Кадры, которые решали... что?

Проблематика образования никогда не выходила за пределы ведомства. Но проблемы образования всегда были поводом для предвыборных обещаний, экономических и политических деклараций

За последние год-полтора ситуация в Министерстве образования как-то устоялась, успокоилась после ожесточенной схватки 1997 года, когда под ковром сысуевской реформы партия В.Кинелева сражалась с партией Тихонова–Асмолова. Тогда в результате именно этой борьбы, а отнюдь не из-за содержательных противоречий попытка реформы оглушительно провалилась.
А выиграл в конечном итоге ректорский актив, и в правительстве Е.Примакова министром неожиданно для себя стал ректор Университета дружбы народов им. П.Лумумбы Владимир Филиппов.
А перед этим... Вспомним всех поименно с момента первых подвижек новейшей истории школы.

Наиболее ярким министром эпохи “заката социализма” был Г.Ягодин. Он первый стал “общим” министром – председателем Госкомитета по образованию, когда слили в одно ведомство Минпрос и Минвуз.
Рассказывали, что его вызвал Е.Лигачев в первых числах марта 1988 года и объявил о назначении и о слиянии.
– Но ведь этот вопрос требует общественного обсуждения, – пытался возразить Геннадий Алексеевич.
– Уже обсудили, – было сказано.
Ягодин первым среди чиновников высшего эшелона заговорил о таланте, о яркой личности ученика, о том, что школа должна меняться, что авторскими школами будет прирастать образование. При Г.Ягодине и во многом по его инициативе развернулся спор между педагогикой принуждения и педагогикой сотрудничества, и при его поддержке возник ВНИК “Школа” и победила концепция развития образования.
Но распался СССР, и вместо народного образования стало просто образование, и министром стал Э.Днепров. Процедура отбора кандидатов на пост первого министра демократической России была сложной – с участием психологов и тестами, и руководитель ВНИК “Школа” в 1991 году стал первым министром образования России.
Так случилось, что во время августовского путча Министерство образования на Чистых прудах стало штабом сопротивления, а министр Э.Днепров проявил не просто мужество и героизм, но и создал эшелонированную систему идеологического обеспечения – типографии, радиостанции и всего, что в таких случаях было необходимо.
Непосредственно после подавления путча в Сочи состоялась первая для России крупная международная конференция, и министр Э.Днепров олицетворял там победившую в России демократию. Это признано на международном уровне.
Кстати, он до сих пор ее олицетворяет. И в том, что в российской школе нет идеологии, нет НВП, и в том, что у нас самый либеральный Закон “Об образовании”, – заслуга первого министра. А если добавить еще и введение ЕТС, которое в тот момент сняло напряженность с выплатой зарплаты учителям, – именной список Днепрова-министра выглядит очень достойно.
Основное раздражение оппонентов вызывала и вызывает его определенная политическая позиция – демократа, ориентированного на общественную, открытую школу.
Верховный Совет в 1992 году добился снятия Э.Днепрова, и до сих пор непонятно, чем руководствовался Б.Ельцин в этом решении. При условии, что именно Б.Ельцин это решение принимал. В любом случае никаких политических выгод от снятия Э.Днепрова Кремль не получил, а поступательное движение образовательной реформы резко затормозилось. 1993 – 1997 годы для школы оказались годами активного сползания вниз и в содержательном, и в материальном плане. Правда, для высшей школы это оказались годы раскрепощения, свободы и мощного роста благосостояния. И, конечно, заслуги одного из преемников Днепрова, В.Кинелева, в деле укрепления высшей школы очевидны.
Остается только сожалеть, что возможность возвращения к реформаторству в 1997 году пришлась на время активного противоборства между черномырдинским и чубайсовским крыльями власти.
...Сюжеты образовательной политики иногда развиваются, словно плохо смонтированные кадры непрофессионального кино. Одному из героев предназначено играть хорошего парня, и вся мизансцена выстроена так, что хороший побеждает плохого, но даже внимательному зрителю так до конца и не ясно, чем же хороший отличается от плохого.
В чем смысл и суть противоборствующих линий?
Наш ответ, может быть, субъективный, основанный на личном опыте и на анализе большого количества материалов, таков: решение кадровых вопросов на высшем уровне государственного руководства новейшей российской истории при назначении министра образования РФ не имеет никакого отношения к выбору направления образовательной политики.
Все назначения были или случайны, или подчинялись интересам не образовательной, а так называемой большой политики. Даже не интересам политики, а желанию той или иной групппировки самоутвердиться или просто игре на увеличение голосов внутри правительства – отнюдь не по образовательным вопросам. Проблематика образования никогда не выходила за пределы ведомства, проблематика образования в России никогда еще не звучала как политическая или как экономическая.

Но проблемы образования всегда были инструментом в политической борьбе, поводом для предвыборных обещаний, экономических и политических деклараций. Вот и сегодня вопросы образовательной политики стали очень удобной площадкой для программных заявлений двух противоборствующих сил. И на этом “поле боя” разница между сегодняшними левыми, прежде всего КПРФ, и правыми либералами в том, что для коммунистов образование – идеологическая сфера, и поэтому у них есть ясная платформа действий. Большой бюджет образования, высокие зарплаты, сохранение сети прежде всего маленьких сельских школ, привилегия государства в образовательной политике – кто же будет против?
А для либералов образование – дело больше приватное, а не государственное. И большая зарплата – не от государства, а от местного сообщества, а у него сегодня нет денег. И основные ресурсы системы образования – не от увеличения госбюджета, а от хитроумной системы эффективного расходования и экономного устройства финансовых потоков.
Такой прагматизм не идет ни в какое сравнение с простой, ясной и убедительной идеологией государственных гарантий, увеличения бюджетного финансирования и социального равенства. Более того, левые умеют воплотить свою идеологию в государственные решения – национальную доктрину, поправки к Закону “Об образовании”, законопроекты о государственных гарантиях, концепции. И поэтому общество верит в то, что левые силы умеют управлять школой.
Накануне выборов президента снова возник кадровый вопрос. И снова политика диктует школе перемены, а не наоборот.
Левые готовы продолжать политику образовательного равенства.
Правые готовы без боя стать победителями – оказаться у руля образования без компаса и лоции, просто для того, чтобы не отдавать школу политическим противникам.
И в том и в другом случае нас используют.
Неужели третьего не дано?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"