Слезы по Остапу

О тех, кто умел добывать искрометные цитаты
из самых темных времен

Семьдесят лет – много или мало? Четыре уж поколения читают – вроде много. Если же исходить из того, что никак не могут разобраться, – мало. Насчет “не могут разобраться”, конечно, рискованно, но ознакомьтесь дальше.
Тем, кто рассуждал о творцах Остапа, приходилось туго. Большинство писали невыносимо скучно. Некоторые пытались шутить. Выглядело это еще печальнее. Но чаще преобладала скрытая подростковая интонация: умные, да? а я-то поумней буду! Иные пишущие и говорящие (их, по счастью, меньше) страдали пафосом. Разного свойства: от безудержного, кавээновского до плохо скрытого раздражения.
С раздражением, положим, понятно, и не стоит углубляться. Отец Федор, “Союз меча и орала” и – не забыть бы! – Лоханкин. Гораздо труднее обстоит с теми, кто утверждает: дилогия про Бендера – трагедия. Или сплошь лирические слезы. А если вы посмели хоть раз улыбнуться, то с вами все ясно. Любопытно: совпадает с патетикой ревнителей Лоханкина.
Спокойных голосов долгое время не звучало. Только в 80–90-х начали рассматривать романы объективно и рассудительно. Назовем хотя бы добротный комментарий Юрия Щеглова. Здравый анализ стал возможным, когда книги миновали страшное испытание – народной любовью.
Точку поставил в середине 90-х кинорежиссер В.Пичул. Он решил поквитаться с идолопоклонниками-шестидесятниками и снял странную картину по “Теленку” под названием “Мечты идиота”. Даже не хочется обсуждать, плохой фильм или хороший (спокойный, рассудительный – не про него). Скажем лишь, что там отчетливо различим подзабытый голос Д.И.Писарева, кончающего с Пушкиным и Белинским. Но с кино попозже разберемся, а пока лишь констатируем: факт выхода такого фильма – свидетельство того, что среди массовых криков “ура” зазвучали и культурные вопли “распни” (без учета голосов лоханкиных). Стало быть, имеем дело с произведением искусства.
Хотя многих будоражат сомнения. Не фельетонистика ли, не памфлетистика ли? (Схожие сомнения терзают по поводу Свифта и Салтыкова.) Надо сказать, не так уж сомнения неосновательны. Дело в том, что ничего близкого к романам об Остапе дуэтом не было создано. Очерки – заурядные, некоторые рассказы – крепкие, но не более. “Одноэтажная Америка” разве только. Но и ей до дилогии совсем далеко.
Странность еще и в том, что слишком разные были люди Ильф и Петров. Это даже на портретах хорошо видно. И по отдельности ничего существенного не создали. Кстати, об “отдельности”. Бытует легенда: Ильф – гений (см. “Записные книжки”), а Петров – пробивной малый с одесским угро за плечами. Ильф сам никогда бы ничего не сделал, а потом, когда встал на ноги, уже некуда было от Петрова деться: тот вцепился мертвой хваткой. Мы немножко утрируем, но суть излагаем верно. Кстати, до боли похоже на отношения Остапа с подопечными. То есть “перенос”. Но Ильф все же не Киса.
Посмотрим лучше на эпоху. В относительно бесцензурные двадцатые было очень много талантливых людей. Их потом долго не бывало в таком количестве. На свободе.
У всех талантливых – особенно у провинциалов, а они тогда и составляли цвет, так что поневоле согласишься с Л.Н.Гумилевым и его теорией пассионарности, – были внятные амбиции и понятные комплексы. Лишь очень немногим хватало смелости сознаться, что одолеть такую реальность им не под силу.
Будем аккуратны в примерах. Создать свой язык, как Зощенко или Добычин, не все могли. Найти своего, а еще и современно-своевременного героя, как у того же Зощенко, тоже не всякому удавалось. Булгакову и “Серапионовым братьям” не удалось, на наш взгляд. Герои их – из прошлого. Произросли до исторического материализма. Даже Шариков. Особенно Шариков. У Ильфа и Петрова тоже большинство героев – из прошлого. Почти все. Но у них Остап. Несмотря на богатую литературную родословную, ведущую аж в античность, это все-таки человек 1920-х. А если шире, то человек русского кризиса. Понадобились пессимизм Ильфа и бодрость Петрова, чтобы получился именно актуальный характер. Как выяснилось, человек на все длительное время советской власти. На наш близорукий взгляд, она продолжается. Но это к слову.
Только два таких разных автора и могли, наверное, сказать увлекательную истину о конце 20-х. Причем найти верный жанр, в котором это могло быть артикулировано. Жанр – не оригинальный. Про сюжеты говорить не приходится. Но вот герой и язык – это попадание в точку. Поэтому и были книги за семьдесят лет размонтированы на афористику. Как теперь брезгливо цедят снобы, афористика пошлая, низкопробная и т.д. Цедить-то цедят, а, забывшись, то и дело цитируют. Потому что покоится все уже во глубине генетического кода.
Впрочем, говоря о необходимости двух или нескольких авторов, надо быть осторожным. Присоединись, допустим, Булгаков к Ю.Слезкину (был такой небезынтересный литератор, враг-друг Михаила Афанасьевича), может, ничего хорошего бы и не вышло. Да совершенно точно не вышло бы. Ильф-и-Петров, даже так: Ильфыпетров – это уникальный случай, бывает такое раз-два в столетие. Но пресловутым Гонкурам и даже создателям Козьмы Пруткова все равно далековато до их славы. Нельзя забывать и об окружении – о редакции “Гудка”, где обитали тот же Булгаков, Олеша, где родились на свет многие шутки. Припомним и о чужой (и, повторимся, безнадежно тривиальной) идее сюжета “12 стульев”, и об авторитете тогда уже очень популярного В.Катаева.
С “Гудком” вот что. Не нами подмечено, что хорошая литература последние лет сто часто произрастает из хорошей журналистики. А последняя возникает в очень определенные времена. Когда ей, журналистике, дают право голоса. Вы догадались, к чему мы клоним? Да, именно к тому. Даже если в ближайшие годы (месяцы, дни?) в России отменят свободу печати, уже успела вырасти и обрести голос целая плеяда весьма одаренных людей. (Многих мы знаем в лицо и по именам, так что отвечаем за слова.) Но до новых “Стульев” путь неблизкий: очень уж неясно, куда таким людям со своим голосом деться. В Рио-де-Жанейро? Едва ли. В Моршанск? Им, по нашим наблюдениям, и тут любопытно. (Остапу, кстати, тоже. Что бы он ни говорил.) Но пока наблюдается растерянность. Пафоса пятилеток или “великого перелома” не предвидится, но какой-нибудь будет. Надеемся, другой.
Не беремся также судить, искренни ли были Ильф и Петров в тех немногочисленных местах, где проглядывает-таки оголтелый соцреализм. Это задачка трудная. Приблизительно того же уровня сложности, что и “Зависть” Ю.Олеши. Кому из персонажей он отдает предпочтение – И.Бабичеву с Кавалеровым или все же А.Бабичеву с Володей? Никто нам до сих пор не сумел внятно сформулировать. Даже очень талантливый А.Белинков и его отважные последователи.
Закрадывается мысль, что они сами – ни Ильф-и-Петров, ни Олеша – не знали ответа. И разгадка лежит в совершенно другой плоскости, не имеющей отношения ни к инженерии человеческих душ, ни даже к отдельно взятой части суши. Мы попробуем обозначить ответ, но конспективно, без претензии на окончательность.
Существуют люди, рожденные получать от жизни радость. Им иногда бывает плохо, они грустят, напишут иной раз трагедии актов на пять, стихов разнообразных, но живут все же интересно и вкусно. А другие почти не умеют радоваться. Уродились такими, воспитание, среда – ну что вам объяснять? У этих других случается чувство юмора (черноватого), но бытие – исключительно горестно. Все окрестные кирпичи с крыш – их. Условно говоря, это инь и ян, коли уж на то пошло.
Поэтому легенда об Ильфе и Петрове уместна. Один – грустный, ироничный, обреченный на раннюю смерть. Другой – живой, ироничный, обреченный на раннюю смерть. Ильф бы написал на сюжет Катаева – Конан Дойла и т.д. желчную, ядовитую книгу, без проблесков. Что бы написал один Петров, затрудняемся сказать. Но – хотя это и некорректно – можно посмотреть на старшего брата. Тот создал после “Растратчиков” “Время, вперед!” и “Я сын трудового народа”. Попробуйте сейчас перечитать. Язык, кстати, хороший.
Возникает и еще один вопрос. Только он настолько страшный, величественный и так подавляет, что остается лишь пробормотать: “Ужо тебе...” – и поплестись восвояси. Это вопрос о пользе и вреде искусства. Или – масштабом поменьше – о пользе отдельных произведений.
Так, некоторые считают, что та же “Зависть” – вредная. В ней сгусток комплексов недобитого интеллигента, а потому и правильно, что ее почти забыли. (Кстати, для всех остальных: не пропустите вышедшие недавно дневники Олеши – те самые “Ни дня без строчки”, только полностью.) Про “Стулья” и “Теленка” тоже говорят: вредные, кощунственные, беспросветные. Хотя и нет мазохистской резкости Олеши, то есть присутствует (садистская – см. Воронью слободку), но смикширована просто юмором. Есть там и надежда, хотя еще и бритва Кисы, и пустые стулья, и бранзулетки на румынской границе. Надежда – хотя бы оттого, что раз мы можем над собой смеяться (опять же Воронья слободка, не без мазохизма), то еще не все кончено.
Тут-то в пору вспомнить об экранизациях. Самая, на наш вкус, точная (но тоже с оговорками) – “Золотой теленок” Михаила Швейцера. Она же первая местная по времени. Она же последняя оттепельная 60-х. Гайдаю спустя всего года два разрешили только комиковать (впрочем, у него все не заладилось, чуть не сыграл Высоцкий Бендера, но что уж теперь...). Марк Захаров замучил грустными накрашенными глазами Андрея Миронова (это, возвращаясь к началу, тот самый лирический пафос). У новейшего Пичула вышла скука (на наш опять же взгляд) и глупость. А сразу вслед за Швейцером собирался экранизировать “Стулья” Георгий Данелия. Тогда же, в конце 60-х. У него был молодой Кикабидзе, Басов, Леонов – представляете, что за фильм мог бы сложиться? (Мы, конечно, необъективны, потому что очень уж высоко ценим творчество этого режиссера.) И ведь Данелия получил от чиновников добро. Но узнал, что всю жизнь грезит о книге Гайдай, и уступил.
Только Георгий Николаевич и свою мечту не оставил: написал сценарий другого фильма – про современность. Написал вместе с В.Токаревой и режиссером А.Серым, он его и воплотил. При участии любимых артистов Данелии. Фильм, который и является, на наш субъективнейший взгляд, лучшей экранизацией дилогии Ильфа и Петрова – обоих романов вместе. Только без Бендера. Такой вот парадокс. Речь идет о грустной комедии “Джентльмены удачи”, которая до сих пор народу нравится.
А ну-ка попробуйте нам возразить, что золотой шлем – это не стулья с корейковской денюжкой, вместе взятые? Что герои Вицина (лучшая, кажется, роль этого артиста), Крамарова (безусловно, лучшая роль) и всех прочих – не из Ильфа с Петровым? Только увидены они немножко другими глазами. Чуть-чуть оптика смещена. В чем все и дело.
В фильме внятно сказано: не горюй, совсем пропащий. Будет тебе и паспорт новый, и Зинаида Ивановна Прищепкина в придачу. Не зря слезы капали. Все это можно обозначить и одним словом, но мы его уже употребили два раза.
Могли бы мы потратить еще немало ценного газетного места на тщательное культурологическое исследование (вот и “бритвой по горлу” опять же), чтобы подтвердить основательность нашей догадки, что Георгий Данелия вежливо поправил все неточности, допущенные Леонидом Гайдаем. И даже не сам снимал этот фильм, хотя, сдается, консультировал. Но мы не будем распространяться, потому что и так уже видим проникновенные взоры мудрых товарищей. Они скажут: да, все правильно, “Джентльмены удачи” – фильм исключительно глупый, пошлый, как и книжонки об Остапе, а уж юморок-то и вовсе из казенного дома.
Но мы не для этих граждан тут трудились.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"