Шестилетки  между детским садом и школой

Эта тема, обсуждавшаяся недавно на “круглом столе” в Министерстве образования, вызывает сегодня много споров. Потому что дело не в том, готов ли шестилетний ребенок учиться, а в том, готовы ли мы создать для этого необходимые условия...

Так когда все-таки лучше начинать школьное образование? Обязан ли ребенок становиться школьником в 6 лет, если школа настаивает на этом? Имеет ли право администрация школы на этом настаивать? Может ли ребенок пойти в школу в 7 лет? И что произойдет с официальным возрастом приема в школу в случае введения двенадцатилетки?
Эти вопросы уже сегодня волнуют педагогов. И дошкольных педагогов не меньше, а то и больше школьных. Беспокоит проблема и медиков, и психологов: в России наметилась явная тенденция массового притока в школу шестилетних детей.
Что означает эта тенденция? Школа ли в страхе перед демографическим спадом, недогрузкой и безработицей учителей старается заполнить классы? Или общество в погоне за образованностью стихийно догоняет цивилизованные страны? Или мы пытаемся решить социальные вопросы, выталкивая детей из детского сада как можно раньше просто потому, что в школе он обходится бюджету в пять раз дешевле?
Оказывается, в гигиене детства нет вопроса, которым ученые занимались бы столько, сколько вопросом о том, когда можно и нужно начинать школьное образование.
Острота проблемы в том, что возраст – особенный.

Зато мы учимся не торопясь

Таисия Андрианова,
учитель московской школы № 848, заслуженный учитель России:
– Я за обучение детей с шести лет. Из 36 лет педагогической работы 16 лет я учу шестилеток. Мы видим, что берем детей, которые хотят учиться.
С первого класса не торопясь осваиваем программу без отметок, без домашних заданий. Работаем в такой комфортной обстановке, когда нет слов быстрее, скорее, давай – всех тех слов, которые давят на семилеток, ведь их учитель зажат рамками программы. У нас есть возможность работать в свое удовольствие.
Материальной базы нет? Спален, игровых комнат? Наши родители забирают детей без пятнадцати двенадцать и дома устраивают им дошкольный режим – и сон, и прогулки, и питание.
Реплика. У многих ли родителей есть такие возможности?


Дело не только в условиях

Зоя Назарова,
начальник отдела Департамента кадров и учебных заведений Министерства путей сообщения:
– Мы для себя сделали вывод: обучение шестилеток дает неплохие результаты, но отрицательно сказывается на их нервно-психическом здоровье. В прошлом году мы открыли первый класс для шестилеток в бывшей подготовительной группе нашей гимназии, которую создали из детского сада и школы. Дети были в прекрасных условиях, с игровым пространством, спальнями, щадящим режимом. Но первые три месяца были очень тяжелыми. Наш психолог выявила самый высокий показатель тревожности – 80 процентов, множество страхов, дети часто жаловались на головную боль и усталость.
Интеллектуально эти дети готовы, но эмоционально-волевая сфера у них еще очень слабая, и физически дети не готовы к учебным нагрузкам. Дети до 6,5 года должны находиться в подготовительной группе.


Если бы можно было отбирать учителей!

Шалва Амонашвили,
академик Российской академии образования:
– С начала 70-х годов, когда мы начали эксперимент с шестилетками, учителя накопили большой опыт – и положительный, и отрицательный.
Мы работали под мощным контролем Министерства здравоохранения и научно-исследовательских институтов. И я убедился: если создать психологически комфортный режим, то у детей не проявляются отклонения в здоровье. Нужно создать как можно более домашнюю атмосферу. Нужно больше радостных общений с ребенком, нужны игрушки. Нужна развивающая среда, в которой ребенок мог бы утвердиться в своей взрослости. Мы создавали эти условия, и получалось, что дети хотели жить в школе.
Для нас самая главная проблема – в учителях. Если бы можно было отбирать учителей для работы с шестилетками, не допуская к ним авторитарных педагогов! Применять к этим детям те жесткие способы, какие сейчас преобладают в школе – авторитаризм, насилие; допускать, чтобы на шестилеток сыпался этот град отметок, – значит губить наших детей, их здоровье, интеллект и духовный мир.
Другие проблемы решаются легко: уроки сделать короче – 30–35 минут (у нас были даже мини-уроки по 15–20 минут), удлинить перемены, дать им другие раздаточные материалы. Ни в коем случае не давать учебники в обычном виде, да еще в двух томах, да еще с обычным приемом: “Клади сюда палец, следи за чтением другого, потом продолжишь”.
Но, к сожалению, эту проблему нельзя решить, просто отменив принудительный стиль министерским приказом. Многие учителя (мне неудобно говорить такие обидные слова, но об этом нельзя не сказать) не смогут освободиться от своего авторитаризма!


Не торопить и не требовать...

Марьяна Безруких,
директор Института возрастной физиологии РАО, доктор биологических наук, профессор:
– Мы должны создать шестилетнему ребенку адекватные условия для учебы. Возможно ли это? Да, конечно. И обучение во многих странах с шести и пяти лет построено на этом – на учете индивидуальных возможностей ребенка.
В экспериментальной школе в Пущине с 1971 года наш институт вел комплексные психофизиологические медицинские исследования. Десять лет мы следили за детьми и должны признать: негативный эффект связан не с тем, в каком возрасте мы начали это обучение, а с тем, что стали форсировать обучение. Если бы мы не учили шестилетних детей безотрывному письму, которое не соответствует функциональным возможностям ребенка, если бы не заставляли шестилетнего ребенка читать со скоростью 120 слов в минуту, доводя его до нервного срыва, то очень многих негативных моментов просто не было бы.
Мы должны уметь реализовать в дошкольном учреждении с 4 лет систему индивидуального адаптивного развития, чтобы подвести ребенка к школе, сформировать те познавательные функции, без которых обучение невозможно ни в шесть, ни в семь, ни в восемь лет. В нашем институте есть эти разработки.
Мы должны дать учителю в руки методику выявления факторов риска в развитии: у Пети Н., например, фактор риска в развитии моторных функций. Что это значит? Я не должен его учить? Нет, я могу его учить, но вот таким образом. В нашем институте есть и эти методики.
Мы принимаем детей в школу по “паспортному” возрасту, а исследования гигиенистов и физиологов показывают, что расхождения биологического и “паспортного” возраста могут быть от полугода до полутора лет!

Маргарита Леонтьева,
начальник Департамента общего
среднего образования Министерства образования РФ:
– Назрела необходимость документально закрепить норму: в школу не могут быть приняты дети, которым на 1 сентября еще не исполнилось 6 лет! А в этом году у нас были приняты в школу 13,5 тыс. пятилетних детей! И еще полмиллиона шестилетних первоклассников. И мы ничего не можем сделать! Наши запрещения ни на кого не действуют. И в Законе “Об образовании”, и в постановлении правительства, утверждающем Положение о школе, сказано, что возраст поступления ребенка в школу определяется... уставом каждой школы. Получается, что родители и школа решают этот вопрос. Увы! СанПиНы, в которых говорится, что ребенок может быть принят в школу после 6,5 лет, – это не закон! Исследования медиков тоже не всех родителей убеждают.
Но это не значит также, что в школе имеют право не принять семилетнего ребенка, потому что он “опоздал”.
Реплика. Но именно это и происходит!
М.Л. Этого не может быть! Ребенок все равно неучем не останется!
Реплика. Да, куда-нибудь его все-таки возьмут. Но не в ту школу, которую хочет его семья. И это теперь принято.
М.Л. В эксперименте с шестилетками была допущена тактическая ошибка, которая влияет на нас до сих пор: налет обязательности пребывания ребенка в школе до вечера, как в детском саду. Спальни, игровые комнаты... Какие спальни, если в 11.45 звонок с последнего урока! Забирайте домой, создавайте условия.
Реплика. Родители работают!
М.Л. Да половина детей все равно на улице! У нас около 50 процентов детей не посещают детский сад! Для них возможность прийти в школу раньше – вопрос социальной защиты.


Николай Веракса,
заведующий Лабораторией развития способностей и творчества Института дошкольного образования и семейного воспитания РАО:
– Никто не сомневается, что есть успешный опыт работы с шестилетками. Но это особый опыт.
В чем специфика дошкольного воспитания? Воспитатель не стоит в столь жестких рамках, как учитель, по отношению к достижению. А седьмой год жизни – это особый возраст. Линии развития, присущие логике всего дошкольного возраста, замыкаются на этот период, например, развитие творческих способностей. В школе акцент ставится на усвоении знаний. И там совершенно иной тип отношений с педагогом. Если этот школьный пресс начинает давить на ребенка, он получает деформацию развития, которая скажется через много лет. А такой показатель, как оригинальность? При погружении в жесткую стандартную систему начинается унификация личности. По данным наших исследований получается, что показатели оригинальности, креативности потом не повышаются. Поэтому в педалировании раннего образования мы видим опасность.
Чем раньше мы начинаем образование, тем больше выступает индивидуальное разнообразие, тем меньше шансов общими способами успешно обучать детей.


Елена Юдина,
ведущий научный сотрудник Института педагогических инноваций РАО:
– Мы все здесь согласны, что шесть лет – это очень хороший возраст для обучения. Но, как говорил Василий Васильевич Давыдов, научить можно и зайца на барабане играть, вопрос – зачем.
Как обеспечить возможности хорошего продвижения для тех детей, у кого перспективы развития лучше других, и не загнать в школу массу детей, к школе не готовых? Если бы был жесткий инструментарий для определения психологической зрелости детей! Но его нет, и есть большие сомнения в том, что в принципе возможно создать набор методик, который был бы не зависим от специалистов, от условий, от ситуации.
Да, родители хотят, чтобы дети начинали учиться как можно раньше. Но их вынуждает к этому социальная ситуация. Разговор о двенадцатилетке толкает в школу пятилетних мальчиков (прибавьте к 6 годам 12 и сравните с возрастом призыва. А к семи прибавить 12 – вообще непонятно что получается).
М.Л. Министерство обороны согласно перенести сроки призыва. В России был когда-то призыв с 19 лет. И сегодня Минобороны нам говорит: “Да, конечно, зачем нам нужны ваши 18-летние! Нам даже лучше призывать с 19 лет!”

Е.Ю. И все-таки! Если мы законодательно поставим условие приема в школу – “по достижении 6 лет” – совершенно очевидно, что будет массовый приход в школу именно с шести лет! А это опасно. И это уже началось. Но зачем же разрушать то, что есть? Ведь в дошкольном образовании специальные условия уже созданы. Так, может быть, сделать обязательным дошкольное образование с 5 до 7 лет? А для родителей, желающих учить детей дома, – экстернат. Конечно, это потребует затрат, но если в центре внимания действительно интересы ребенка... Давайте на уровне министерства обсудим это предложение – оно сейчас активно обсуждается в научных и практических кругах.

Александр Киселев, первый заместитель министра образования РФ:
– Вы когда-нибудь слышали, чтобы обязательным было дошкольное образование?
Реплика. А вы когда-нибудь слышали, чтобы обязательным было школьное образование с шести лет?
А.К. А никто и не говорит об этом!
М.Л. И не будет этого!
А.К. У нас около 50 процентов дошкольников не посещают детские сады! И пока мы будем обсуждать, это количество будет расти. У нас такие разные условия в регионах, даже в одном и том же районе. И если мы установим предельный возраст в 7–8 лет, то в деревне до этого возраста ребенок будет за печкой сидеть, огород копать. Этого мы хотим?
И зачем мы устанавливаем такую резкую грань между школой и детским садом? Конечно, нельзя в детском саду учить по школьным учебникам школьными методами. Но пусть дошкольное образование вторгается в школу, пусть все замечательные наработки дошкольных педагогов применяются в первом классе. В идеале, конечно, было бы иметь комплексы детский сад – начальная школа. В отдельном здании – средняя школа и старшая школа – тоже отдельно. Чтобы ребенок, переходя из одного возраста в другой, переходил и в другой уклад жизни.
Часто мы говорим, что жалеем рано отдавать ребенка в школу, чтобы не лишать его радости жизни. Но забываем, что он в школу идет и для того, чтобы обрести новое качество этой радости – радость познания. Как это сделать? Как сделать нагрузку посильной? Как исключить насилие, ведь учеба из-под палки – это и есть насилие. Вот о чем надо говорить.

Марина Степанова, заведующая отделом гигиены обучения и воспитания Научного центра охраны здоровья детей и подростков Российской академии медицинских наук:
– Все услышали, что шестилеток учить можно, и захлебнулись этим. Но массовая школа не готова к их приему. Бездумное массовое вовлечение шестилеток в школу принесет катастрофические последствия. Глобальные исследования показали, что учить-то их можно, но только когда есть адекватная среда и режим обучения, соответствующий возрастным нормативам. Но и для такого обучения дети должны созреть – есть понятие школьной зрелости, готовности к обучению. Ее можно и нужно оценивать, прежде чем сажать ребенка за парту: есть критерии оценки и методики разработки неразвитых функций. И даже для тех детей, которые придут не из детского сада, а из дома, должны быть подготовлены специальные условия.
Можно, конечно, считать, что все равно сидеть за партой полезнее, чем болтаться на улице, сидеть за печкой или копаться в огороде. Конечно, если ребенок вообще безнадзорен в этом самом восприимчивом возрасте, это другая крайность. Но зачем же создавать ситуацию, которая обязательно принесет вред, когда не готова среда и не готовы дети?
Ведь данные медицинских исследований, которыми пользуются сегодня, – двадцатилетней давности. А сегодня общий уровень здоровья у детей гораздо ниже: только 8–10 процентов детей накануне первого класса не имеют отклонений в здоровье. И степень школьной зрелости у них ниже. А есть данные о том, как зависят успешность учебы и благополучность развития ребенка от уровня зрелости, с которой он поступил в школу. Часто шлейф проблем, обусловленный этой незрелостью, тянется много лет.
Вообще двенадцатилетка у нас давно существует в скрытом виде: просто нижнее ее звено спущено в детский сад. Общеизвестно, что за рубежом дети после десяти лет получают те знания, которые сегодня вталкивают в головы наших шестилеток. Да, там ребенок приходит в школу раньше, но он приходит в так называемую материнскую школу, где главное – игра и самые начала социализации, где преподаются азы, где можно лежать на ковре, встать и уйти в любой момент. Нельзя сравнивать с нашей школой, основанной на жесткой дисциплине и неподвижности.
И когда нам говорят, что эксперимент якобы не провалился, – нельзя не спорить. Конечно, провалился, если эта практика оборвалась, если школа с удовольствием избавилась от шестилеток, поняв, что она не может обеспечить им нужные условия. А если может, то за счет ухудшения условий для остальных классов начальной школы.

...Когда разговор в зале коллегий закончился, стало ясно только одно: на самом деле обсуждение только началось. Проблема – самая насущная. И то, с каким накалом она обсуждалась, лишний раз подтверждает это.
Да, в развитых странах дети идут в школу раньше, чем у нас. Но они приходят в другие условия, к учителям, которые получили совсем другую подготовку.
Специалисты по гигиене детства говорят, что даже для тех детей, кто остался на улице (или с гувернанткой), приход в школу в 5–6 лет – отнюдь не социальная защита, если школа к этому не готова. Об опасности раннего массового прихода детей в школу говорится в открытом письме министру образования Владимиру Филиппову, подписанном руководителями НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков АМН и Института педагогических инноваций РАО.
Но на самом деле неадекватна потребностям ребенка и та среда, которую предлагает ему не только школа, но и традиционный детский сад. Вряд ли кто-нибудь из нас будет утверждать, что именно она создает ребенку оптимальные условия для развития. Она просто мягче школьной – вот и все. Но ни домашней атмосферы, ни психологически комфортных условий там нет. Это казенное учреждение с казенными порядками, в котором ребенок испытывает сильнейший стресс, на привыкание к которому уходят годы.
Однако большинство взрослых давно смирились с этим как с чем-то неизбежным. Никогда не забуду слов опытной заведующей детским садом, которая, казалось, была влюблена в свою работу: “Детский сад в том виде, в каком он у нас принят, калечит и психику, и здоровье ребенка. Все наши порядки антигуманны по отношению к маленькому человеку. Только наша бедность как-то еще оправдывает эту систему”.
И в детский сад, и в школу ребенок должен идти с радостью или хотя бы спокойно. Пока этого нет, пока преобладают “понукательная”, по определению Шалвы Амонашвили, педагогика и казенный уклад, можем ли мы настаивать на том, чтобы нам оставили все как было? И можно ли ограничивать разговор проблемой одного года, не меняя ничего по существу?
Сегодня детский сад и школа не могут поделить шестилетнего ребенка – как в известной притче, каждая сторона тянет его к себе.
Законодательно оставить ребенка в саду? Законодательно перевести его в школу?
А может быть, нужно принципиально иначе решать проблему?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"