Дорога из ниоткуда в никуда

Эти дети, как в страшном сне, двигаются по заколдованному кругу. Улица – центр – опять улица. Чтобы вырвать их из подвалов, нужны самые простые вещи, которые стоят дороже всего: дом, где тебя ждут, и шанс найти свое место в жизни.

...Для сотрудников в погонах девушка, помогающая семье друзей искать сбежавшего из дому подростка, была такой экзотикой, что они охотно пошли ей навстречу. Новеньких выстраивали шеренгой, чтобы Наташа могла пройти вдоль строя. Ежедневно привозили 25–30 ребят. Но среди них были и совсем малыши, и девочки. Поэтому тех, с кем ей предстояло встретиться глазами, было меньше двадцати, но все равно хватило, чтобы уже через пару дней она потеряла сон. Этих детей никто не разыскивал. Они никому не были нужны.
Видимо, для того, чтобы сердцем почувствовать боль беспризорных детей, нужно вот так близко сталкиваться с ней каждый день. Но подобные заведения никогда не строят в центре города.
Говорят, организаций, желающих помочь этим детям, хоть отбавляй – только дальше разговоров дело почему-то не идет.
Бывший знаменитый детский приемник, открытый в Свято-Даниловом монастыре в 1928 году и перевидавший беспризорников 20-х, детей репрессированных 30-х, сирот войны 40-х, в 90-е годы принял волну юных бомжей и стал крупнейшим в России Центром временной изоляции несовершеннолетних правонарушителей (ЦВИНП). А сегодня шлет по электронной почте и факсам сигналы бедствия в газеты: “SOS! Мы переживаем тяжелые дни! Помогите найти спонсоров!”
И это – крупнейший, столичный, скорее всего самый благополучный. Что же в остальных?
В России около 200 тысяч безнадзорных детей. В начале года было зарегистрировано около 700 тысяч беженцев. 200 тысяч из них – малолетки. Половину детей-беженцев дала стране Чечня. Почти 600 тысяч детей остались без попечения родителей. У 95 процентов из них родители живы, хотя за последние два года число детей, родители которых умерли от алкогольного отравления, увеличилось.
Еще одна тенденция двух последних лет – все меньше усыновлений, все больше отказов: ребенок живет в приемной семье до 12–14 лет, а потом... оказывается в психбольнице, потому что родители не могут справиться с его тяжелой наследственностью.

Букварь для подростка

По закону в ЦВИНПе можно держать ребенка не больше 30 дней.
– Что успеваем за этот месяц? И много, и мало, – говорит начальник центра Юрий Лапшин. – В первую очередь – отмыть, накормить, обследовать, пролечить. Установить личность, выяснить и постараться устранить причины бродяжничества, позаботиться об устройстве и доставить к месту дальнейшего жительства. И для тех, кто совершил преступление, и для тех, кто был жертвой, центр становится пусть временным, но светом в окошке.
Учеба, разнообразный досуг, нормальный режим жизни. Мы не забываем, что перед нами хоть и преступившие закон, но дети! Вернуть их к нормальной жизни означает порой самое простое – научить пользоваться носовым платком, читать и писать, уважать рядом живущего.
За парту в нашем первом классе садятся 13–14-летние дети, не знающие алфавита. Чтобы занять их делом и научить хотя бы азам ремесла, у нас оборудованы производственные мастерские. Есть клуб, читальный и спортивный залы, библиотека. Действует домовый храм в честь великой княгини Елизаветы и филиал мечети.
Мы устраиваем им конкурсы художественной самодеятельности и встречи с театральными коллективами, певцами. У нас в гостях были Зураб Церетели, Сергей Степашин, лауреат Нобелевской премии госпожа Бетти Вильямс, вдохновительница международного фонда помощи ребенку “Френк”.

Не отправляйте нас домой, там война!

...Центр на Алтуфьевском больше похож на школу, чем на тюрьму, только гораздо чище, везде образцово-показательный порядок. Кто-то из детей радуется, оказавшись здесь, кто-то пытается бежать, нападая на постовых.
Многие попадают сюда снова и снова, для них даже название придумали – повторники. Для большинства центр с его мастерскими и столовой, библиотекой и цветными телевизорами – короткая передышка, перевалочная база. С улицы опять на улицу. Из ниоткуда в никуда.
– Как-то к нам привезли 30 мальчиков-таджиков, их милиция на вокзалах отловила. Мы отмыли, накормили их, обули-одели, выяснили, где живут, купили им билеты на самолет (поезда туда не ходят) и уже собирались везти в аэропорт, – рассказывает Михаил Никитенко, заместитель начальника по режиму и эвакуации. – А они к воспитателю – и бух на колени! Умоляем, плачут, не отправляйте нас домой! Там война, там кушать нечего, страшно.
Таких детей из стран СНГ каждый год через ЦВИНП до двух тысяч проходит. Выезд родителей из мест военных действий, продажа жилья, поиски работы, агрессия семьи, бродяжничество – причин несть числа. Из Молдовы, Украины, Азербайджана, Узбекистана дети бегут в землю обетованную – в Москву: здесь подают милостыню, здесь, говорят, можно заработать.
Часто связь с регионами, где идут военные действия, отсутствует, отправить детей назад просто некуда. Устройство русских детей, потерявших родителей и жилье в странах СНГ, сопряжено с большими трудностями. Милиция обязана задержать беспризорного ребенка и направить в приют, которого нет. Четыре приюта в столице всегда переполнены, причем два из них – только для москвичей.
Службы социальной опеки не готовы принять такую массу детей. Во-первых, нет помещений, а во-вторых, сил не хватает, зарплаты у сотрудников нищенские – 300 рублей в месяц! Московское правительство вышло в Государственную Думу с предложением временно приостановить пункты закона, разрешающие направлять в ЦВИНПы только по решению суда и только правонарушителей хотя бы до тех пор, пока не будут построены приюты и подготовлены сотрудники, которые смогут заниматься такими детьми.
В ЦВИНПе же готовы принимать всех социальных сирот и без всяких строгих ограничений. Только вот бюджет так скуден, что хватает его мало на что.
– Мы стараемся откормить ребят за тот месяц, пока они у нас. На 45 рублей в день получается довольно сытно, у многих наших сотрудников собственные дети в худшем положении, – говорит Юрий Лапшин. – Мне не понять логику финансистов. Они отказываются увеличить ассигнования на питание наших подопечных, говорят раздраженно: “Вы просите для шпаны норму курсанта военного училища!” Цены на продукты, авиа- и железнодорожные билеты растут. А у нас постоянные перебои с финансированием. И вечные проблемы с продуктами, моющими средствами, школьно-письменными принадлежностями, одеждой и обувью: бездомные дети попадают к нам в таких ветхих лохмотьях, что после санобработки они совсем разваливаются, а переодеть не во что.
Но самая страшная проблема – медицинская. Детей, как правило, привозят больных (краснуха, гепатит, кожно-венерические заболевания, ВИЧ-инфекция). В 1998 году было 48 случаев сифилиса, 7 – гонореи, чесотки – 67, дизентерии – 7. ВИЧ-инфекции – 17. В центр поступают дети из Узбекистана, где сейчас эпидемия гепатита, из Таджикистана, где свирепствует брюшной тиф...
– Своего карантинного корпуса у нас нет. Бактериологической лаборатории – тоже. Из-за массовых заражений ЦВИНП то и дело лихорадит, карантин из-за дифтерии, ветряной оспы, краснухи и дизентерии тут не редкость.
Когда из частного подмосковного приюта к нам попал первый подросток – носитель СПИДа, что нам пришлось пережить! После этого случая мы стараемся каждого новоприбывшего ребенка обследовать в соседней районной поликлинике, – рассказывает Ольга Карякина, заместитель начальника по воспитательной и профилактической работе. – Где взять столько незапланированных средств, чтобы оплатить анализы каждого из 30 детей в день?!

Авторская колония

Начальник центра идет по коридорам, выдраенным почище палуб на корабле, и говорит мечтательно:
– Нам авторский центр реабилитации, а не изоляции для оступившихся нужен. Такой, как авторские школы Амонашвили, Ильина, Щетинина... Разве случайно ни один из питомцев Сухомлинского не сел на скамью подсудимых, а воспитанники Макаренко никогда не совершали преступлений вновь? И Макаренко, и Сухомлинский жизнь ребят не по догмам и застарелым инструкциям творили, а по убеждению, что их надо научить быть людьми.

...Наташа ездила в ЦВИНП недолго, потому что, к счастью, Никиту довольно быстро нашли.
А в центр по-прежнему каждый день свозят новеньких беглецов. Эти дети, как в страшном сне, двигаются по заколдованному кругу. Чтобы вырвать их из подвалов, нужны самые простые вещи, которые стоят дороже всего: дом, где есть добрые люди, и шанс найти свое место в жизни.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"