Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №37/2000

Третья тетрадь. Детный мир

Елена ИВАНИЦКАЯ

Двойной стандарт, или Несметные богатства китайского духа

Почему они и так и эдак плохие, а мы и так и эдак хорошие?

«Один за всех и все за одного!» – благородство этого принципа никем не оспаривается, он существует в некоем ореоле мушкетерской романтики или пионерско-советской ностальгии. Но давайте уточним – один за всех и все за одного что делают? Попробуйте поспрашивать. Не думаю, что вам ответят иначе, чем мне: «Работают... отвечают... принимают решения... дерутся...» Я все-таки ожидала, что будут варианты заступаются или душой болеют, но такие не встретились. Тем не менее они возможны, и объективности ради отметим, что в дружески тесном, по сердечному согласию возникшем круге воплощение этого принципа в жизнь в духе взаимной заботы может быть очень даже красивым. Но в подавляющем большинстве случаев формула «один за всех и все за одного» описывает тягостные, возмутительные, даже страшные явления.
В принятии решения половинки формулы разделяются. Один за всех: вождь решает – народ выполняет, «Старший Брат думает о тебе!». Все за одного: не высовывайся, торчащий гвоздь забивают. Ни о каком духе взаимности, справедливости и милосердия тут не может быть и речи.
Коллективная ответственность – нелегкая практика даже для добровольно сложившихся групп, что уж говорить о сообществах невольных?
История знает совершенно чудовищные примеры вроде того, что в Древнем Риме за убийство господина казнили не только убийцу, но и всех домашних рабов, включая детей.
Слышу возражение: не нужно нагнетать страсти, рабовладельческие формы коллективной ответственности остались в прошлом.
Но попробуем разобраться с проблемой национальной ответственности, которая являет собой частный случай коллективной. В ином преломлении она предстает как проблема национальной гордости. Тут в полной мере один отвечает за всех, а все за одного.
Национальную гордость стараются целенаправленно воспитывать, это государственная задача. Душу греют иные фразы – «великий народ Сергия Радонежского и Серафима Саровского, Суворова и Кутузова, Пушкина и Гоголя...». Отвечать за Пушкина приятно...
За «русскую мафию» или что покруче отвечать никакого желания нет. Душа возмущается, если меня, меня, представителя великого русского народа, кто-то по недомыслию или, наоборот, по злому умыслу воспринимает через призму дурацких штампов, твердящих о русской лени, об авосе и небосе, о грубости, нецивилизованности, вороватости, о том, что «русским ни в чем нельзя верить». Да как они смеют!
Нет, мы, русские, совсем другие. «Русские – это такой народ, где все люди – братья и сестры», – написал мальчик-девятиклассник в школьном сочинении о Гоголе. Какие тут могут быть возражения? Святая убежденность, великий идеал!
А в сущности речь идет о примитивном двойном стандарте, который с детства прививают под видом национальной гордости. Из него проистекают как трагические последствия, так и комические несостыковки, но двойной стандарт уже въелся в воспитуемого и мешает ему видеть реальность.
Возьмем в качестве примера смешной непоследовательности понимание русского братства и сестринства в его противопоставлении другим народам. Представим себе типичную картину дружеских посиделок. Разговор непременно доходит до национальных отношений, и вот уже кто-то выступает со страстной речью, смысл которой сводится к тому, что у нас отношения между людьми родственные, открытые, сердечные, исполненные взаимопомощи и взаимоподдержки, у них все основано на выгоде, на торгашестве, душу излить некому – словом, все они друг другу чужие. Слушатели с готовностью соглашаются, завязывается увлеченное обсуждение, неприметно перетекающее в страстную речь другого оратора, смысл которой сводится к тому, что мы скромные, объективные, своих не проталкиваем, не поддерживаем, а у них сплошная семейственность по национальному признаку, куда один пролезет, туда и других за собой тянет. Слушатели соглашаются с не меньшей готовностью. Они и так и этак плохие, мы и так и этак хорошие.
Телевизионные “дежурные головы” с пафосом кричат о том, что русские мучительно переживают свое унижение, что России пора встать с колен. Опросы общественного мнения показывают, что большинство зрителей согласны с этим. Но если спросить каждого из этих униженных и оскорбленных по отдельности, мучается ли он лично от унижения и стоит ли он на коленях, то выясняется, что ничего подобного.

А теперь проделаем такой опыт. Прочтем отрывок о великом всемирном значении... ну, скажем, американской нации: «Предстанет несметное богатство американского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями. Или чудная американская девица, какой не сыскать нигде в мире, во всей дивной красоте женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения. И мертвыми покажутся перед ними все добродетельные люди других племен, как мертва книга перед живым словом! Подымутся американские движения... и увидят, как глубоко заронилось в американскую природу то, что скользнуло только по природе других народов...» И... согласимся, что это чистейшее безобразие и беспардонное самовозвеличение. Было бы чем хвастать, бахвалы! Как вообще можно так безудержно себя обожать, даже добродетели других народов объявлять мертвыми, только себе приписывать глубину и т.д. и т.п. Вот и журнал «Огонек» печатает очень длинное и возмущенное письмо эмигранта о том, что американское самохвальство не знает никаких пределов и русскому человеку при его врожденной целомудренной скромности с этими хвастунами даже общаться трудно.
Заменим теперь определение американский на французский или татарский, бразильский или корейский. Впечатление то же самое – очень неприятное.
Но вернем в этот гоголевский текст то слово, которое изначально там стояло, – русский. Школьники читают, наизусть заучивают. Возмущался этим отрывком, кажется, один только Белинский, но Белинский вышел из моды. При всей нашей врожденной целомудренной скромности выражение «несметные богатства русского духа» мы воспринимаем как совершенно естественное, а несметные богатства китайского или украинского духа нестерпимо режут нам слух. Отбросив иронию, со стыдом признаюсь, что тоже так слышу, хотя это противоречит и убеждениям моим, и чувствам.
«Что такое Бельгия? Да кто б ее, ту Бельгию, знал, когда бы наши ей на отборочных не продули!» – с искренним душевным надрывом воскликнул футбольный болельщик.
В духе национальной гордости мы отвечаем за лучших представителей нации и хотим, чтобы нас равняли по ним, а других равняем с каким-нибудь первым попавшимся плутом их национальности, который на беду попался нам на жизненной дороге. Конечно, плуты и прочие безобразники нашей собственной нации встречались нам гораздо чаще по той простой причине, что русских вокруг нас больше, но они не нарушают гордой картины: ведь наши все отвечают за совсем другого одного.
Казалось бы, простое и само собой разумеющееся требование нравственной и умственной честности – сравнивать сравнимые явления. Идеалы с идеалами, реальность с реальностью, пороки с пороками. Но это простейшее требование применительно к национальной гордости, коллективной ответственности оказывается и самым сложным. Собственный национальный идеал человек невольно или даже намеренно сравнивает не с идеалом других наций, а в лучшем случае с реальным поведением обыкновенных грешных людей иной национальности, а в худшем – со всякими выродками, которые, увы, есть всюду.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru