“...Есть в мире сердце, где живу я”

Соловейчик Симон. Пушкинские проповеди. –
М.: Первое сентября, 1999

Прошлым летом на Россию обрушился ураган имени Пушкина. Юбилей великого поэта промчался по стране каким-то колдовским вихрем заклинаний и причитаний, беспрестанно и бессмысленно призывавших его дух. Некоторые призывы звучали так непонятно, что поэту в пору было на мгновение воскреснуть и спросить «заклинателя»: «Что в имени тебе моем?» И лишь немногие авторы книг и статей были бы достойны слышать от него:

На первый взгляд автор «Пушкинских проповедей» выбрал себе крайне затасканный и неблагодарный сюжет: Пушкин как учитель жизни. Но те, кто уже в свое время читал в нашей газете отдельные главы из книги, могли лишний раз убедиться, что разговоры на моральные темы кажутся нам скучными лишь потому, что их обычно ведут скучные и малопривлекательные люди. Прежде чем начинать проповедовать и учить других жить, надо еще заслужить право на такую проповедь. Симон Львович Соловейчик понимал это, как никто другой. Ведь он не только много раз прочел всего Пушкина, но и прожил долгую и трудную жизнь.

Тяжелый, но увлекательный жизненный путь, громадный житейский опыт, ненароком проглядывающий в каждой строке, в каждом слове, это, пожалуй, главное, что позволяет легко читать книгу, наполненную множеством прописных истин. «Действительно умные люди никогда не думают о себе, что они умнее всех». Казалось бы, эта мысль уже столько раз повторялась, что исчерпала всю свою глубину. Но настоящие проповеди отличаются от модной болтовни не новизной или остротой, а как раз тем, что проповедник способен по-своему глубоко переживать то, что известно всем давным-давно. В очередной раз приковывать внимание читателя к простым и само собой разумеющимся деталям жизни.

Если учесть, что книга обращена в первую очередь к молодым читателям, то повторение очевидного приобретает дополнительный смысл. Ведь для тех, кто еще только вступает в жизнь, многие ее законы отнюдь не очевидны. Чтобы усвоить их, необходимо не только терпение ученика, но и снисходительное мастерство учителя. А самое главное – ребенок должен увидеть, что тот образец поведения, который предлагают ему взрослые, не просто повод поговорить о его воспитании, а является образцом и для них, для самих взрослых.

Авторский замысел и пушкинский текст в «Проповедях» сплетаются так тесно, что пустое резонерство становится невозможным. Зато воскрешается еще один забытый пласт проповедничества – нравоучение, научение доброму нраву. Это совсем не так страшно. В каком-то смысле книга Соловейчика близка «Учебнику жизни» священника Артемия Владимирова, «Письмам» академика Лихачева «о добром и прекрасном», честерфилдовским «Письмам к сыну» или даже «Иллюзиям» Ричарда Баха. Все эти книги обращены если не к ребенку, то по крайней мере к молодому человеку, устраивающему свою жизнь на основе вечных ценностей. И какой бы ни была эта основа, все вечное в ней должно быть ценным, а ценное – вечным.

Для Симона Соловейчика, как и для многих людей его поколения, абсолютной ценностью («чистой нотой», как говорится в предисловии) были Пушкин и его творчество. Но это не значит, что его книга будет учить читателей жить «по-пушкински». Автор следует за Пушкиным прямо, без пошлого заискивания перед тенью гения, без раболепного цитирования, без многословных и напыщенных рассуждений на тему «Я и поэт». По поводу многословия (кстати, ставшего главной отличительной чертой прошедшего юбилея) нужно добавить, что редкая глава в книге занимает больше полутора страниц. Однако при этом не кажется, что автор специально стремился вложить нужное количество мыслей в заданный объем текста. Главы скорее напоминают стихотворения в прозе или маленькие рассказы с эпиграфами, чем рассуждения на заданную тему.

Да и тему-то, если присмотреться, никто не задает. Книга не только выясняет отношение Пушкина к тем или иным нравственным ценностям или чертам человеческого характера, она помогает сохранить веру в будущее. Ту веру, которую Симон Львович выработал в себе и пронес сквозь долгие годы застоя и реформ. Эта вера позволяет автору смело утверждать, например, «что у большинства людей добрые сердца». Возможно ли проверить или опровергнуть это утверждение по Пушкину? Оказывается, возможно, только не стоит искать у поэта прямых подтверждений, нужно просто задуматься над его словами, даже если они давно вам знакомы. К слову, над книжкой Соловейчика тоже можно будет подумать, и не один раз.

Все-таки хорошо, что эта книга не вышла летом. Тогда бы ею наверняка восхищались. Теперь ее, может быть, прочтут.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"