Документы спорные, но отступать некуда.
Подумаем, как двигаться дальше

Приватизация образования, которой мы все так боялись, все-таки состоялась. Это стало окончательно ясно 15 января, когда согласно партийно-советским традициям Государственного Кремлевского дворца делегаты Всероссийского совещания работников образования “единодушно” одобрили пакет документов, предложенных Министерством образования. То, что состоявшаяся приватизация – приватизация ведомственная, лишь усугубляет положение ученика, родителя и учителя: если бы вузы, школы и детские сады приватизировали “новые русские”, они по крайней мере по законам рынка вынуждены были бы учитывать интересы и заказчиков (детей и родителей), и своих работников. Ведомству, которое организовало за счет налогоплательщиков (в том числе нищенствующих учителей) дорогостоящее мероприятие в Москве, похоже, понятие “заказчик” неведомо, а мнение практических работников отрасли последний раз волновало министерство лет восемь назад. За эти восемь лет без учета мнения учителей и общественности ведомство уже породило кучу бумаг в виде Федеральной программы развития образования (1994 г.), правительственных программ в сфере образования (на 1993–1995 гг., 1995–1997 гг., 1997–2000 гг.). Спросите учителя, спросите ученика и его родителей: как-то изменилась жизнь российской школы в ходе реализации этих программ? Вы получите ответ: да, изменилась. В худшую сторону.
Не придя в себя от удивления по поводу оригинальности методики “обсуждения” проектов документов Всероссийского совещания в нашем крае (обсуждение без обсуждения!), члены совета директоров школ Краснодара чуть было сгоряча не приняли решение об отказе делегировать своих преподавателей на этот форум. Однако участие в совещании, общение с коллегами из других регионов позволило нам убедиться, что сценарий получения одобрения проектов документов педагогической общественностью без рассмотрения самих проектов был блестяще отработан ведомственными структурами не только у нас, что с альтернативными проектами доктрины образования и Федерального закона “Об обеспечении государственных гарантий права граждан на образование” почти никто из делегатов не знаком.
Выступления делегатов на заседаниях секций явились фактическим началом обсуждения проектов документов (которое, по официальной версии, длилось якобы несколько лет); но пять тысяч собранных вместе даже очень умных и авторитетных людей за полдня что-либо стоящее сообща наработать не могут. Да и получение каких-либо наработок не входило в планы организаторов совещания. “Не отдадим ни строчки из проекта!” – патетично воззвал к присутствующим в зале один из плановых докладчиков...
Два дня заседаний рефреном бесчисленным здравицам ораторов в адрес мужественного министра и мужественного правительства во главе с мужественным и.о. президента, мужественно... нашедшими деньги на проведение совещания в моем сознании звучало: “узок их круг, страшно далеки они от народа”. Я не хотел бы обижать декабристов столь неуместным сравнением – просто трудно более емко охарактеризовать организаторов скороспелого принятия действительно важных, на мой взгляд, документов. И доктрина образования нам нелишняя, хотя утверждать, что практический учитель заждался этого документа, было бы нелепо (как нелепо и прозвучавшее утверждение о том, что принятие доктрины привлечет внимание общества к нуждам образования: такое принятие уж точно не привлечет). И двенадцатилетка – дело хорошее. В Германии. Там она обеспечена. И нам, может быть, в будущем не противопоказана. И руководителя профсоюза нам хотелось бы услышать: интересно, как профсоюз выполняет свою функцию защиты учителя (и совсем неинтересны прозвучавшие логические цепочки типа “губернаторы заинтересованы в задержке трансфертных платежей по зарплате... чтобы учитель вовремя получал зарплату, нужно передать школы из муниципального подчинения в ведение региональной власти(?)”). Думать о будущем школы, конечно же, надо уже сейчас, но параллельно. Параллельно с мерами по сохранению того, что школа наработала в ходе реформы, результаты которой де-юре закреплены в Законе “Об образовании”. Одним из результатов реализации Национальной доктрины ее авторы видят “создание демократической системы образования...” Но такая система уже есть. Мало того, результат не может быть достигнут неадекватными ему средствами: недемократические процедуры обсуждения и принятия важных для отрасли документов отнюдь не укрепляют демократию в образовании. Речь идет как раз о другом: сегодня велика опасность растерять наши демократические завоевания. Велика потому, что процессы гуманизации, дифференциации учебного процесса не подкрепляются материально (надо всем миром выколачивать из властей предержащих то, что по праву положено школе, а не жидко аплодировать и.о. президента за его обещание весной на 20% увеличить зарплату бюджетникам). Велика опасность деградации и потому, что учитель опять стал бояться начальствующего окрика ведомства-приватизатора. Это подтвердило совещание: в кулуарах его делегаты выражали недовольство и скоропалительно вводимой двенадцатилеткой, и тем, что проекты документов не обсуждены на местах, и верноподданнической тональностью происходящего. Но когда делегатов строго спросили, а есть ли среди них такие, кто категорически (?) против принятия пакета рассматриваемых документов, народ дрогнул: в общем-то мы не нигилисты какие-то, мы не против всего. Надо отдать должное организационно-техническому обеспечению – проекты принимались пакетом, а в нем были и бесспорные документы (например, проект указа об учреждении звания “Народный учитель России”), отдельной строчкой мелькали заманчивые предложения вернуть прежние коэффициенты ЕТС, установить для учителя статус и др.
“Против” проголосовало трое делегатов. Свою роль сыграло и то, что большинство участников, не желавших голосовать “за”, покинули совещание после того, как им удалось озвучить иную точку зрения на секциях с помощью свободных микрофонов – единственного пережитка демократии на совещании. Дело было сделано, а еще два часа выслушивать подробности биографии В.Путина “некоторым отдельным личностям” (так их окрестил один из соруководителей секций) было невмоготу.
На досуге я покопался в своих ощущениях: каково же осознавать себя “некоторой отдельной личностью”? Оказывается, ничего страшного, и не обязательно воспринимать это определение как ругательство. Ощущения острые, но очень даже хорошо вписываются в начавшую, к сожалению, ослабевать тенденцию гуманизации отношений внутри нашего образовательного сообщества. Мало того, чем больше россиян начнет осознавать себя личностью (некоторой или отдельной – не важно), тем больше шансов у нас на развертывание процесса деприватизации образования, тем больше шансов вернуть образование в лоно общественно-государственного влияния. Всероссийское совещание приняло ряд спорных, невыверенных документов. Ну и прекрасно. Теперь учительской и родительской общественности отступать некуда. Позади – дети. Мы просто вынуждены начать обсуждение того, куда и как двигаться дальше. Не все потеряно, работа, как всегда, только начинается!

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"