Сделал ли учитель свой выбор?

Статья основана на результатах независимого социологического опроса московских учителей, проведенного Центром социологии образования РАО в конце ноября этого года. Опрос посвящен изучению мнений по поводу предстоящего голосования в Государственную Думу.

И в данной статье мы попытаемся сопоставить мнения учителей о выборах в Думу в 1995 и в 1999 году, поскольку в 1995 году за три недели до выборов нами был проведен аналогичный опрос. Особенность используемых данных состоит в том, что часть учителей, которых мы опросили в 1999 году, опрашивалась и в 1995-м. Поэтому мы можем сравнить не просто средние данные двух опросов, а выяснить, как изменилось мнение конкретных людей о Государственной Думе, о результатах выборов за четыре прошедших года. В обоих случаях учителя отвечали на те же самые вопросы.

Прежде чем приступить к конкретным результатам, позволим себе методологическое отступление. Возникает законный вопрос: а имеет ли смысл специально опрашивать учителей и почему московских? И зачем это сопоставление, ведь ситуации совершенно разные? Рискнем ответить.

Во-первых, нам представляется, что большинство социологических исследований, претендующих на достоверность результатов, реально не могут отразить действительное мнение, поскольку не учитывают социокультурное разнообразие региональных ситуаций. И поэтому средние рейтинги (как бы ни уверяли нас в том, что выборки репрезентативно отражают основные показатели генеральной совокупности) являются лишь средними, а, как известно, средняя температура по больнице – 36,6. Мы настаиваем, что социологические опросы, направленные на изучение политических ориентаций, должны учитывать социокультурную и экономическую специфику ситуации в регионах. В этом отношении для нас принципиально именно то, что наше исследование касается лишь ситуации в Москве (и это не так мало – город-то не маленький). Итак, договорились, наш опрос будет региональным.

Во-вторых, подчеркнем, что на политический выбор – голосование – оказывает влияние не только пол, возраст, национальность, уровень дохода и семейное положение, но и та профессиональная деятельность, которой человек занимается. И здесь не только мнение коллег играет не последнюю роль, но и отношение к экономическим и политическим реалиям выражается, согласимся, через призму социально-профессиональных установок. В этом отношении не только ценностные установки самой профессии, будь то врач или педагог, оказываются важными, но и определенная зависимость профессиональной группы от власти. Например, бюджетники и небюджетники на выборах могут повести себя по-разному, поскольку они находятся в зависимости от органов федеральной и местной власти. Такая вот зависимость от “зависимости”, понимаете ли. А если понимаете, то в данном случае опрос московских учителей представляет особый интерес именно в контексте сегодняшних выборов, ведь блок “Отечество – Вся Россия” возглавляется мэром Москвы. Можно думать, что поведение учителей в этом плане достаточно хорошо смоделирует поведение работников бюджетной сферы в Москве, финансируемой сильной местной властью (что само по себе и неплохо). Повторимся еще раз: для нас мнение учительства важно, во-первых, как мнение представителей особой профессиональной группы и, во-вторых, как мнение московских учителей как бюджетников, финансируемых местной властью. Таким образом, казалось бы, от простого и частного вопроса мы незаметно перешли к общетеоретической социологической проблеме – местная власть и выборы. На этом конкретном примере, может быть, кто-то и сделает обобщение.

В-третьих, что касается сравнения результатов по двум опросам, здесь, как нам кажется, важно не только понять изменения в политических ориентациях учителей (наверное, это самое интересное), но и попытаться выяснить те особенности в поведении учителя, которые фиксируют неизменные, постоянные характеристики его электорального поведения (может быть, и это окажется интересным). И ведь действительно, важно же не только то, что отличает одну ситуацию от другой, но и то, что осталось неизменным. Внешне сегодняшняя ситуация выглядит как совершенно иная по сравнению с 1995 годом, но может оказаться, что учитель накануне выборов поведет себя точно так же, как и четыре года назад. А если так, то это уже закономерность?! Возможно, она отражает особенности электорального поведения данной профессиональной группы. Чувствуем, что предварительные объяснения нашей позиции несколько затянулись. Перейдем к фактам.

Отношение учителей к выборам в Госдуму. Здесь мы затронем три аспекта: оценка учителями значимости выборов для будущего страны; оценка объективности предстоящих выборов и оценка последствий результатов выборов.

Значимость выборов. При оценке значимости большая часть учителей считает, что выборы – это “политическая игра людей, стремящихся к власти и решающих свои личные проблемы”. Подобное мнение в 1995 году разделяли 62,7%; в 1999-м – 58,4%. Считают выборы “действительно значимым событием для судеб страны” соответственно 30,0 и 28,6%. Это общая характеристика ситуации. Между тем есть одна особенность – в 1995 году школьные учителя пенсионного возраста возлагали гораздо большие надежды на значимость выборов в Думу. Сегодня же их мнение, по сути дела, не отличается от мнения более молодых коллег. Сравним: в 1995 году среди учителей старше 55 лет 41,7% считали выборы в Думу значимым событием для судеб страны, сегодня среди них таких лишь 29,6%.

Объективность выборов. Относительно объективности выборов в Государственную Думу заметим, что среди учителей практически не изменилась доля тех, кто считает, что “результаты выборов заранее предопределены”: 42,3% в 1995 году и 41,8% в 1999-м. Не изменилось и число тех, кто считает, что “результаты выборов скорее всего будут фальсифицированы” – 17,9% и 16,6% соответственно. Все это свидетельствует о том, что в целом большинство учителей не рассматривают результаты выборов как объективные. Лишь треть считают, что выборы “объективно отразят мнение избирателей”.

Последствия выборов. Осталась прежней и доля учителей, считающих, что результаты выборов в Государственную Думу “ничего не изменят в нашей сегодняшней жизни”. Этой точки зрения придерживаются около половины: 41,7% – в 1995 году и 42,8% – в 1999-м. Не изменилась и доля откровенных пессимистов, полагающих, что выборы “ввергнут страну в еще больший хаос”: 5,5 и 6,4% соответственно. В то же время несколько возросла доля учителей с позитивными ожиданиями, считающих, что “результаты декабрьских выборов позволят улучшить положение в стране”. В 1995 году этой точки зрения придерживался каждый четвертый учитель – 24,9%; в 1999 году каждый третий – 32,3%.

Что же это такое получается? Как мы все прекрасно понимаем, ситуация в стране существенно изменилась, а отношение учителей к выборам в Госдуму осталось прежним. Прежним осталось сомнение в эффективности власти. Прежним осталось ощущение себя “винтиком”, а не гражданином. Прежним осталось отношение к выборам как к чужой игре. Что же изменилось? Возросла надежда, что что-то изменится: “надежда умирает последней”.

Электоральное поведение. Здесь нас будут интересовать четыре момента: участие в выборах; сформированность мнения по поводу предстоящего голосования; события в стране, которые, по мнению учителей, повлияли на их решение о голосовании; доверие к тем или иным политическим лидерам.

Участие в выборах. Несмотря на общую пессимистическую оценку значимости, объективности и результатов выборов, подавляющее большинство учителей ответили, что примут участие в выборах – 85,3% (в 1995 году – 82,1%). Это свидетельствует о стабильной высокой электоральной активности данной профессиональной группы. Следует отметить, что учителя старшего возраста как в первом, так и во втором опросе проявляют большую готовность к участию в выборах.

Однако, несмотря на то что подавляющее большинство учителей готовы принять участие в голосовании, за три недели до выборов каждый второй учитель еще не имел решения о том, за какой блок или партию он будет голосовать. В 1995 году таких было 51,4%; в 1999-м – 59,7%. Эти различия статистически значимы и позволяют с высокой степенью достоверности сделать вывод о том, что число не определившихся в своем выборе учителей заметно увеличилось по сравнению с 1995 годом. В то же время следует отметить, что среди учителей пенсионного возраста по сравнению с их молодыми коллегами гораздо больше доля тех, кто определился в своем конкретном намерении голосовать за тот или иной блок. Так, среди учителей старше 55 лет 47,3% за три недели до выборов 1999 года еще не сделали свой выбор, в то время как среди учителей в возрасте от 25 до 35 лет таких 64,4%. И все же – за кого голосовать? Ниже представлены рейтинги партий и блоков соответственно ответам тех учителей, кто уже определился.

1995

Яблоко         22,9%
ДВР        18,4%
НДР        14,3%
КПРФ        11,3%
Женщины России    5,3%
Конгресс русских общин 3,8%

1999

Отечество – Вся Россия 42,1%
Яблоко        25,3%
КПРФ 7,3%
Союз правых сил 5,8%
Единство 3,4%

Из приведенных данных видно, что избирательный блок “Яблоко” в целом сохраняет и даже несколько увеличивает число своих сторонников среди московских учителей. Практически все остальные блоки и партии, популярные в 1995 году, утратили за четыре прошедших года своих сторонников среди учителей. Принципиальным отличием 1999 года по сравнению с 1995-м является то, что здесь существует явный лидер, набравший большую часть голосов – 42,1%. Это “Отечество – Вся Россия”. При таком доминировании данного блока реальный рейтинг “Яблока” сегодня оказывается значительно ниже, чем в 1995 году. Отметим также, что по сравнению с 1995 годом количество названных учителями партий и блоков сократилось почти в три раза. Вместе с тем подобное сужение поля выбора отнюдь не увеличило число блоков, которые могут претендовать на преодоление пятипроцентного избирательного барьера среди учителей.

Устойчивость электората. Особый интерес представляет анализ устойчивости мнений избирателей. Для этого сравним, как конкретно изменились ориентации учителей, поддерживающих те или иные партии и блоки в 1995 году. Рассмотрим, как намерены сегодня проголосовать те, кто в 1995 году собирался отдать свой голос за такие блоки, как НДР, “Яблоко”, ДВР и КПРФ. Данные показывают, что избирательный блок НДР почти полностью потерял голоса своих избирателей 1995 года. Среди голосовавших за ДВР лишь 13,0% сегодня намерены отдать свои голоса блоку с теми же политическими ориентациями – “Союзу правых сил”, в который и входит ДВР в 1999 году. Что касается блока “Яблоко”, то он сохранил в своих рядах пятую часть электората 1995 года – 21,2%. На этом фоне устойчивее всех выглядит электорат КПРФ – 31,2% от числа голосовавших за коммунистов в 1995 году. Таким образом, явные потери наблюдаются у НДР и ДВР. Но и более благополучные блоки отнюдь не могут рассчитывать на верность своих прошлых избирателей: блок “Яблоко” – лишь на пятую часть, КПРФ – на каждого третьего.

“Миграционные потоки” электората. На рисунке 2 представлена путевая диаграмма миграционных потоков учительского электората различных блоков, построенная на анализе сравнительных данных о намерении голосовать за тот или иной избирательный блок в 1995 и 1999 годах.

Как видно из рисунка, новый блок “Отечество – Вся Россия”, имеющий наибольший рейтинг среди московских учителей, переориентировал на себя существенную часть электората популярных среди учителей в 1995 году блоков – треть (30,0%) от бывших сторонников НДР, пятую часть от “Яблока” (21,2%), 17,4% от ДВР и 6% от КПРФ. Интересна динамика учительского электората относительно блока “Яблоко”. От него уходит 21,2% бывших сторонников в “Отечество” и в то же время он получает почти столько же – 13,0% от ДВР и 8,7% от НДР. Иными словами, он сохраняет численность своих сторонников, что, кстати, и отразилось на общей численности поддерживающих “Яблоко” в 1999 году. Сохранивший лишь 13,0% от своего электората ДВР потерял почти в два раза больше своих сторонников: одна половина из них перешла в “Отечество”, а другая – в “Яблоко”.

К вышесказанному добавим, что степень неопределенности среди сторонников различных блоков 1995 года перед выборами в 1999 году также имеет характерные различия. Наибольшее число не определившихся среди бывших сторонников “Яблока” – 51,5%; КПРФ – 50,0%. Среди сторонников НДР – 43,5%; ДВР – 39,1%.

События, повлиявшие на принятие решения о голосовании. В качестве основных аргументов о принятом решении голосовать за тот или иной блок учителя как в 1995-м, так и в 1999 году указывают на сходные события. Так, войной в Чечне в 1995 году обосновывали свой выбор блока или партии 57,4% учителей, в 1999-м – 45,7%. Как и в 1995-м, для части избирателей 1999 года решающими оказались события в Югославии (соответственно 2,5 и 3,1%). Таким образом, для половины учителей военные конфликты, имеющие резонанс в политической жизни страны, являются важным аргументом для принятия решения о голосовании за тот или иной блок. По сравнению с 1995 годом сегодня московские учителя, обосновывая свой выбор, чаще ссылаются на экономические причины (ухудшение экономики, августовский кризис, снижение уровня жизни).

Доверие к политическим лидерам. Мнение учителей о политических лидерах более определенно, чем мнение относительно партий и блоков. На период опроса в 1995 году 26,2% учителей ответили, что они не могут назвать политических лидеров, к которым испытывают доверие; в 1999 году таких – 17,4%. Безразличие по этому поводу выражают соответственно 22,1 и 17,7%. Сравнение результатов позволяет говорить о том, что по сравнению с 1995 годом число учителей, которые не видят на политическом поле России таких лидеров, к которым они испытывают доверие, сократилось. Среди молодых учителей больше тех, кто не доверяет политическим лидерам.

Ниже представлен рейтинг доверия основным политическим лидерам.

1995            (%)

Явлинский         23,6
Гайдар             16,2
Черномырдин         15,2
Борис Федоров         8,1
Зюганов             5,9
Святослав Федоров         4,1
Лужков             3,0
Лебедь             2,8
Памфилова         1,8
Говорухин         1,8
Хакамада            1,3
Ельцин             1,0
Ковалев             1,0
Тулеев             1,0

1999             (%)

Путин             25,4
Лужков             24,8
Примаков              20,9
Явлинский         15,5
Зюганов             4,3
Кириенко              2,2
Степашин              1,6
Шойгу             1,1
Чубайс             0,7
Гайдар             0,5
Лебедь             0,4
Илюхин             0,4
Жириновский         0,4
Хакамада              0,2

Сопоставление приведенных рейтингов позволяет сделать вывод о кардинальном изменении доверия учителей к большинству политических лидеров. Фактически смогли сохранить доверие учителей лишь трое: Явлинский, Зюганов и Лужков. При этом только Лужков существенно усилил свой рейтинг доверия среди учителей с 3,0% до 24,8%. Заметно снизился рейтинг у Явлинского – с первого места в 1995 году он переместился на четвертое. Наибольшее доверие учителя накануне выборов испытывают к Путину, Лужкову и Примакову. Можно думать, что именно доверие учителей к Лужкову и Примакову определяется выбором блока “Отечество – Вся Россия”.

Обсуждая доверие избирателей к политическим лидерам, мы можем применить тот же тип анализа, что и в отношении политических партий и блоков. В этой связи заметим, что Явлинский, имевший среди учителей в 1995 году наиболее высокий рейтинг доверия, сохранил его среди четверти своих избирателей (23,5%). Высокую степень доверия сохранили Зюганов (25%) и Лужков (27,3%). Популярные же в 1995 году Гайдар и Черномырдин почти потеряли доверие московских учителей-избирателей.

Рассмотрим перераспределение доверия учителей наиболее популярным в 1999 году политическим лидерам: Путину, Лужкову, Примакову и Явлинскому. Недавно вышедший на политическую арену Путин завоевал доверие значительного числа учителей. При этом среди доверявших Лужкову в 1995 году сегодня Путину доверяют 27,3%, среди сторонников Черномырдина – 26,5%, Гайдара – 25%, Явлинского – 17,6%. Практически никто из доверявших Зюганову не переориентировался на Путина. Таким образом, четверть электората, сориентированного в 1995 году на центристов и правый политический спектр, сегодня оказывает доверие Путину. Иная траектория движения электората к Лужкову. Устойчиво сохранив 27,3% своих избирателей, сегодня Лужков имеет доверие 25% бывших сторонников Зюганова, 17,6% – Черномырдина, 11,8% – Явлинского и 8,3% сторонников Гайдара. Сходная динамика перераспределения электората и относительно Примакова, не выступавшего как открытый политик в 1995 году. Он переориентировал на себя 29,4% бывших сторонников Явлинского, 16,7% Гайдара, 14,6% Черномырдина и 12,5% сторонников Зюганова. Таким образом, рейтинги Лужкова и Примакова принципиально отличаются от рейтинга Путина, поскольку они рекрутируют доверие не только правых и центристов, но и избирателей, ориентировавшихся на левые политические блоки.

В отличие от предыдущих лидеров Явлинский в меньшей степени приобретает новых сторонников. Ему удается переключить лишь 11,1% из бывших сторонников Гайдара и 8,8% – Черномырдина. За прошедшие четыре года Явлинский не только теряет доверие бывших своих сторонников, но и почти не приобретает новых.

Следует обратить внимание на то, что около 40%, доверявших Зюганову в 1995 году, перед выборами-99 оказывают доверие Лужкову и Примакову. По сравнению с другими основными политическими фигурами Зюганов как политический лидер оказывается менее привлекательным для избирателей в 1999 году, приобретая доверие лишь 5% новых избирателей.

Подведем итоги. Московское учительство как социально-профессиональная группа проявляет высокую избирательную активность – подавляющее большинство учителей собираются принять участие в выборах. И это несмотря на то, что около 60% учителей пессимистично оценивают результаты выборов, их значимость и объективность. Наряду с готовностью участвовать в голосовании за три недели до выборов среди учителей высока доля не определившихся. При этом степень неопределенности значительно возросла по сравнению с предыдущими выборами в Государственную Думу. Изменение электорального поведения учительства по отношению как к политическим блокам и партиям, так и к конкретным политическим лидерам показывает, что это поведение в существенной степени определяется социальным статусом данной профессиональной группы.

В заключение несколько слов о мнении учителей относительно президентских выборов 2000 года. Вопрос, конечно, интересный. Более того, добавить к нему что-либо новое в общем-то трудно, поскольку в любой субботний или воскресный вечер все мы можем ознакомиться с рейтингом ведущих политических лидеров на пост президента в той или иной телепередаче. И мы не отказались от возможности выяснить мнение московских учителей на этот счет (кстати, подобный же вопрос задавался нами и в предыдущем опросе в 1995 году). Заметим, что степень не определившихся за семь месяцев до выборов среди нормальных избирателей – а московский учитель нормален – достаточно высока, и три четверти опрошенных отвечают, что у них нет реального мнения по этому поводу. Так было в 1995 году – 77,5%, примерно столько же и в 1999-м – 68,0%. Степень нормальности стабильна. Поэтому, когда речь идет о репрезентативности выборки в различных политических опросах, надо иметь в виду, что реально социологические службы моделируют рейтинги на мнениях 300, от силы 500 человек, так как на сегодня три четверти от всех опрошенных просто не имеют сложившегося мнения по этому вопросу. Напомним, что мы ведем разговор лишь о московских учителях и имеем в виду исключительно московского учителя, не претендуя на обобщение даже “относительно 150 населенных пунктов”. Да и относительно Москвы будем скромнее, поскольку мы говорим только об учителях. Сегодня рейтинг кандидатов на пост президента среди уже определившихся в своем выборе московских учителей выглядит следующим образом:

Путин    50,3
Примаков    22,3
Лужков    9,3
Явлинский    8,8
Зюганов    5,7

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"