Останови игру!

О том, что в ситуации, когда у тебя, казалось бы, остается два варианта поведения – унизиться или нарваться на «разборки», – можно попробовать пойти по третьему пути...

Мы уже говорили о том, что с желанием поступать «как все» можно бороться, и про то, как научиться извиняться, когда ни в чем не виноват. И еще – об агрессорах и привычке говорить то, что думаешь, которая помогает даже с ними найти общий язык. А сегодня посмотрим, что происходит, когда эти замечательные теории приходится применять на практике.

Дело было летом. По дороге с Алтая на Байкал наша компания автостопщиков на сутки остановилась в Новосибирске на квартире одного из нас – Антона. Ближе к вечеру, оставив рюкзаки, мы налегке решили погулять по городу. Недалеко от центральной площади мы задержались у “поющего фонтана”. Играла музыка, тусовалась местная молодежь. Леха с Юлей и Мариной на время удалились, чтобы угоститься у кого-нибудь пивом. Антон и Волк (мы называли его Волком, наверное, потому, что созвучно с Вовкой – его именем) сидели на бордюре фонтана и то ли разговаривали, то ли просто молчали. Я стоял, погруженный в свои мысли, в метре от них.

– Пойдем, отойдем в сторону, поговорим... – прозвучал негромкий голос слева от меня.
Я повернул голову. Парень лет двадцати обращался с этим стандартным предложением к Волку и Антохе. “Группа поддержки”, стоявшая за его спиной, вызывала некоторые опасения. Им что-то в нас не понравилось. В воздухе повисло напряжение – запахло разборками. Но разборки невозможны без повода. Таковы правила игры.

– О чем поговорить-то? – осторожно спросил Волк.

– Пойдем, там узнаете, – стандартно ответил парень.

У меня забилось сердце. Нервы. Конечно, надо вступать в диалог. Это редкий случай. Но сначала обязательно надо успокоиться. Я восстановил свой пульс и изобразил дружелюбную и простоватую улыбку.

– Ребята, о чем поговорить-то хотите? Может, мы вам тут чем помочь сумеем? – Конечно, мне не хотелось никуда уходить.

– Да тут музыка играет, слышно плохо, – уклончиво ответил мой собеседник.

– А ты скажи, о чем ты хочешь поговорить. Может, мы не сможем тебе ничем помочь, так чего куда-то ходить? – Это сработало – он перешел к сути дела.

– А чего у него волосы длинные? Вы что, неформалы?

У Волка действительно волосы были до лопаток. Честно говоря, в этот момент я мысленно порадовался, что у меня они не такие. Я давно заметил, что за Уралом совсем не было длинноволосых парней.

– Ты понимаешь, он же этим всех пацанов позорит! Он же как баба!

– Хм. Почему же позорит? Если у него длинные волосы, то какое это имеет отношение к тебе? Это его личное дело.

– Да он всех позорит! – Препирания на эту тему длились еще некоторое время. Я говорил о том, что оцениваю человека по его поступкам; что в средние века тоже носили длинные волосы, и ничего, что это в Новосибирске длинные волосы в диковинку, а у нас в Москве многие так ходят... Я спохватился: не стоило упоминать Москву. Многие москвичей недолюбливают – полагают, что они излишне высокомерны с провинциалами. Некоторые не могут простить москвичам более высокий уровень жизни. Но, к счастью, у моего оппонента не возникло никаких негативных ассоциаций по этому поводу, он лишь поинтересовался, что мы тут тогда делаем. Я так и ответил, что путешествуем.

– А кто ты по жизни?

– Как кто? – не понял я.

– Ну, по жизни ты кто?

– Не понимаю. Ты, например, кто по жизни?

– Я пацан. Блатной. А ты?

– Хм, – я задумался, – студент... – Почему-то мой ответ его очень позабавил.

– По какому закону живешь, студент?

Тут только я понял, что он имел в виду. Вспомнились московские войны между скинами и алисовцами. Ему надо было, чтобы я принадлежал к какой-либо группировке, тогда можно было бы придраться.

– Вообще-то я только временно студент, – начал объяснять я. – А потом работать буду. Программы писать для компьютеров. А по жизни я просто человек. Сам по себе.

Судя по всему, ему было в новинку видеть “просто человека”.

– Какую музыку ты слушаешь? Ты, наверное, металликой увлекаешься? – Ему очень хотелось, чтобы я оказался металлистом. Видимо, в его компании очень таких не любили. Но тут ему не повезло.

– Я не фанат чего-либо. У меня разные увлечения. Предпочитаю нашу русскую рок-музыку. Ну, там, Кинчев, Шевчук. Классику иногда. Бардов...

Странно. Из-за его чуть растерянного вида мне показалось, что он не понимает моих слов. Хотя скорее всего он просто растерялся оттого, что очередная зацепка сорвалась. Я попробовал взять инициативу в свои руки.

– Раз уж мы с тобой разговорились, познакомимся, что ли? Как зовут-то тебя? Меня – Валя. – Мое имя его тоже почему-то позабавило. Конечно, у меня довольно редкое имя, но последний раз оно вызывало удивление еще в детском саду. Скорее всего он меня провоцировал. На это нельзя поддаваться.

– Да, такое имя. Редкое. А тебя как звать? – повторил я вопрос.

В ответ он что-то промычал и как-то уклонился... Не удалось. Но, с другой стороны, я почувствовал его слабость. Это обнадеживало. Я продолжил:

– А занимаешься ты чем?

Ответ ему давался с трудом. То есть вроде бы где-то он работает, а точнее, при ком-то состоит, но на самом деле ничего не делает, а деньги получает. А еще у него есть покровители и если с ним что случится, то они отомстят...

Неожиданно к нам подошел еще один парень – лет на пять нас старше, очень крепкого телосложения. Судя по манерам, он тоже был из блатных. Быстро вникнув в суть дела, он вступил в игру.

– Так ты из Москвы, говоришь?

– Ну да. – Я забеспокоился.

– Тогда признай, что Москва по сравнению с Новосибирском – дерьмо. – Ход сделан хороший. Какое ему дело до Новосибирска или Москвы? Речь о другом: ты или унизься, или дай повод. Ситуация почти как у Гринева с Пугачевым. Отвечал я на вопрос, как и Гринев, честно объясняя свою позицию.

– Не могу так сказать. Во-первых, Москва – мой родной город. Сам посуди, разве я могу назвать его дерьмом? Да, Москва пыльная, душная, жаркая и тесная, как муравейник, и все это мне не нравится. Поэтому я в ней и не сижу, а путешествую по России. Вот в Новосибирск попал. Еще не познакомился с городом, поэтому не могу сравнивать... Но дерьмом я Москву назвать не могу. А ты бы как поступил на моем месте?

Новый знакомый, как и Пугачев, оценил мой ответ. Не стал давить дальше. А я этим воспользовался, чтобы с ним познакомиться. Он охотно ответил, что его зовут Артур. У нас завязался контакт. Артур спросил имя и у моего первого собеседника. Тот, помявшись – не мог же Артуру отказать, – ответил, что его зовут Андреем.

Воспользовавшись завоеванным доверием, я попробовал апеллировать к Артуру, мол, рассуди ты нас. Но тот уклонился – все-таки я чужак. Однако, уходя, твердо сказал Андрею: “Только я вас прошу, не надо их просто так мочить, если что, то можно, а так – не надо”.

Я расценил это как свою маленькую победу. Андрей, видимо, тоже почувствовал мой успех, поэтому возобновил игру с новой силой.

– Ты что, лучше других, да? Самый умный?

Вспомнилось: “Нет, что вы. Я такое же быдло, как и вы”. Но вслух я ответил иначе:

– Нет, конечно. Я такой же человек, как все (ну, чуть слукавил). У меня есть свои достоинства, есть свои недостатки. У тебя тоже есть свои достоинства и, возможно (как я аккуратно!), недостатки.

– Так, значит, ты дерьмо? – Он не слушал меня и не хотел думать. Он играл по накатанному сценарию.

-  Нет. Еще раз повторяю, – на этот раз я говорил с четкими паузами между словами, но вежливо, – у всякого человека есть свои достоинства и свои недостатки. Все люди разные. Все люди хорошие.

Кажется, он услышал. То есть почувствовал мою логику, но, к сожалению, не суть. Поэтому стал искать, за что бы еще зацепиться.

– Значит, ты меня уважаешь?

– Конечно, как всякого человека.

– Тогда пойдем, угостишь меня пивом.

Если бы я предложил это сам и где-нибудь в начале разговора... Думаю, это могло бы быть примерно так:

– Слушай... (просто и доверительно) Кстати, как тебя зовут? Слушай, Андрей, что мы здесь разговариваем? Пойдем, я тебя пивом угощу, там и поговорим по-человечески.

Могло сработать. Но такой ход мне был недоступен – денег оставалось меньше рубля. Я постарался сказать это со всей искренностью, чуть по-детски.

Кажется, поверил. Пауза... Ищет продолжения... Взгляд его упал на мой фотоаппарат.

– Дай посмотреть.

Дать? Не дать? Если не дам – это новая зацепка, уже почти повод. Дам – может начаться знакомая игра “А ну-ка отбери”, с капризами, торговлей и условиями с его стороны... Если до сих пор я сохранял спокойствие, то теперь занервничал.

– Ага, а как я потом его себе верну? Отберешь ведь? – Я думал, такой вопрос может отбить его желание отобрать. Не хочется же действовать по предсказанию.

– Ну только посмотреть...

Аккуратно даю, придерживая на всякий случай за шнурок... Слава Богу, отдал. Уф-ф... Но оказалось, что рано еще успокаиваться...

– Раз у тебя нет денег, давай пропьем твой фотоаппарат. Ты же меня уважаешь.

Такое нельзя было предложить серьезно. Конечно же, это был лишь ход – провокация. Мой ход – искренность.

– Не могу. Он мне нужен, чтобы делать фотографии, чтобы осталась память от поездки. Когда у меня дети будут, им покажу, как я в молодости путешествовал. А ты предлагаешь пропить... Это несерьезно.

Ему было трудно на это что-либо возразить. Однако он нашел новый путь развития сценария игры.

– Давай поспорим на твой фотоаппарат, что ты мне соврал, будто у тебя денег нет.

– У меня есть деньги, но меньше рубля, я тебе об этом уже говорил. Могу все отдать, если хочешь.

– Ладно, давай поспорим, что у тебя денег больше рубля. Если выиграю я, то ты отдаешь не свой фотоаппарат, а если выиграешь ты – то мы вас отпускаем.

– Зачем спорить-то? Давай так поступим: если ты найдешь у меня деньги, то они все твои. И ты нас отпускаешь. Но у меня все равно денег нет. (Интересно, а как следовало бы себя вести, если бы деньги были?)

– Ты врешь. Почему ты не хочешь спорить?

Я решил ответить честно:

– Потому что я чувствую подвох. Может, ты мне подсунешь деньги? А может, еще чего?
Препирательства на эту тему длились довольно долго. Моя борьба становилась тупиковой. Но развязка наступила неожиданно...

Вдруг ко мне уверенно подошли несколько “пацанов” со словами: “Пойдем за нами”. Я подумал было, что опять приглашают для разборок, но по лицам друзей понял, что эти ребята за нас.

Пока я один на один разбирался с Андреем, друзья мои тоже без дела не сидели. Я так понял, что к ним подошла еще одна компания “пацанов”, которые, подобно Артуру, решили вмешаться, чтобы помочь своим собратьям. Но Антон сумел переманить их на нашу сторону, и они в итоге проводили нас от этого места подальше.

Как Антону удалось? Очень просто. Во-первых, он был местный. Во-вторых, его отец – известный в Новосибирске автор блатных песен, а следовательно, авторитет. Антоха рассказал об этом. А потом он воззвал к их совести, сказав, что нехорошо гостей обижать. Подействовало. Для Андрея и его свиты настаивать на разборках означало идти против своих же, а на это у них духу не хватило.

Когда мы уходили от фонтана, Волк сказал мне: “Напрасно ты, Валь, вмешался. Лучше в таких ситуациях не высовываться”. Но разве мог я не вмешаться? Да и нужен мне был этот опыт. Проверка моих теорий на практике. И хотя не удалось мне победить, но определенных успехов я все же достиг. Я радовался, что мне удалось беседовать легко, непринужденно и даже весело. С Артуром смог наладить контакт. С Андреем поиграл неплохо – игру хоть и не поломал, но зна-а-ачительно растянул.

Хотя жаль, конечно, что так и не удалось разбудить в игроке Человека. Так хотелось, чтобы он почувствовал неимоверную пошлость своего поведения, чтобы он задумался... Но на этот раз победу принесли законы игры.

А у меня не получилось. Получится ли в следующий раз? Поживем – увидим...

Окончание. Начало в №№ 22,24

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"