Серебряной звездой летит в ладони детство...

Еще не так давно, читатель, мы с вами беседовали  о Брянске и Орле, вспоминая выпорхнувших из этих гнезд Тургенева, Бунина, Леонида Андреева и его сына, нашего современника, Даниила с его трагической судьбой.
И вот уже нас гостеприимно принимает другой старинный город, поистине город-герой, овеянный воинской славой, имя которого прочно вошло в историю Отечества и российской культуры.

“С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты”.
Помните? Ну конечно, это “Война и мир”, картины бомбардировки и пожара Смоленска – одного из множества испытаний, ниспосланных судьбой этому краю с древности до минувшего века.
Примечательно, что одни из самых памятных поэтических произведений о Великой Отечественной войне принадлежат перу выходцев со Смоленщины – Михаила Исаковского и Александра Твардовского (он и героя своей знаменитой книги Василия Теркина сделал местным уроженцем).
В тот январский день, когда мы приехали на торжества, посвященные столетию со дня рождения Михаила Васильевича, весь Смоленск, его древние крепостные стены, легендарная батарея Раевского, сад Блонья с памятником еще одному смолянину – Михаилу Глинке были как будто пуховым платком окутаны, и снежинки все падали и падали, искрясь на солнце и приводя на память строчку прожившего здесь почти всю жизнь (с перерывом на войну) третьего известного поэта – Николая Рыленкова:

Серебряной звездой летит в ладони
детство...

В праздничной атмосфере этих юбилейных дней главенствовала благодарная память о земляке, одарившем всю страну чудесными стихами и песнями. Поистине уникален существующий на родине поэта музей одной-единственной песни – знаменитой “Катюши”, обошедшей мир, сделавшейся гимном итальянских партизан, а еще раньше давшей свое имя грознейшему оружию военных лет.
Но, пожалуй, еще дороже, еще ближе сердцам множества людей стали родившиеся в пору Великой Отечественной “В лесу прифронтовом” и в особенности “Враги сожгли родную хату” (хотя последнюю долго запрещали как якобы пессимистическую).
Если первая песня проникновенно передала атмосферу недолгого фронтового затишья, вызванные музыкой светлые воспоминания, негромогласную, целомудренно таимую готовность к самопожертвованию (“А коль придется в землю лечь – так это ж только раз... И что положено кому – пусть каждый совершит”), то вторая с огромной трагической силой запечатлела героя войны, вернувшегося на пепелище к “травой заросшему бугорку” родной могилы. Эти песенные повторы, параллелизм синтаксических конструкций пробуждали в душе читателя и слушателя мощные отголоски вековечных народных плачей с их настойчивым взыванием к усопшим ожить и разделить боль и радость живых:

Сказал солдат: “Встречай,
Прасковья,
Героя – мужа своего.
Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол...”

“Низкий-низкий поклон Вам, Михаил Васильевич, за то, что Вы дали израненным душам откровенно и бурно выплакаться на груди у своей песни!” – писал я в дни последнего прижизненного юбилея поэта и с тем же чувством перечитываю эти стихи тридцать лет спустя.
Казенная критика минувших десятилетий объявила Исаковского певцом колхозной деревни. В действительности тема жизни современного крестьянства, с которой поэт и правда входил в литературу, уповая на благую роль колхозов, уже к концу тридцатых годов стала исчезать из его стихов. А послевоенная жизнь его родной разоренной Смоленщины могла только сердце надрывать, но не служить поводом для славословия. “Он нигде не воспевает новую колхозную деревню... все песни совсем не о колхозной деревне”, – повторял, перечитывая Исаковского, его ближайший друг Александр Твардовский.
Под обаяние лирических и лукавых песен Исаковского подпадали люди разных поколений, характеров и судеб. Дочь маститого ученого-филолога Г.О.Винокура, смеясь, рассказывала, что отец однажды внезапно вышел из кабинета, чтобы присоединиться к зеленой молодежи, с увлечением распевавшей:

Не тревожь ты меня, не тревожь,
Обо мне ничего не загадывай
И, когда по деревне идешь,
На окошко мое не поглядывай.

Надо было знать степень сдержанности Григория Осиповича, чтобы по достоинству оценить этот эпизод...
И какой чистой лирической нотой противостоит “Одинокая гармонь” Исаковского многим нынешним “хитам”!

Ты признайся, чего тебе надо,
Ты скажи, гармонист молодой.

Сравните-ка с этим сегодняшнее:

Ты скажи, ты скажи,
Чо те надо, чо те надо,
Может, дам, может, дам,
Чо ты хошь!

Как говорится, слезай – приехали!
В юбилейные дни на одной из смоленских улиц был торжественно открыт памятник поэту работы скульптора Альберта Сергеева. Поэт стоит среди родной природы, погруженный в свои мысли, быть может, близкие высказанным в его известной песне:

Летят перелетные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой.
А я остаюся с тобою,
Родная навеки страна!

И он действительно навсегда остался с нею, потому что, даже не будь упомянутого памятника, нерушимо высится – и не только там, в родимом краю, – другой, нерукотворный – сложенные на слова поэта песни.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"