Базовые документы образовательного форума

Статья вторая. За кулисами концепции

О 12-летке за последний год написано так много, в том числе и автором настоящих строк (см., например, статью в прошлогоднем декабрьском номере журнала “Знамя” “Три источника и три составные части нынешнего школьного кризиса”), что подробно распространяться на эту тему было бы излишне. Ключевой здесь вопрос: 12-летка – цель или средство? В этом плане приходится констатировать, что в предложенном Всероссийскому совещанию работников образования тексте “Концепции структуры и содержания общего среднего образования (в 12-летней школе)” 12-летка все-таки выступает более как самоцель, а не как средство глубокого внутреннего обновления и развития школы.
Вместе с тем нельзя не отметить, что данный текст концепции разительно отличается от предшествовавших ее вариантов, изготавливаемых Российской академией образования на протяжении двух последних лет. Отличается прежде всего в своих корневых, исходных основаниях. И произошло это только благодаря энергичному вмешательству педагогов-практиков в процесс подготовки документа на самом последнем перед совещанием этапе.
Данное обстоятельство имеет кардинальное значение для понимания характера образовательной политики и механизмов ее выработки на современном этапе. Оно наглядно раскрывает два фундаментальных момента.
Во-первых, что образовательная политика сегодня продолжает оставаться полем противостояния и даже противоборства различных социально-педагогических сил. И потому было бы наивно думать, что все спокойно в нашем образовательном королевстве и что рассматриваемая концепция – плод этого “спокойствия”.
Во-вторых, и это главное, что в конечном итоге вектор этой политики определяется сегодня степенью участия или неучастия в ее формировании образовательного сообщества. Понимание данного фундаментального момента крайне важно и для укрепления самосознания этого сообщества, его веры в собственные возможности, собственные силы, и для судеб нашего образования в целом.
Именно поэтому в настоящих заметках нас будет интересовать не столько сам текст предложенной концепции, сколько ситуация вокруг изменений, произошедших в ее исходных позициях, в ее направленности благодаря общественному вмешательству. Это, может быть, главный урок, который следует извлечь и образовательной власти, и образовательному сообществу из всей истории с 12-леткой.

Действующие лица

Общественное участие в выработке образовательной политики было определяющим в конце 1980-х – начале 1990-х годов. Позднее оно было утрачено. Общественный фактор практически был сведен на нет и подменен сугубо аппаратными усилиями. Однако когда эти усилия в период подготовки в 1997 году так называемого очередного этапа образовательной реформы превысили пределы допустимого, они натолкнулись на упорное сопротивление образовательного сообщества, которое красноречиво продемонстрировало неприемлемость в современных условиях лобового аппаратного диктата и реформирования образования только “сверху”.
Сегодня при новом приступе аппаратного нажима, усиленного к тому же нескрываемым бурным давлением воспрянувшей ото сна Российской академии образования, вознамерившейся во что бы то ни стало “прожать” 12-летку, образовательное сообщество вновь оказало жесткое сопротивление. Оно резко и весьма кардинально скорректировало аппаратно-академические планы.
В этой связи в свете опыта 1997 и 1999 годов едва ли не коренным для определения дальнейших перспектив развития нашего образования становится вопрос: будет ли такое участие образовательного сообщества в школьных делах спорадическим, возникающим в виде движения сопротивления в критические для образования минуты или оно станет постоянно действующим фактором образовательной политики, включенным в процесс ее формирования в режиме сотрудничества? Решение этого вопроса не в последнюю очередь зависит и от самоопределения образовательной власти: будет ли она стремиться к монологу или диалогу с обществом в образовательной политике?
События и страсти вокруг 12-летки свидетельствуют о том, что второй вариант сегодня становится все более возможным. И, что особенно важно, более предпочтительным (или попросту более выгодным, удобным) для самой образовательной власти. Хотя весь последний год сотрудничество этой власти и педагогического сообщества происходило в весьма усеченных формах – в виде так называемых советов при Министерстве образования.
Восприняв в конце 1998 года под влиянием общественности идею этих советов из начала 90-х годов, министерство на первых порах распорядилось ею не лучшим образом. Оно отдало советы в руки аппарата, который, по сути, сформировал их и сделал фактически карманными. На определенной стадии это устраивало руководство министерства. И только в критический момент оно осознало простую истину: опираться можно лишь на то, что сопротивляется.
Столкнувшись в вопросе о 12-летке, с одной стороны, с массированным общественным недовольством, а с другой – с непробиваемостью академического лобби, руководители образовательного ведомства вынуждены были либо всецело взять ответственность в решении этого вопроса на себя, либо опереться на общественное мнение, создав принципиально иной, не штампующий, а вырабатывающий решения совет. Таковым стал “совет семидесяти” с доминирующим представительством в нем образовательной практики, который был уже отнюдь не карманным, жестко отстаивая интересы образования и образовательного сообщества.
Самый главный сдвиг в самосознании министерства и состоял именно в том, что на данный момент (что будет далее – пока не ясно) оно смогло понять: эти интересы образования по большому счету и есть интересы самого министерства или таковыми они должны быть. Такое прозрение позволило руководству ведомства в критической ситуации, сложившейся перед совещанием, “вынырнуть” из-под академического лобби, преодолеть его давление.
Этот шаг был весьма нелегким в силу многих объективных и субъективных причин. В частности, и потому, что все мы в той или иной мере до сих пор остаемся в плену
своеобразного “академического гипноза”, в плену наивных представлений, что все “академическое” если не свято и безгрешно, то по меньшей мере разумно и возвышенно. Что “академики” лучше нас знают, как нам жить, как строить школу, ибо они – носители Большой Науки – обладают какими-то таинствами, принадлежащими им по званию, кои для простых смертных недоступны.
Подобные иллюзии усиленно разогреваются и самой академией, которая в своем уставе провозгласила себя “высшим в стране научным учреждением в области образования” и поверила в свою исключительность. При наличии в академии действительно серьезных, но, увы, малочисленных научных сил значительная ее часть имеет весьма косвенное отношение к науке. Но именно эта ее часть и образует замкнутую касту, которая полагает, что научная истина в педагогике – ее частная собственность.
Есть какой-то неустранимый генетический порок в устройстве изначально оторванной от образования образовательной академии. Порок, который при всех попытках ее перемен постоянно воспроизводит в ней одно и то же – косность, самодостаточность, изолированность от жизни, от школы. За последние двенадцать лет дважды предпринимались тщетные попытки таких перемен – все они терпели фиаско.
Данное прискорбное обстоятельство можно было бы считать внутренней проблемой, внутренней болезнью РАО, если бы она жила на необитаемом острове. Но она живет среди нас. Более того, пытается диктовать свою волю школе. С тех недавних пор, когда вопросы содержания школьного образования стали едва ли не центральным объектом образовательной политики, методическое лобби, сосредоточенное в РАО, выдвинулось в ряды ведущих субъектов этой политики. Главное детище его многолетних усилий – пресловутые образовательные стандарты – после 1997 года уже не сдерживалось в академических стенах, как было при прежнем руководстве РАО, понимавшем их истинный смысл. Это детище оказалось на воле и цепко взяло школу за горло.

Исходные установки концепции

Основной смысл государственных образовательных стандартов, над которыми последние семь лет трудилась РАО, состоит в том, чтобы зацементировать нынешнее отжившее содержание школьного образования и, соответственно, безраздельное господство в нем методического лобби. В этом корень всей борьбы вокруг стандартов в их сегодняшней “академической” трактовке. И потому методическое лобби смотрит на школу только через очки этих стандартов.
Именно это и определило базовую исходную установку первых появившихся в РАО в конце 1998 года вариантов концепции 12-летки – “сохранить сложившееся (!) содержание общего среднего образования” путем “увеличения срока обучения на один год”. “Сохранить”, “не увеличивая”, было уже невозможно – слишком явной, очевидной стала катастрофическая перегрузка школьников, подрывающая их здоровье. В этих условиях официальной педагогике пришлось пойти даже на определенные потери, закрыв глаза на исконную охранительную социально-педагогическую суть перегрузки. Учебная перегрузка школьников – один из наиболее эффективных способов их унификации, выравнивания под школьным прессом, обезличивания. Это хорошо понимали и академическое лобби, и передовая педагогическая общественность.
Образовательному сообществу понадобилось более года, чтобы показать вредоносность названной исходной установки концепции РАО. Чтобы убедить руководство ведомства, что она направлена на сохранение сущего (и прошлого в сущем) ценой наращивания сроков обучения, направлена на консервацию устаревшего, избыточного, неусвояемого, оторванного от жизни “сложившегося содержания образования”.
Это было тем более сложно, что вплоть до конца прошлого года аппарат министерства разделял “академические” устремления. Но в конечном итоге руководство министерства провозгласило курс не на “сохранение” и консервацию “сложившегося содержания образования”, а на его модернизацию и обновление. Более того, буквально за несколько дней до совещания министр волевым усилием, “под личную ответственность”, внес в концепцию еще одно принципиальное требование – обеспечить “приоритет сохранения здоровья учащихся, в том числе за счет разгрузки учебного материала (по основной школе не менее чем на 20%)”. Так в концепции, помимо ее переориентации на обновление содержания школьного образования, появилось другое ключевое слово – “разгрузка”.
Вторая исходная установка академической концепции 12-летки состояла в превращении старшей ступени школы в так называемый предуниверсарий, то есть, попросту говоря, в подготовительные курсы для вуза. Эта установка пробивалась с такой силой, что на первых порах она даже получила абсолютную поддержку ведомства – в материалах министерской коллегии по 12-летке 2 марта 1999 года.
Исток и главная движущая сила данной установки – вузовское лобби, стремящееся к вузоцентрическому построению системы образования и безграничному господству над школой. На совещании эта позиция получила наиболее яркое выражение в содокладе по доктрине председателя Союза ректоров, ректора МГУ В.Садовничего, который дал свою, весьма специфическую трактовку доктрины, выделив в ней как приоритетную идею “связи высшей и средней школы”. Эта “связь” в выступлении ректора МГУ представала как прямой диктат вузов над школой, как требование безоговорочной подгонки стандартов общего среднего образования под стандарты образования высшего.
Пожалуй, еще никто и никогда так откровенно, императивно не выражал вузоцентрические тенденции нашего образования и беспредельный экспансионизм ректорского корпуса в его стремлении к гегемонии над школой. Вузам нужны только 20 процентов ее выпускников. Все остальное – мусор. Не хотелось бы думать, что таково социальное лицо всего ректорского корпуса.
Между тем именно в данном вопросе ректорский корпус и академическое лобби (в составе которого также немало ректоров вузов) при поддержке аппарата министерства сомкнули ряды, всецело объединили усилия. Результатом этих усилий могло стать дальнейшее резкое углубление селективности старшей ступени школы и вузов, фактическое их превращение в социальное сито.
Эта попытка не прошла, встретив энергичное сопротивление педагогической общественности. Образовательному сообществу, опять же не без труда, удалось-таки преодолеть названную установку концепции, имевшую явно дискриминационный характер и отсекавшую от высшего образования малообеспеченные слои населения. В данном вопросе руководство образовательного ведомства также в итоге оказалось на высоте, настояв на устранении из концепции всех упоминаний о предуниверсарии и поддержав абсолютно очевидную истину – школа должна готовить не только к вузу, но и к жизни.
Наконец, третья исходная установка, на которой резко настаивали руководители РАО вплоть до самого начала совещания, – незамедлительный переход к 12-летке, неотложное объявление этого перехода или приказом по министерству, или постановлением правительства.
Весь последний год и образовательное сообщество, и общество в целом, и Государственная Дума высказывали единодушное и резкое неприятие такой ничем не оправданной и ничем не подкрепленной спешки в переходе к 12-летке. В прессе тысячекратно говорилось о необходимости предварительного решения вопроса по срокам призыва в армию, о необходимости глубоких экономических обоснований этого перехода, четкого и выверенного социального анализа его возможностей, прогноза его последствий – в свете обостряющихся проблем нехватки трудовых ресурсов, доступности образования, роста в нем социального неравенства, дефицита педагогических кадров и т.д.
Руководство РАО не желало или попросту не способно было видеть названные острейшие проблемы.
И здесь снова понадобилась “личная ответственность” министра. Он внял голосу педагогической общественности, поддержав (буквально в самый канун совещания) ее настоятельное требование: решать вопрос о введении 12-летки без суеты и социального авантюризма. И решать его на самом высоком уровне – федеральным законом.
Таким образом, понадобились огромные усилия образовательного сообщества, массированные публикации в общей и отраслевой прессе, чтобы сначала внести коррекцию в позиции министерства, а затем уже при поддержке министра побуждать почтенных образовательных академиков пересматривать если не взгляды (что вряд ли возможно), то хотя бы текст концепции и вносить в него существеннейшие изменения. И чем ближе надвигалось совещание, тем острее становился накал страстей. На самом же совещании все казалось благостным. РАО пришлось смириться. Надолго ли?

В преддверии будущих баталий

Судя по всему, ненадолго. Методическое лобби не намерено сдавать свои позиции. Более того, оно будет, как мы увидим в самое ближайшее время, форсировать эти позиции при разработке содержания образования в 12-летней школе. Плацдарм для такого форсирования уже заботливо построен в тексте рассматриваемой концепции.
Основные рубежи этого плацдарма просматриваются более чем отчетливо. Концепция под напором “совета семидесяти” сделала легкие экивоки противникам нынешних стандартов, упомянув о “сохранении” в содержании 12-летнего образования так называемых образовательных областей. Но при сем она безоговорочно указала, что это содержание “реализуется через базовые предметы (выделено в тексте концепции. – Э.Д.), по которым утверждается государственный образовательный стандарт”.
Здесь очевидны по меньшей мере две главные опасности, которые проявят себя завтра же, при самом начале конкретной разработки нового содержания образования для 12-летней школы.
Во-первых, это – все то же заскорузлое “предметное” понимание стандарта, загоняющее содержание школьного образования в русло традиционных учебных предметов. Тогда как есть принципиально иное, рамочное понимание стандарта, открывающее поле для вариативности обучения и интеграции учебных дисциплин. То есть, иными словами, в концепции в полной мере сохранен прежний подход к стандартам, отвергнутый и профессиональным сообществом, и даже Госдумой.
Во-вторых, предложенный в документе перечень “базовых предметов” столь объемен, что если представить их в обычной структуре школьного расписания, например для 7, 8 или 9 класса (русский язык и математика – по 5–6 часов, иностранный язык – 3, история, обществоведение, география, физика, химия, биология, информатика, физкультура, ОБЖ и прочие – по 2 часа плюс региональный компонент), то легко убедиться, что ни на что иное просто не остается времени. И о любой вариативности, разгрузке, индивидуализации образования и т.п. надо будет забыть.
Каким образом можно противостоять названным опасностям? Проект ответа на этот вопрос отчасти содержится в материалах совещания. Но именно “проект”, потому что сами эти материалы имеют опять же очевидный аппаратный привкус. Речь идет в данном случае о двух документах – о решении совещания по рассматриваемой концепции и о “Положении о Федеральном координационном совете по общему среднему образованию”.
В отличие от выступления министра В.Филиппова на совещании, который подчеркивал необходимость конкурсной разработки основ содержания образования для 12-летней школы, решение совещания, изготовленное аппаратом ведомства, не содержит и намека на конкурсность предстоящей работы. Мало того, оно вновь предельно сужает саму суть этой работы, в очередной раз загоняя ее в прокрустово ложе все тех же государственных стандартов и БУПа в их традиционном “академическом” понимании. Но именно это понимание и предстоит наконец преодолеть, если мы действительно хотим обновлять, модернизировать, разгружать нынешнее захламленное и оторванное от жизни содержание школьного образования.
Рамочный вариативный стандарт, вариативный базисный учебный план – вот альтернатива сегодняшней позиции РАО и аппарата образовательного ведомства. Эта альтернатива существует уже более десяти лет – со времен Концепции общего среднего образования 1988 года и тогда же разработанного В.Фирсовым и В.Шадриковым базисного учебного плана, который на несколько порядков выше нынешнего унифицирующего БУПа. Существует со времен министра Г.Веселова, который еще в 1990 году ввел целый веер – 14 вариативных учебных планов, позволивших школе самоопределиться и вздохнуть свободнее. Пора наконец признать, что с той поры, как был введен единый БУП 1993 года, мы под напором РАО тащимся вспять, впереди регресса. И будем тащиться впредь, если не сменим и возниц, и лошадей, то есть министерских заказчиков и академических исполнителей.
Именно на это – на движение вспять и настроен, судя по второму упомянутому документу (“Положению о Федеральном координационном совете по общему среднему образованию”), нынешний аппарат министерства, который хочет упаковать деятельность данного совета в тесные рамки все тех же стандартов и БУПа. Предложенный совещанию проект этого положения – ярчайшее свидетельство намерения чиновников и далее играть “в советы”, манипулировать ими в своих интересах. (Вот почему выше и отмечалось, что судьба подобных советов, система их взаимоотношений с министерством остаются пока неясными.)
Заявленный в проекте положения аппаратный подход к Федеральному совету встретил резкое неприятие на совещании, начиная с официального докладчика по данному вопросу министра общего и профессионального образования Ставропольского края Н.Бутенко. Все выступавшие, которые затрагивали этот вопрос, в том числе и председатель Московского комитета образования Л.Кезина, требовали существенного расширения сферы деятельности и полномочий Федерального совета, подчеркивали, что он должен быть не “общественным отделом” при департаменте ведомства, а равноправным партнером министерства в решении всего спектра проблем общего среднего образования. Партнером, обеспечивающим то искомое, но пока не найденное взаимодействие в этой сфере – между государством и обществом, между наукой и образовательным сообществом.
Таким образом, на самом совещании были обозначены те два основных рычага, которые могут вывести вопрос о содержании 12-летнего образования (равно как и о самой 12-летке) из профанированного в нормальное русло: первый – конкурсная разработка этого содержания и второй – широкое, полноправное участие общественности, образовательного сообщества в решении проблем школы. Остается только использовать эти рычаги в деле. Для этого, как всегда, нужно лишь одно – то, что называется политической волей.
Итак, занавес поднят. Основные действующие лица вышли из-за кулис на сцену. Кто из них сделает следующий ход? Каким он будет? Ответ на эти и многие другие вопросы зависит от того, останемся ли мы с вами, читатель, только зрителями.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"