Брак по расчету: как это делалось в средние века

В Х–ХIII веках самого термина “семья” вообще не существовало, отсутствовало представление о ней в современном смысле слова. Человек того времени не отграничивал себя с женой (или мужем) и своих детей от родителей, близких или дальних родственников, живших с ним под одной крышей. Однако были две тенденции: семья, разрастаясь, стремится сохранить единое хозяйство – или многоячейные семьи растут лишь до определенного предела, а потом распадаются на малые.
На юге (Италии), как правило в небогатых семьях, применялись обычные для средневековья способы регулирования числа детей. В источниках говорится о приютах для подкидышей, что свидетельствует о немалом числе подкинутых младенцев. В протоколах епископского суда в Альтамуре (1299 г.) содержится 16 упоминаний о жителях города (чаще о женщинах, но иногда и о мужчинах, в том числе о городском нотарии), приходивших каяться (упав на колени и плача) в том, что они “находили у себя под боком своих младенцев мертвыми”. Может быть, в отдельных случаях они действительно неумышленно придавливали во сне спавших в той же супружеской постели младенцев. Но в своем большинстве это намеренное детоубийство, способ избавиться от детей (к тому же еще не крещенных) в том возрасте, когда родители, особенно матери, не успели к ним привязаться. Мягкость кары – покаяние – объяснялась и массовым характером явления, с которым церковь была бессильна бороться (в этом отношении Южная Италия не отличалась от других регионов Европы).
Но равнодушия в отношении к детям не было (за исключением некоторых младенцев в бедных семьях). Особая забота о своей больной дочери (которой не суждено выйти замуж) либо обеспечение будущего дочери даже в том случае, если она не захочет обзавестись семьей, отнюдь не случайное выражение отцовского чувства человеком, стоящим на пороге смерти. Типичная для тех далеко не спокойных времен ситуация: в начале ХIII века малоимущие супруги продают виноградник, для того чтобы освободить из тюрьмы своего сына.
Отношения между мужем и женой могли быть, разумеется, самыми разнообразными – от любви до острой неприязни, доходящей даже до ненависти. В слово “любовь” средневековые люди, и особенно супруги, вкладывали специфический смысл. Сильная, стихийная чувственная любовь была более характерна для людей, не связанных официальными брачными узами. Для супругов же это скорее чувство привязанности, развившееся и окрепшее в совместной жизни. Муж более всего ценил в жене ее послушание и служение ему “как своему господину”. Бить жену, если имелись достаточные основания, считалось настолько естественным, что это условие особо оговаривалось лишь в нескольких ранних брачных соглашениях.
На этом фоне особенно ярко выделялись уникальные случаи, когда мужа и жену соединяло сильное чувство.
Острой проблемой для малой семьи был развод – законы исходили из нерасторжимости брака. Изредка супруги начинали жить раздельно. Гораздо чаще один из них с согласия второго уходил в монастырь, не вызывая нареканий ни церкви, ни общества. И все же развод или открытый уход от мужа (жены) был возможен. В Х веке беневентинский князь, возненавидевший свою бездетную жену, дал ей развод и отправил к родителям. В следующем столетии так же поступил Роберт Гвискар.
Интимные отношения за рамками церковного брака очень нелегко выявить: сожительница почти никогда не фигурирует в грамотах как “конкубина” – любовница. Мы можем предположить, что женщина, часто вместе с детьми, фигурирующая, скажем, в завещании не как родственница, – тайная любовница человека, который хочет материально ее обеспечить. Очень часто конкубина выступает в актах как служанка; в документах обычно говорится об одном или нескольких ее детях.
Наиболее распространен был конкубат в среде клириков. В конце ХIII века клирик Квинт дает архиепископу Бари обязательство: “Если я не прекращу открыто держать конкубину в собственном доме или чужом, то заплачу 4 унции золота штрафа”. Многие духовные лица живут в собственных домах со своими семьями.
В брачные контракты всегда включалось условие: если будущий супруг сделает любовницей служанку – свободную женщину, он изгонит ее из своего дома, если же рабыню (а они имелись во всех состоятельных городских семьях) – передаст ее в руки жены, “дабы исправила ее и делала с ней все, что ей (жене) будет угодно”. Иногда мужу разрешалась альтернатива: освободить рабыню и дать ей законного мужа.
Вот сведения из протокола церковных процессов в Альтамуре (конец ХIII века). Некий мужчина, имевший законную жену, открыто живет с конкубиной. Когда его возлюбленную в 1299 году приговорили к публичному бичеванию, он на коленях умолял прелата бичевать его самого вместо нее, на что епископ дал согласие. А другого жителя города, Петра Пикано, не устрашило даже церковное отлучение: имея семью, он продолжал встречаться с любовницей. Только посадив Петра в тюрьму, его вынудили отречься от нее. От церкви был отрешен Иоанн Руссо, из-за конкубины отказавшийся от церковного брака с невестой. Разумеется, такое открытое неповиновение церковным канонам встречается в официальных актах крайне редко.
В духе того времени смиренное приятие всех поступков супруга и повелителя считалось одной из главных добродетелей женщины. Жены участвовали в дарении имущества бастарду – незаконному сыну мужа. В ее собственное завещание могли быть включены побочные дети и даже конкубина мужа или сына. Фактически ей было положено терпеть и связь мужа, и заботиться о бастардах, если незаконные дети росли по воле мужа в ее собственной семье.
Но во время торговых путешествий и других отлучек мужа руководство хозяйством полностью переходит в руки жены. Особенно активны вдовы, чьи права и возможности шире. Обычно мужья завещали им – с непременным условием “сохранения чистоты брачного ложа” – право распоряжаться всем состоянием, опекать малолетних детей, выдавать замуж дочерей и женить сыновей. Впрочем, подчас они нарушали это непременное условие.
Вдовы, реже жены, иногда даже девушки занимаются торговлей и ростовщическими операциями. Упоминаются даже женщины, занимавшиеся ремеслом, – такие, как владелица мастерской Рита или же булочница из Салерно Родоленда, которая арендовала печь, чтобы “днем и ночью выпекать хлеб”.
Частная жизнь в средние века была пронизана противоречиями. Сознание горожанина было расколото, о чем он сам скорее всего не подозревал. Унаследованный исстари взгляд на мир, общество, семью сосуществовал с представлениями, которые вырабатывались в повседневности и явно расходились с официальной догмой.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"