История выше и ниже монумента

6 июня родился Александр Пушкин,
а 18 июня 120 лет назад открыт памятник в Москве

А странные вещи происходили в Москве 120 лет назад. Кое-кто из участников тех событий, вспоминая о них годы спустя, говорил о том, что кажется, будто все с ума посходили. Но и – добавляли при этом – мы многое отдали бы за то, чтобы так сойти с ума еще раз. Официально все это называлось открытием памятника Пушкину в Москве. Да-да, того самого опекушинского памятника, что стоит сейчас на Пушкинской площади. Открывали его, впрочем, через дорогу – в самом начале Тверского бульвара. В советские годы зачем-то перенесли.
Вспомним. 1880 год – это реальная возможность, упущенная русскими либералами. Это утверждение безоценочно, оно лишь фиксирует факт. У власти – “бархатный диктатор” Лорис-Меликов. О конституции говорят почти вслух. Тургенев на каждом углу твердит о том, что пора “увенчать” здание – это прозрачная метафора. Ему дружно аплодируют. Он – кумир молодежи.
Открытие памятника Пушкину мыслилось как последний смотр либеральных сил. Это довольно обидно, потому что Пушкин как бы заслуживает большего. Но это обыкновенная история – использовать великие имена функционально, для обслуживания таких-то и таких-то насущных нужд. На празднование по случаю открытия собралась вся интеллигентная Россия, что-то более двухсот депутатов. “Блистательно” (по выражению одного из современников) отсутствовали лишь Лев Толстой и Щедрин. В сущности, это был своеобразный предпарламент, причем именно либеральный предпарламент. То, что мы увидели в начале ХХ века, а потом еще раз – в последнее десятилетие, было прорепетировано именно тогда; некоторые совпадения просто поражают.
Памятник хотели открыть в день рождения Пушкина, но за четыре дня до этого скончалась жена Александра II Мария Александровна; торжества по случаю траура отложили на несколько дней. Открыли памятник 18 июня – камерно, под теплый дождик. Далее события развивались по нарастающей. Обеды следовали один за другим, произносились громкие речи. Известнейшие писатели выходили на сцену, читали из Пушкина, вереницей подносили огромные венки. Все это мыслилось как апофеоз либералов.
Оппонентам устраивали настоящую обструкцию. Оппонентов было немного. Из знаменитых – условно говоря, “государственник” Катков, “славянофил” Иван Аксаков, “почвенник” Достоевский. Особенно нетерпим для тургеневской партии был Катков. Тургенев в своей компании обсуждал линию партийного поведения. Договорились до того (перед обедом 18 июня), что если Катков позволит себе высказать занимающие его идеи, то Тургенев и его присные поднимаются со своих мест и покидают собрание. Не напоминает ли это нам что-то? Катков, впрочем, вел себя тихо, ситуация не благоприятствовала громким выступлениям. Хотя на месте Тургенева он скорее всего поступил бы так же. Сила солому ломит.
19 июня с речью, посвященной Пушкину, выступил сам Иван Сергеевич. Писать ее он специально уезжал в Спасское-Лутовиново. Так пишут программные документы. Речь была вполне барственной, Пушкину воздавалось в ней должное, хотя национальным поэтом назвать его Тургенев не захотел. Засомневался. Этот вопрос покамест оставим открытым, сказал он. Студенты университета хлопали в ладоши изо всех сил.
Конфуз случился на следующее утро, когда свою речь прочитал Достоевский. Речь никак не назовешь либеральной, скорее наоборот. Ведь это к ним, к либералам, обращался Достоевский – “смирись, гордый человек, потрудись, праздный человек!” Достоевский и сам удивлялся впоследствии (при всем сознании собственной значительности), отчего его речь произвела столь сильное впечатление. Зал взорвался такими аплодисментами, что, казалось, сейчас рухнут стены. Тургенев спешил к нему лобызаться (не забудем о предшествующей тому тридцатилетней вражде), Ковалевский целовал в плечо. Выскочивший на сцену Аксаков отказался от своего выступления, выкрикнув, что Достоевский сказал абсолютно все, и после этого всем осталось лишь соединиться в горячих объятиях. Кто-то упал в обморок, кто-то бился в истерике. Делегация дам тут же отправилась за венком, которым чуть позже увенчали Достоевского (перед своим отъездом из Москвы в Старую Руссу, ночью, Достоевский отнес этот венок к подножию памятника Пушкину).
Либеральный сценарий развалился.
Всеобщее единение, как водится, оказалось весьма кратковременным. Уже на следующий день послышались возражения на речь Достоевского. Спустя месяц мало кто понимал, отчего она так подействовала на умы слушателей.
А спустя девять месяцев и понимать не нужно было. Народовольцы казнили императора. Пришло время закручивать гайки. Лорис-Меликов был теперь не нужен. Как не нужны либералы, славянофилы и почвенники. Возможностью объединиться под сенью пушкинской музы современники не воспользовались.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"