от участия в
разработках национально-регионального
компонента содержания образования. Новые
централистские тенденции не изменили позицию
ведомства в этом вопросе?
– Если посмотреть на историю складывания
национально-регионального компонента, мы увидим,
что изначально это был процесс бурного
формирования различных образовательных
программ: на местах каждый пытался внести свою
лепту, считая, что без курса имиджеологии или
конфликтологии школа просто не выживет. На мой
взгляд, уже пришло время озаботиться созданием
государственного стандарта
национально-регионального компонента по
принципу значимости содержания для развития
личности, проживающей на конкретной территории.
Для этого необходимо собрать всех специалистов,
которые занимаются разработкой регионального
компонента, чтобы обменяться опытом и сверить
позиции.
Особенно актуальной мне представляется
разработка этнокультурных проблем образования.
Отрыв национально-регионального компонента от
федерального в условиях децентрализации системы
управления в определенных случаях привел к
расстыковке содержания образования на этих двух
уровнях. Это не только затрудняет решение
образовательных задач, но и вызывает
определенный рост межнациональной
напряженности в ряде регионов, в том числе
некоторых национальных республиках. Отсюда
следует необходимость принятия корректирующих
мер, способных выстроить механизмы
регулирования баланса национальных и
федеральных интересов в содержании образования
и нейтрализации негативных тенденций. Здесь
существенную помощь нам оказывает Институт
национальных проблем образования,
разрабатывающий проблемы формирования
этнического и общегражданского сознания на
основе диалога культур, модель русской
национальной школы, психолого-педагогические
основания стандартов национально-регионального
компонента. Думаю, это также одно из приоритетных
направлений региональной образовательной
политики, и в частности деятельности нашего
управления.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|