Документальные истории
с придуманными фактами

Минувший год прошел под знаком Пушкина. Едва ли не всё вспомнили, по строчкам прочитали “Онегина”, кстати, а подчас и некстати процитировали письма и частные высказывания. Из самых известных – о возмущавшем поэта растаскивании на потребу публике фактов биографий достойных людей. Не прижилось его поучение, по-прежнему жизнеописания, почерпнутые из разных, в том числе сомнительных, источников привлекательны как для публики, так и для публикаторов. Однако же намерения авторов литературных и кинопортретов в большинстве случаев отнюдь не преступны, не продиктованы желанием низвести героя до уровня пошлого и подлого обывателя. Гораздо чаще мотивом служит, во-первых, любовь к лицу изображаемому; во-вторых, готовый сюжет – неподдельный и заведомо выигрышный. А уж что получается в результате – это вовсе не “как всегда”. Наоборот, не одинаково получается.

Сергей Мирошниченко несколько лет назад снял (нельзя не сказать: к счастью, успел снять) документальный фильм “Таинство брака”. Вроде бы речь об истории редкой, но не так чтобы уж никогда не встречавшейся, – женитьбе старого человека на юной ученице. На первый взгляд – кошмар, немыслимо! – разница в возрасте не меньше полувека. И правда, Леонид Леонидович Оболенский и его жена Ирина – из поколений, пересечение которых обычно не предполагает заключения брачных уз. Но дело в том, что Оболенский – не обычный. Мирошниченко, по его собственным словам, обещал себе, задумал снять картину об Оболенском до того, как стал режиссером, даже до того, как поступил в институт кинематографии. Он работал на Свердловской киностудии, и Леонид Леонидович был первым и, кажется, так и остался главным его учителем. “Таинство брака” – своего рода исполнение обета. Что же касается самого брака, судьбы Ирины, то, как видится из фильма, в ней сплелись воедино горечь и счастье. Благородный, мудрый, талантливый Оболенский – скорее друг и учитель. Каково молодой женщине? Тем не менее ей повезло. К концу века немногим уже выпала удача близкого общения с такими людьми, как Оболенский. Как бывают носители языка, так бывают носители национальной культуры, те, которые не выучили ее правила по словарям, а просто сами были ее частью и сумели уцелеть до старости. О том и получилась, сложилась картина, и стержень ее – любовь автора к портретируемому.
Кинопортреты бывают документальные. Это случай Мирошниченко. Бывает, личность становится предметом исследования, поисков, тогда кадры собираются в фильм из иконографического материала, добываемого, как положено, с трудом или полученного по счастью (“Африканская охота”, И.Алимпиев о Николае Гумилеве), – их, пожалуй, следует отнести к разряду научно-популярных. А больше всего картин игровых, не всегда по праву называемых художественными.
Андрей Сергеевич Смирнов играет Бунина. Внимание кинематографистов привлек давно уже известный по воспоминаниям и дневникам период жизни писателя. Конец 20-х – начало 40-х годов. “Жизнь Арсеньева”, Нобелевская премия, “Темные аллеи”. И Галина Кузнецова, ученица, возлюбленная, страстная привязанность, член семьи наравне с женой Верой Николаевной Буниной-Муромцевой. Режиссер Алексей Учитель собрал пресс-конференцию, представил журналистам исполнителей основных ролей и десятиминутный фрагмент незавершенного фильма “Женское имя”. Дуракам, говорят, полработы не показывают. Можно бы и переменить залог, но как продюсер Алексей Учитель очень даже умен – вместо дорогостоящей кампании создает информационный повод для бесплатной рекламы своего фильма. По законам рекламы все равно, что напишут, лишь бы было побольше упоминаний. Ловушка сработала. Однако на самом ли деле авторы готовы были услышать столько претензий? Андрей Смирнов утверждает, что любит и знает Бунина, специально изучал, по Орловщине немало походил, чтобы проникнуться духом. И что же? На экране – сквернослов и стареющий сладострастник. В пору снова припомнить Пушкина и его суждение по данному вопросу. Пусть с некоторым предубеждением, но подождем – к концу весны, обещает режиссер-продюсер, картина будет показана зрителям полностью.
При всем официальном неудовольствии Буниным-эмигрантом никак нельзя было утаить его имя, вычеркнуть из списка главных русских писателей. А тут, на родине, его продолжателем, последователем многие, например Твардовский, признавали Юрия Казакова. По качеству слова, по тонкости письма, по непостижимой недекларированной, но сразу явной угаданности прочной опоры на землю, почву, на что-то глубинное и верное. По рождению Казаков – москвич, вырос на Арбате, пережил два ареста отца, удача никогда не улыбалась ему авансом, и он, пожалуй, не ставил перед собой далеких целей, крупных задач. Его темп – не полет, не бег, а мерный, умный шаг. Он очень внимательно смотрел, слушал, но пропускал через себя каким-то особенным образом – как будто ощупывая, пробуя не столько на вкус, сколько на неподдельность. Удивительное свойство: он не привыкал к красоте, даже самое близкое воспринимал каждый раз заново. Например, имя матери – Устинья Андреевна – он ощущал как некую драгоценность и не то чтобы дарил, а показывал собеседнику. Дарил же он, отдавал добытую информацию и впечатления, более того – свои места и знакомства легко, особенно когда понимал, что это пойдет в дело, в толк. Но сам Юрий Павлович был при этом человеком нелегким, как-то одновременно открытым и замкнутым, но люди, с которыми он встречался в своих странствиях, верили ему и сразу признавали в нем старшего.
Понять, как случилось, что от Казакова так быстро и до полного забвения отказалась русская литература и самая читающая в мире публика, совершенно невозможно. Режиссер Аркадий Кордон, верный памяти писателя, безусловно, искренний его почитатель и, вероятно, один из последних друзей, попытался вернуть Казакова обществу, преодолевая сегодня иные трудности – выбивание средств на проект, вряд ли рассчитанный на коммерческий успех; затеял и осуществил кинобиографию “Послушай, не идет ли дождь...”. Кордон, по-видимому, все-таки надеялся на зрительский интерес, судя по составу творческой группы. В роли Казакова – Алексей Петренко, врача-нарколога – Альберт Филозов, жены писателя – Елена Майорова... Основным же стимулом, естественно, была убежденность, переданная и сподвижникам, в своей правоте. Иначе говоря, порывы были, несомненно, благие. Только почему главное место в экранной истории заняли болезнь и травля писателя, доведшая его до решения покинуть Россию? Надо полагать, из сочувствия, а не для остроты сюжета. Стержень не очень длинной жизни Юрия Павловича Казакова – вовсе не обида, не отчаяние. Он действительно знал свою силу, шаг за шагом доказывая себе, что может сделать практически все, за что возьмется. Доказывая именно себе, потому что не был обделен вниманием ни критики, ни читателей.
Вряд ли кинофильм должен что-то объяснить, на чем-то настоять. Экран – показывает. Например, масштаб личности. И это не создается ни собиранием достоверных фактов, ни имитацией многозначительности, ни даже восторженной любовью авторов. Более того, не возбраняется факты придумывать, общую конструкцию достраивать по-своему в меру художественного постижения воссоздаваемого лица. Все это не только не криминал, но необходимое условие настоящего портрета-биографии. Убедительна просто любовь. И талант.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"