А вдруг там действительно рай?

Если наши дети здоровы, не курят, не пьют, не колются и не нюхают всякую дрянь, верится, что мы в безопасности. Но беда может подкрасться с совершенно неожиданной стороны.

Вера точно помнит: в тот день шел первый весенний дождь. Пахло распускающимися почками и, как ей теперь кажется, тревогой. Если, конечно, у тревоги есть запах. “Наташки до сих пор нет. Промокнет вся”. Только подумала – громыхнула входная дверь. Наташка по обыкновению вихрем ворвалась в квартиру.
– Мама, – закричала с порога, – я замуж выхожу!
– Не говори глупости, – отрезала Вера, отворачиваясь от окна.
С Наташки ручьями стекала вода и замысловатым узором расползалась по паркету. Дочь смешно размахивала руками и нетерпеливо подпрыгивала в этой луже, вся светясь и сияя. Такой откровенный щенячий восторг в глазах Наташки Вера последний раз видела, когда той было года два или три. Тревожное предчувствие не обмануло: вот и беда.
– Тебе ведь только тринадцать, – хотела строго прикрикнуть, но вышло как-то жалобно.
– Глупая ты, мама, – закружилась Наташка по комнате и, хохоча, плюхнулась на диван. – Я же не завтра замуж выхожу, а ровно в восемнадцать. К тому же мне не тринадцать, а почти четырнадцать.
Пока отогревала маленькую невесту в ванной, сушила и поила горячим чаем с медом, та поведала старую как мир, но для нее единственную и неповторимую историю любви.
Зовут Кириллом, ему 21. Пришел в школу к младшему брату, там, в коридоре, и познакомились. Успели рассказать друг другу о себе все, признались в любви и назначили день свадьбы – в восемнадцатый Наташкин день рождения.
Вера, слушая болтовню своего глупого зайчика, то пугалась, то успокаивалась, то пытала, стараясь не выдать смятения:
– Целовались?
– Мама, ты что?! – обиделась Наташка. – Первый поцелуй у нас будет в день свадьбы.
Уф, отлегло. Блажь. Все пройдет. Парень взрослый, забудет глупышку уже завтра и никогда больше не появится. Но он появился. Как раз завтра. С огромным букетом роз. Оказался милым. Уверял, что Наташку не обидит сам и не даст никому в обиду. И готов ждать хоть пять лет до свадьбы, хоть десять. Вера ему не поверила, но запретить дочери встречаться с ним не смогла. Та говорила только о нем, ждала только его и ходила куда-либо только с ним. Учиться при этом, как ни странно, стала лучше. И Вера в конце концов успокоилась, решив: чему быть, того не миновать.

n
Незадолго до этого она развелась с мужем и разрыв переживала тяжело. Трогательная молодая любовь и ей придала сил.
Чудилось, пару эту разлучить не сможет ничто. Но... Кирилл вдруг стал появляться лишь пару раз в неделю, потом один раз, затем и вовсе редко.
Сначала Наташка не волновалась. Кирилл никогда ей не лгал, и она верила, что он и сейчас говорит правду. А он объяснял свои нечастые свидания страшной занятостью: работает в двух местах, чтобы скопить денег на покупку квартиры. Относился к Наташке по-прежнему ласково, нежно, и Вера тоже не встревожилась. И даже загордилась парнем, который сам решал материальные проблемы своей будущей семьи.
Однажды Наташка приготовила Кириллу сюрприз, состряпала пирожки и неожиданно нагрянула на его вторую работу на каком-то складе.
Был последний день лета, и тоже шел дождь. Когда он забарабанил по стеклам, Вера, не понимая почему, забеспокоилась, заметалась по квартире, ругая себя за то, что не пошла вместе с дочерью. Через час, не выдержав, оделась и только подошла к лифту, как оттуда вывалилась Наташка: руки дрожат, глаза безумные, вся в слезах:
– Кирилл умер!
– Как? – охнула Вера.
– Он на складе лежит, побежали скорей!
...На мешках, скорчившись, лежали четверо молодых людей. И отнюдь не мертвые. Один пытался сесть, другой что-то бормотал, третий, как показалось Вере, лениво следил за их приближением. Не подавал признаков жизни только Кирилл. Вера решила было, что они просто напились, но бутылок рядом не было и спиртным не пахло.
Под ногами что-то хрустнуло. Шприц! Вера сразу все поняла. Кинулась к Кириллу, потормошила его – никакой реакции, похлопала по щекам – результат тот же.
Когда подъехала милиция, а за ней и “скорая помощь”, Наташка заголосила.

n
Неделю Кирилл был между жизнью и смертью. Наташка перестала ходить в школу, дневала и ночевала в больнице. Уговоры не действовали. Дочь была уверена, что виноваты те плохие парни.
Врач устало показывал ей исколотые вены Кирилла, пытался доказать, что колется тот давно, но Наташка, вцепившись в спинку кровати, ничего не слышала и слышать не хотела.
Веру невозможная, страшная, безжалостная правда оглушила. Родители Кирилла, которым она сразу позвонила, тоже огорошили:
– Не поедем мы ни в какую больницу. Он уже взрослый. Хочет сдохнуть, пусть подыхает. Это ваша девка виновата, поцапалась с ним, вот он опять и ширнулся.
– Как опять?
– А так, он уже лежал в больнице...
Оказалось, еще в школе Кирилл начал покуривать травку, а вернувшись из армии, увлекся героином. Передозировка, месяц в клинике. Чувство самосохранения тогда, что ли, сработало, нашел общество анонимных наркоманов, держался. А когда влюбился в Наташку, о наркотиках вроде бы совсем забыл. Как выяснилось, до поры до времени...
Приехал армейский друг, предложил травку. Чуть-чуть покурили, назавтра опять. Послезавтра уже Кирилл угостил друга кокаином.
Когда Кирилла перевели из реанимационного отделения в обычную палату, он рассказал, что действительно тогда в первый раз после трехлетнего перерыва снова укололся. Но не из-за ссоры, напротив, он хотел вызвать ссору, чтобы оправдаться перед собой. Доза и шприц уже лежали в кармане. И пошло-поехало. Поэтому и появлялся все реже и реже.
– Я понял, что я конченый человек. Хотел, чтобы Натка постепенно обо мне забыла. Пусть больше не приходит. Вы тоже не приходите. – Кирилл отвернулся к стене.

n
...На следующий день Кирилл из больницы сбежал. Что сделалось с Наташкой! Две недели она с утра до ночи моталась по городу, по друзьям Кирилла, пытаясь его отыскать. Вера взяла отпуск, но ни удержать дочь, ни пойти вместе с ней не могла. Та не подпускала к себе никого, даже мать.
Не зная, что делать, Вера позвонила бывшему мужу. Он бросил трубку, не дослушав. А вечером явился. Но не для того, чтобы помочь. Орал, что дочь тоже наркоманка, тряс ее за плечи, выламывал руки, чтобы проверить вены. Вере, попытавшейся оттащить безумца, отвесил такую оплеуху, что она врезалась в стену. Спасли соседи.
...Наташка сидела на полу и, покачиваясь, вполголоса, без всякой интонации, повторяла: “Ты меня предала, ты меня предала, ты меня...” Час, два, три. Одно и то же. “Ты меня предала...”
И тогда Вера неожиданно для самой себя сказала:
– Хочешь, я куплю тебе щенка?
Дочь замерла и посмотрела на Веру:
– Правда?
– Конечно, правда.
– А ты говорила, что собаки в нашем доме никогда не будет.
– Будет. – Вера обняла обмякшую Наташку. – Я тебя очень люблю.
Наташка позволила уложить себя в постель. А Вера так и просидела до утра.

n
Через неделю Наташка вернулась в школу. Учителя сделали вид, что ничего не произошло, одноклассники тоже.
Месяц собирали деньги на щенка. Выбирали-выбирали, а достался такой доходяга, что ветеринар посоветовал не тратить на него силы.
Вера опять взяла отпуск без содержания. Начальник отдела, подписывая заявление, ворчал что-то о ненормальных “собачниках” и придурковатых матерях, но Вера была готова стерпеть все что угодно, лишь бы спасти Наташу.
Щенка они вопреки ветеринарной науке выходили, и Наташка впервые засмеялась.
Прошло полгода. Наташа ходит в школу, даже планы на будущее строит. Только иногда по вечерам, когда обычно забегал Кирилл, она берет своего щенка и, прижав его к груди, неподвижно сидит на диване. Вере кажется, что дочь прислушивается к шагам на лестнице. Вера тоже прислушивается и боится, что однажды он действительно придет. “Где бы ты ни был, – молит Вера, – не нарушь своего слова, не появляйся, я желаю тебе добра, я хочу, чтобы ты выздоровел, но только не появляйся”.
А еще Вера боится: вдруг и дочка попробует героин? Однажды она спросила: “Мама, если он меня променял на иглу, может, там действительно рай?..”

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"