Они хотят учиться!

Но мы почему-то делаем все, чтобы погасить в детях это желание, а потом пытаемся привить его заново

Вчера отметили день рождения. Сегодня мальчику шесть лет и один день. И родители задумываются: может быть, ему уже в школу пора – читает, считает, даже пишет, правда, печатными буквами. Или все-таки подождать год? Уж больно много сидят первоклашки за партой, а он настоящий живчик. И среди учителей мнения разделяются – кто-то за шестилеток в школе, а кто-то категорически против. У всех свои основания и проверенные на опыте результаты. Кого слушать, что решить?
Не знаем. Может быть, надо тщательно выбирать школу или учителя, и тогда все будет хорошо. А может быть, подумать, почему шестилетний ребенок так хочет вырваться из детского сада в школу. Только из-за пресловутой смены социального статуса или нового красивого рюкзачка с пеналом? Вряд ли. Тем более что у многих этот интерес сохраняется на годы, и у многих же исчезает через пару недель. Значит, дело в чем-то другом.
Странно сказать: дети любят, просто обожают учиться, они готовы делать это с утра до вечера, но не таким, как принято в наших школах, образом. Впрочем, и детский сад, который теперь все больше и больше похож на маленькую гимназию (на некоторых даже табличка такая), тоже, к сожалению, не годится для шестилеток. Они хотят учиться, потому что сейчас особое время в их развитии – сензитивный период исследований. Они хотят учиться, но без уроков и ответов у доски, двигаясь в освоении окружающего мира самостоятельно, что не исключает помощи взрослых или сверстников по мере надобности. Учиться в свободном полете. И нам, взрослым, надо не очередные программы развития сочинять, а всерьез подумать, как это организовать.

Про учение без планов и программ

В одной начальной школе разрешили маленьким детям осваивать грамоту не так, как учительница учит, а как им самим захочется. И поставили в классе разные простые вещи, с помощью которых это можно сделать. Например, дощечки с наклеенными буквами из шершавой бумаги (их обводят пальчиком и запоминают образ письменной буквы), тарелочки с манкой, на которых палочкой пробуют буквы писать, подвижные алфавиты (с их помощью складывают слова на слух), специальные рамки и вкладыши, которые сначала обводят, а потом штрихуют получившиеся фигуры, чтобы рука привыкла к письму. Все это можно в любой момент взять с полки, положить на рабочий стол и использовать. Учись писать сколько душа просит – хоть 10 минут, хоть 35, хоть целый час! Учитель лишь покажет, как этими предметами пользоваться, а дальше – сам. Оказывается, для пяти-шестилетних детей работа с конкретными предметами, наделенными дидактической силой, гораздо важнее выслушивания объяснений учителя. Может быть, именно для того и дан ребенку шестой год жизни, чтобы после кукол и мячиков вошли в его обиход игрушки посерьезнее. С их помощью он будет пытаться осваивать азы математики, физики, языка и прочих серьезных наук. Придет время, и от этих дидактических “приспособов”, которые выдумали специально для детей мы, взрослые педагоги, они перейдут к формулам и схемам. Те, кому удалось наблюдать жизнь детей в таком свободном классе, говорят, что это произойдет примерно в 7 – 8 лет, когда маленькие школьники осилят письмо, чтение и арифметику. Придет время тяги к учебным и литературным текстам и энциклопедиям.

Как осваивали грамоту шестилетние Славик и Катя

В начале учебного года Славик несколько дней подряд возится с подвижным алфавитом, словно проверяя свое знание букв – не забыл ли чего. Складывает и пишет буквы и слоги. Но все быстро закончилось: неинтересно долго заниматься тем, что умеешь. Славка любит сложные задачи, видимо, поэтому целых пять (!) месяцев он ежедневно читает многочисленные детские энциклопедии о животных, звездах, машинах. Его чрезвычайно интересуют всевозможные факты об окружающем мире. Параллельно происходят упражнения в письме. За пять месяцев – с октября по февраль – он научился записывать (и очень красиво) сначала слоги, потом слова, потом предложения и тексты (заметим в скобках, что все было именно в такой последовательности, и эту последовательность задавал себе он сам). В марте происходят качественные изменения – в русском устном наступает эпоха первых сочинений и чтения книг с продолжением (а книги о Суворове и Кутузове и любимейшие всеми детьми “Денискины рассказы” Драгунского – веселые, добрые и довольно длинные). С удовольствием учит стихи и участвует в школьных постановках по прочитанным книгам. В письменных упражнениях мальчик сосредотачивается на грамматике, на всех этих жи-ши, безударных гласных в корне и словарных словах. Попутно интересуется фонетическим строем и синтаксисом. В результате к концу года – изящный каллиграфический почерк, довольно твердое представление о базовых правилах языка, беглое чтение с явным пониманием, свободная речь.
У его одноклассницы Кати все немного по-другому – большая степень последовательности в освоении языкового материала, более частая потребность в контрольных работах. Девочка пишет с удовольствием по собственной инициативе диктанты букв, слов, предложений. (Ничего себе, да? Ребенок хочет сам писать контрольную! А все потому, что высокая мотивация: это мне надо, это я так решила, я чувствую, что готова.) К ноябрю Катя уже свободно читает тексты, ее любимые книги – “Азбука” и “Книга для чтения” Льва Николаевича Толстого, без конца читает по очереди то одну, то другую. К концу года, как и Слава, заинтересовывается фонетикой, с удовольствием учит стихи и пробует писать сочинения.
Вот вам и шестилетки! Свободный полет! Все это, разумеется, возможно в хорошей школе для маленьких, но при соблюдении некоторых особых условий. Например, свободы перемещения в школьном пространстве, свободы заниматься учением в любом его месте. Правда, даже для выполнения всего двух этих условий взрослым приходится немало потрудиться. Но главное – набраться терпения и веры в ребенка. Веры в то, что всему необходимому в жизни он обязательно научится. И сделает это сам. Еще условие – понимание, что выбор того или иного образовательного маршрута дети тоже могут делать самостоятельно. Сами в состоянии ответить и за качество-количество учебной работы, и за сроки ее выполнения.
Основных предметов четыре – родной язык и базирующийся на нем курс “Окружающий мир”, где есть место для опытов, докладов и даже собственных маленьких исследований, где перемешаны все науки, искусства и ремесла, составляющие опору человеческой жизни. Здесь же и очень странный предмет “Я и другие” – разговор, поступок, зеркало жизни. Здесь в центре – личность ребенка, его настроение, дела, мысли, события, отношения со сверстниками, другими людьми. И, конечно, арифметика, как же без нее. Серьезные слова, серьезная работа. А все происходит весело, счастливо, потому что живьем. Язык осваиваем в ежедневных разговорах о жизни, в писании первых сочинений, которые почти всегда, за очень редким исключением, свободные тексты. Или подбираемся потихоньку к грамматике, но без сложных и непонятных абстракций, а через специально сконструированные привлекательные “игрушки”, позволяющие заниматься почти без участия взрослого. Даже контролировать можно себя самому, как здорово! Для математики – тоже веселые и серьезные материалы, а то и настоящий маленький магазинчик. Для исследований – шкаф энциклопедий, маленькая лаборатория.


Разговоры на языке науки

В школе для маленьких найдется место и пятилетним, и семилетним. А вот у восьмилеток уже своя, другая жизнь. Им в обычной академической школе будет гораздо легче. В классных комнатах место дидактических предметов и материалов займут серьезные книги, справочники и энциклопедии. Взрослые помогут расширить лабораторию, где можно ставить не только простые опыты, но и наблюдать, например, выращивание кристаллов или собирать действующую электрическую цепь. Появятся помещения для ремесленных мастерских и клубных вечеров. В этой старшей половине начальной школы поменяется и роль учителя. Теперь ему придется гораздо больше разговаривать с детьми на языке разных наук, объяснять словами то, что нельзя проверить на опыте, поддерживать или опровергать детские гипотезы. Здесь у детей появится возможность постоянно проверять свои достижения. Полки заполнятся тестовыми материалами. И может оказаться, что некоторым взрослым ближе будет работа с младшими классами, а другим – со старшими. Ничего плохого в этом нет, дети тоже выиграют, имея дело со специалистами.
Вы скажете, что такая начальная школа – утопия, как, впрочем, и многое другое, о чем мы рассказываем в “Уроках на корточках”. Может быть, и утопия, хотя именно в такой школе шесть лет работали авторы этой рубрики. Раз можно создать что-то один раз, то почему бы не попытаться повторить или не перестроить уже существующее? Правда, для этого придется смело сознаться себе, что внешнее благополучие детей в нынешних начальных школах, равно как и в детских садиках, кажущееся. Далеко не везде сегодня нашим детям жить хорошо.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"