У школы есть много способов погасить интерес ребенка к учению...

И только один – чтобы его сохранить

Для первоклассника, впервые вошедшего в класс, школа – явление интересное и загадочное. Но часто уже через неделю-другую интерес заметно уменьшается, а то и совсем пропадает. Вот и гадай: была ли у ребенка хоть небольшая мотивация к обучению, или не было ее вовсе? А если не было, то можно ли эту мотивацию воспитать, развивать, поддерживать? И самое главное – как?

Психология предлагает учителям свои ответы на это. Чтобы познакомиться с ними, мы обратились к декану факультета психологии и педагогики Российского государственного гуманитарного университета Владимиру Спиридонову и директору Института психологии РГГУ профессору Елене Кравцовой.

Врожденный или воспитуемый?

Анатолий Витковский. Ребенок рождается с мотивацией к обучению или ее надо воспитать?

Елена Кравцова. Это не врожденный мотив. Все, что относится к сфере человеческих смыслов, проходит период становления, воспитывается. Но нельзя сказать, что мотив к обучению приходит к человеку извне. Новорожденный ребенок – уже личность. У младенца мотивы присутствуют как бы в зачатке, в потенции. А в будущем они либо раскроются, либо нет.

А.В. Существует ли различие между мотивом к обучению и к познанию?

Е.К. Деятельность обучения всегда нацелена на сам процесс. Познание – это мне интересно. Обучение – как мне этим овладеть? Часто у ребенка встречается такое отношение: мне интересно, я хочу это освоить, но если при этом встречаются какие-то затруднения, я этого делать не буду.

Бывает и наоборот: у человека сверхразвит мотив к обучению. И не потому, что ему нужны знания. Просто ему нравится сам процесс учения.

Подобных примеров сколько угодно. Студенты приходят к нам получать третье, четвертое образование. Причем аргументация самая смехотворная: у меня есть деньги, давайте я еще и это образование получу.

Оптимальный вариант, когда первый познавательный мотив является пусковым механизмом и началом второго, а второй должен обеспечивать то, что называется открытостью, развитием и саморазвитием человека.

Эта гармония встречается редко. Постоянно повторяются случаи, когда к психологу приходят взрослые с детьми-подростками, которые на вопрос, чем вы увлекаетесь, отвечают: ничем. Развитие мотива к обучению – тоже колоссальная проблема. Очень мало встречаешь людей, которые способны осознанно к этому подойти, приложить для обучения волевые усилия и пользоваться полученным результатом.

Задачка и загадка

А.В. Получается, что за время школьного обучения эти мотивы не раскрываются. Но разве это не прямая задача школы?

Владимир Спиридонов. Вот с этим школа не справляется. Школьная программа передает детям знания в готовом виде, почти не требуя от ребенка познавательных усилий. Не нужно прилагать усилия для открытия этого знания, для его организации, структурирования. Знание надо усвоить. В такой ситуации любознательность, познавательный интерес быстро улетучиваются.

Е.К. А кроме того, с переходом из класса в класс, чем больше количество предметов, тем сильнее они дифференцируются, отдаляются друг от друга. Материал, который изучается на одном уроке, через час теряет всякое значение. Ребенок открывает тетрадку по математике – показать маме пятерку. На первой странице решена задача, а в ответе записан следующий текст: “дети собрали столько-то грибоф”. “Ты что, не знаешь, как пишется это слово?” – “Мама, это же математика”.

Одна из последних больших работ Василия Васильевича Давыдова с Галиной Цукерман и Виктором Слободчиковым была опубликована в “Вопросах психологии”. Там они написали, что научились формировать учебную деятельность, но только к 5 классу детям она не нужна. Потому как ребенку непонятно, что с ней делать. Что с того, что я знаю: скорость – это путь, деленный на время?

В.С. В итоге познавательная мотивация гаснет, а учебная заменяется внешними стимулами: стремлением получить хорошую оценку, желанием понравиться взрослому, родителям.

Е.К. Как-то я попросила учителей описать сильных и слабых детей. Почти все стали говорить об отметках.

Обращаю внимание на то, что тройка и двойка еще не показатель способностей, он мог просто не сделать домашнее задание, забыть тетрадку, проявить невнимательность, как случается на контрольной, когда задача решена, но неверно записан ответ.

Все соглашаются: да, в этом и состоит индивидуальный подход – посмотреть и понять, почему он такой. А на практике школа стремится это перекинуть на семью, на родителей – занимайтесь своим ребенком.

Нелепая ситуация. Ребенку и так неприятно, что его ругают, что он получает плохую оценку. Он придет домой и получает вторично за одно и то же.

А.В. Какие же изменения в учебном процессе должны произойти, чтобы создались условия для развития познавательного интереса?

В.С. На мой взгляд, надо предоставлять детям больше свободы, позволять им действовать самостоятельно. Школьное правило “от сих до сих” развитию познавательных процессов никак не способствует.

Всегда рядом с ребенком должен быть взрослый, который что-то “вкусно” делает: играет, поет, сочиняет... Тогда начинается подражание. В любом возрасте действует этот мотив: быть таким же, как...

Следующий мотив, который привлекателен для всех возрастов: возможность получить конкретный результат. Более того, в средней школе действует правило: если я не знаю, куда полученные во время учебы знания, умения, навыки приложить, мне вообще не хочется этим заниматься.

К сожалению, мы сделали школу сугубо теоретической. А практическая деятельность, которая там организуется, часто сводится к игре. Например, если в школе создается Академия наук, то это скорее игра в академию.

Поэтому, когда в экспериментальной школе мы организовывали мастерские, там все было всерьез. К примеру, начиная с 6 класса у нас идет мастерская по алхимии – введению в химию. Дети делают опыты, реально что-то получают. Они проживают опыт средневековой мастерской.

Точка вовне

Еще один замечательный мотив: научить другого. Это хороший способ рефлексии: не просто выполнение уже набивших оскомину домашних заданий, а возможность осмыслить пройденный материал. Когда я передаю знание кому-то, мне становится интересно более глубоко разобраться в учебной теме.

Как писал замечательный психолог Курт Леви, для личностного роста человека должна быть “точка вовне”, с которой я могу по-новому взглянуть на себя.

Однажды шестикласснику надо было объяснить устройство трансформатора. А учитель-девятиклассник сам никак не мог в этом разобраться, пока не додумался до аналогии с разменом денежной купюры. На примере размена он объяснил принцип трансформатора и настолько был этим горд, что для него физика стала не жутким предметом, а чем-то родным и приятным.

А.В. А если вернуться в начальную школу? Наверное, в ней тоже имеется своя мотивационная специфика.

Е.К. Младшим школьникам часто не хватает событий. Событие отличается от обычного времяпрепровождения тем, что оно не буднично, не похоже, как пост и праздник.

А ситуация эмоционального события пробуждает познавательную мотивацию. Что это там такое? Какое оно, северное сияние? Почему Япония – Страна восходящего солнца?
И вот мы воссоздаем северное сияние: подсвечиваем определенным образом снег и лед.
Причем в начальной школе надо не просто организовать показ, а вовлечь в него ребенка. Младшему школьнику надо посмотреть и немного поучаствовать. Чтобы возник эффект присутствия, как в театре, когда в острый момент действия дети кричат герою: “Не туда! Не ходи!”

Для чего я учусь?

А.В. В прошлую нашу встречу Владимир Феликсович рассказывал историю о школе, в которой старшеклассники обвинили педагогов в том, что их совершенно не учат жизни. Эта претензия связана с познавательной мотивацией?

Е.К. Был такой предмет – “Этика и психология семейной жизни”. Вроде бы там надо учиться реальным жизненным вещам. Потом оказывается, что ребятам это неинтересно. Та же история повторилась с ОБЖ.

К окончанию школы человек обычно не знает, что ему интересно, что он хочет и что у него получается.

Отчего это?

Да по одной простой причине: традиционная педагогика не дает опыта самопознания. С первого класса ребенка приучают к тому, что он выполнил задание, ему отметку за это поставили, дали конфету или другой приз.

А.В. Иными словами, учить жизни – значит показать, где и зачем это используется.

Е.К. Непременно.

Я могу осознать свои потребности, когда кто-то за меня осмыслил. Зачем я учусь считать? Чтобы выучить таблицу умножения и получить за это отметку? Или потому, что у меня сегодня есть 5 рублей и я хочу купить конфеты, да еще чтобы у меня на жвачки денег хватило?

В средней школе дети видят внешний продукт, но они еще не готовы отрефлексировать внутренние изменения. А для старших это действительно способ открытия.

В.С. Одна из трудностей преподавания литературы в школе в том, что опыт переживаний, который содержится в классических произведениях, неадекватен возрасту детей, читающих эти книги. И соответственно поиски в этом еще небольшом и ограниченном опыте переживаний, близких к чувствам, скажем, Онегина и Татьяны, часто приводят к хорошему эффекту. Выясняется, что литература бывает интересной еще и потому, что кто-то о наших чувствах сказал абсолютно внятно.

А.В. А как учить, чтобы, когда познание уже началось и для его продолжения от ребенка требуются усилия, он не терял интереса к предмету?

Е.К. Существуют различные способы введения ребенка в учебную деятельность.

Почему я не хочу напрягаться? Часто потому, что я не могу сам осилить эту книгу.

На то, что в психологии называется зоной ближайшего развития, очень сильно влияют конкретные формы общения взрослых с детьми. Кому-то надо, чтобы ему объяснили, другому – чтобы показали, а третьему необходимо вместе со взрослым пробираться через эти непонятные слова, формулы. Но в любом случае, если мне ясно, чем я, знающий и умеющий, буду отличаться от незнающего и неумеющего, я готов прилагать усилия.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"