Нужен срочный ремонт!

Нам предстоит восстановить не только школьные здания,
но и наше отношение к детству

Cлишком длительное нереформирование содержания образования приводит к тому, что нарождающийся слой культуры никак не может проникнуть внутрь образования. Механизм формирования школьных программ настолько громоздок и несовершенен, что пока хоть что-то живое попадет в классную комнату, проходят десятилетия, и вместо живой культуры ребенок встречается с высохшими, как мумия, понятиями. К тому же плохо объясненными методистами.
Правда, тут дети нашли выход, сами, конечно, без нас. Они за современным образованием стали обращаться не к учителю, не в школу, а в Интернет, если он есть, или к другим молодежно-тусовочным ресурсам. Их очень много сегодня, это так называемые неформальные образовательные ресурсы: от уличной компании до дешевых кассет с записями любимых певцов.
О том, что образовательную конкуренцию мы тихо проигрываем, об этом никто даже не вспоминает. Это такой скрытый, тайный отход на заранее подготовленные позиции: мы капитулируем, но никому об этом не говорим. И никто не узнает, что мы перестаем быть институтом образования. Зато мы держим детей в четырех стенах, стараемся заботиться о них, а иногда и спасаем от голодной смерти.
Так и было до последнего времени. Пока школа сама не стала источником опасности для ребенка.
Потому что ни директор, ни учителя больше не могут гарантировать сохранность жизни ребенка в разваливающемся доме школы.
Их и так плохо строили, поэтому ежегодный школьный ремонт был само собой разумеющимся. А последние десять лет этого ремонта не было.
И сегодня в России создалась реальная угроза детству.

В день последнего звонка я был в Нижегородской области, в городе Арзамасе.
Заместитель председателя комитета Государственной Думы РФ Любовь Глебова пригласила меня в свою родную школу № 1 имени Горького на последний звонок.
Я даже немножко удивился: здесь, в Москве, столько важных дел в этот момент – и съезды политических движений, и посещения политическим руководством московских школ, – все хотят быть поближе к центру, а депутат Глебова решила уехать в свой Арзамас.
Вольному воля.
Потом-то я понял, насколько значимо было ее присутствие в школе: в этот день должны были вынуть капсулу, которую в 1974 году комсомольцы школы замуровали в школьную стену, чтобы комсомольцы 2000 года прочли их послание. И делать это должна была по общему решению самая знаменитая выпускница школы – депутат Глебова, в прошлом председатель совета дружины.
Про это послание чуть позже.
Когда мы подошли к школе, увидели старенькие стены (школа наполовину кирпичная, наполовину деревянная) и рядом стройплощадку. Типичный долгострой – как вечная надежда детей и учителей.
А последний звонок был в спортзале – трогательно прикрытые белоснежными огромными шторами стены, истертый пол и на этом фоне нарядные и счастливые дети, родители и гордые своей школой учителя.
Так, наверное, вели себя дворяне в коммуналках после революции – не замечали бедности.
Школа разваливается, а музей Клуба интернациональной дружбы ухожен и поражает богатством экспонатов. На стертом, давно не крашенном полу спортзала изумительно танцуют во фраках и бальных платьях ученики школы, как будто рушащаяся школа – это не они, они здесь в танце, скользят себе, а то, что школа валится, – это не в жизни, это в каком-то дурном сне, потому что жизнь – это красота и гармония танца, а не нищета и разруха.
И ни разу депутата-выпускницу не попросили о помощи, даже не заикнулись.
А ученики 1974 года писали:
“Дорогие товарищи, комсомольцы! К вам, комсомольцам 2000 года, обращаются комсомольцы 1974 года – года, который вошел в историю нашего государства как год юбилейный, когда весь наш многомиллионный комсомол отмечал 50-летие присвоения комсомолу имени В.И.Ленина, года XVII съезда комсомола – определяющего года девятой пятилетки...
Берегите школу, содержите ее в чистоте. Ведь в ней еще будет учиться не одно поколение ребят.
Высоко несите знамя своей комсомольской организации, дорожите честью комсомольца, будьте всегда зачинателями хороших дел в школе. Крепите дружбу с сельскими школами. Помогайте им в учебе и общественной работе. Больших успехов вам в интернациональном и военно-патриотическом воспитании.
Будьте верными помощниками партийной организации школы, активно шефствуйте над пионерами и октябрятами”.
Послание из другой жизни.
Но сегодня уже все больше учителей без иронической улыбки вспоминают и про комсомольскую организацию, и про военно-патриотическое воспитание.
То, что школа разваливается, – это не только угроза детской жизни, это еще и острая тоска по тем замечательным для этой и других таких же школ временам, когда они жили иной, более счастливой жизнью.
И надо понимать, что нынешнее положение школы – это источник враждебного отношения учителей к новым порядкам.
Привыкшие к тому, что только государство содержит образование, и попавшие в ситуацию, когда государство хочет разделить свою ответственность с обществом, не только деятели образования, но и учителя не могут представить, как это возможно.
– Нет, это плохое государство, его надо менять, – считают они.
Здесь есть один очень важный и тонкий момент. У тех, кто руководит муниципальным образованием, как правило, такая же безынициативная и патерналистская позиция. Нет денег в бюджете – значит, их нет вообще. Руководство местного образования, как правило, поощряет недовольство своих подчиненных властью, потому что ничего другого эти руководители делать не умеют. Не научены и не хотят. Не все, но многие.

...Уезжали мы с депутатом Л.Глебовой в тот же день. Потому что ее возвращения ждал в Москве представитель президента в Поволжье Сергей Кириенко. И не успел наш самолет приземлиться в аэропорту “Домодедово”, Кириенко уже звонил Глебовой и спрашивал, привезла ли она материал. Что самое главное?
– Нужен срочный ремонт, – среди прочего сказала Любовь Николаевна своему шефу.
Я не стал спрашивать, о чем это.
Я согласен. Нужен срочный ремонт нашего отношения к детству. Что-то там сломалось.
Ремонт нужен.
А может, уже дешевле снести эту школу и построить новую?
Нет, это в строительстве дешевле и эффективнее. А школу разрушить нельзя. Она же в головах своих учеников и учителей живет. Школа не рушится, дом разваливается.
А школа стоит. Живет себе и живет и с укором смотрит на нас: как это мы оказались так неожиданно необразованны?
Ей даже странно, непонятно: ну что ж мы такие глупенькие у нее получились?
Она же нам говорила: детей защищать надо.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"