Что возьмут наши дети во взрослую жизнь?

Не только знания, но и отношения, которым их научила школа

Прошлое как в отношениях между отдельными людьми, так и между целыми странами бывает заполнено болью и непониманием, но будущее всегда зависит от настоящего, в котором мы имеем шанс стать интересными друг для друга людьми, друзьями, а следовательно, принять и понять друг друга. Именно так считают лидеры международной организации “Контакт” фрау Шрамм и герр Ротзувальт. Несколько лет назад они решили наладить контакт между немецкими и русскими школами, и совместная работа, начавшаяся в апреле этого года в Москве и продолженная в ноябре в Берлине, возможно, станет не только полем для понимания и принятия друг друга людьми из разных стран, но и попыткой с многих позиций анализировать развитие своих школ.Так уж сложилось, что международная организация “Контакт” решила начать этот проект с московским НПО “Школа самоопределения” А.Тубельского. Директор – сторонник и пропагандист особого уклада школьной жизни и демократизации школы в целом. Это и стало центральной точкой совместного проекта – демократизация школы.

С чего начать?

Быть может, обучение детей в школе “безропотного подчинения” приводит многих из них к желанию так же безапелляционно управлять в дальнейшем другими. Не всеми, а более слабыми и беззащитными. И именно от того, какой опыт получат за годы учебы наши ученики, зависит, в каком обществе они захотят жить. Учителю, безусловно, трудно отказаться от позиции всегда правого старшего, но это сегодня просто необходимо.
Бесспорно, нужно менять многое в современном образовании, вопрос лишь в том, с чего начать. Предложение начать с демократизации уклада школьной жизни может вызывать споры. Дело в том, что другой путь – начать с изменения образовательной структуры школы – вызывает большее первоначальное отторжение, хотя эти два пути взаимосвязаны. Те, кто начинает с введения новых методов и технологий обучения, основанных на свободе выбора и взаимоценности всех людей в школе, сталкиваются с необходимостью изменять и всю остальную школьную жизнь, включая введение школьной конституции и парламента. А те, кто пытается начать с так называемой внеклассной жизни школы, рано или поздно приходят к выводу, что все результаты такой работы могут быть безвозвратно погублены одной-единственной плохой отметкой или конфликтом на уроке. Эти два пути – как две стороны медали: безусловно, нужно менять и одно, и другое.

Маленькое сражение большого мира

Очень часто школу сравнивают с обществом: с тем, от которого хотим убежать, и с тем, к которому стремимся. Порой кажется, что демократическая и авторитарная школы – простые метафоры, позволяющие убедительно показать преимущества одной из образовательных систем. Многие пытаются рассматривать школу как модель общества, в котором она существует. Школа при этом представляется как небольшое отражение огромного мира, что расположился за ее стенами. При этом часто забывают, что именно в школе формируется будущее этого мира. И это будущее зависит скорее всего от того, как дети научатся общаться. Имеется в виду не только их умение выяснять отношения между собой, но и возможность не вступать в конфликты, терпимость к чужим слабостям и ошибкам, отсутствие агрессии, чувство ответственности за все, что происходит вокруг.

Авторитарность – никогда!

Почти триста лет во всем мире идет борьба между педагогами школ двух типов. Привычную для большинства людей школу, в которой все дети учатся по единой программе, дружно получают отметки в соответствии с едиными нормами и требованиями, соревнуются друг с другом и с призрачным эталонным учеником (которому все дается легко – от вышивания и спорта до физики и математики), уже привычно называют классической либо авторитарной. Однако думаю, что те, кто работает в таких школах, не согласятся со вторым определением. Они скорее скажут: “Мы работаем в обычной, нормальной школе, без всяких там выкрутасов”. А если при этом учитель любит детей, интересуется преподаваемым предметом и умеет в сложных ситуациях находить неординарные решения, одновременно приручая и укрощая учеников, то ему и вовсе обидно. Дети его слушаются, выпускники уважают. Авторитет, безусловно, есть, но авторитарность – никогда! В таких школах часто создают органы самоуправления, в которых дети решают проблемы своего коллектива. Только в этот коллектив почему-то не входят учителя, оставляя за собой роль сторонних руководителей, обладающих лишь правами по отношению к детям и никаких обязательств перед ними не несущих...
Другой тип школ, зарождающихся то тут, то там, сегодня принято называть свободными, демократическими или школой сотрудничества. Такие школы почти всегда “именные”: школа Толстого, Монтессори, Сухомлинского, Макаренко, Нейла... Словно все пытаются подчеркнуть то неповторимое, что внесли их основатели. Но есть нечто, что их объединяет. В первую очередь это изменение ролей учителя и ученика по отношению друг к другу. Учителя в этих школах не находятся в позиции небожителей, несущих свет просвещения темным ученикам. Там каждый ощущает себя человеком, от которого зависит, в каком мире он живет. И у всех равные права и обязанности, только у тех, кто старше и умнее, обязанностей побольше...

Где же зеркало?

Можно назвать школу отражением общества. А можно – наоборот. Именно в школе будущее доверчиво смотрит нам в глаза, и от нас зависит, что наши ученики возьмут с собой во взрослую жизнь: равенство или превосходство, уважение или презрение, доверие или страх, терпимость или агрессию. Как мы, учителя, должны учить наших детей, чтобы они ни перед кем не унижались и никого не унижали, чтобы не боялись доверять друзьям, уважали чужое достоинство и могли в жизни добиваться своей цели, не испытывая страха перед сильными мира сего и презрения к тем, кто слабее?
Ах, какие сладкие для учителя слова: мы должны учить. Звучит так, будто мы – само совершенство, будто уж мы-то это все давно умеем и задача лишь в том, чтобы передать свое умение детям. Нет, нам приходится учиться этому всю жизнь и сдавать экзамены каждый день. В долгих дискуссиях в Берлине выяснилось, что самое трудное для учителей – это признание собственного несовершенства; не предоставление детям дополнительных прав и повышение их ответственности и самосознания, а умение совместно с детьми управлять небольшим сообществом – школой – и разделять с ними ответственность за все победы и поражения.
Приведу небольшой пример. В школе самоопределения гражданами школы являются все ученики, учителя и те, кто по разным причинам захотел получить такое гражданство. Существуют два общешкольных выборных органа – совет школы и суд чести, которые избираются прямым тайным всеобщим голосованием. Таким образом, и дети, и взрослые обладают равными правами, делегированными им избирателями. Немецким коллегам показалась интересной и важной возможность вовлечения детей в разрешение межличностных конфликтов. После посещения московской школы в апреле многие стали открывать в своих школах аналогичные органы самоуправления: группы миротворцев (мировых судей), группы, создающие школьные законы. Но, как правило, работать в них стали ученики, изъявившие желание попробовать себя в такой деятельности, и учителя, обязанные заниматься этим в силу своих должностей. И законы, принимаемые там, относятся в основном к ученикам школ, а не к учителям. Последние же продолжают оставаться в ранге особых людей, которым вовсе не свойственно ошибаться. Вопрос о том, как преодолеть этот формировавшийся годами барьер, стал одним из пунктов будущей совместной работы. При этом нужно отметить, что немецкие государственные законы для школ, предписывающие возможные действия в конфликтных случаях, гораздо более структурированы, чем наши.

Чему можно позавидовать

Русская делегация побывала в четырех различных берлинских школах: Бэтина фон Арним-Обершуле, Эрнст Шеринг-Обершуле, Петер Петерсен-Школа и Б.Травен-Обершуле. Чему нам хотелось бы поучиться? Первое и самое главное – это спокойная атмосфера во всех классах, на всех уроках. Ни один учитель ни разу не повысил голоса, даже в шутку, на учеников. Когда я попыталась возразить, что это только при нас, коллеги справедливо апеллировали, что это инсценировать невозможно. Действительно, разглядывают ли дети гостей сквозь стеклянную дверь или опаздывают на урок, показывают свои знания или, наоборот, полную беспомощность – учителя всегда остаются спокойными и доброжелательными. Как и где этому обучают, для нас осталось загадкой, разгадать которую мы все же надеемся.
И еще одно умение, которого нам часто не хватает, поразило всех учителей. Это работа в проектах с учениками, которая во многих немецких школах является не дополнительной к обязательному курсу, а особым способом образования. Каждый проект продумывается в мельчайших деталях совместно с ребятами, причем даже маленький шаг имеет свой смысл. Продумываются формы демонстрации всех ступеней проекта, его итоги, значимость. Ученики выбирают проект, наиболее интересный для каждого, и работают в нем целый учебный год.

Мы будем работать вместе

Совместная работа на этом не закончилась – только началась, причем сразу по двум направлениям. В немецких школах открываются органы демократического соуправления, в которых будут принимать участие ученики и учителя. В дальнейшем, кроме конференций по общим проблемам, будут проходить взаимоэкспертизы, которые дадут возможность гражданам разных школьных выборных организаций обогатить работу друг друга. А НПО “Школа самоопределения” вступает партнером в проекты, уже открытые немецкими школами: “Антифашизм” и “Учебное бюро”. Возможно, кроме того, удастся открыть новые совместные проекты, такие как совместные исторические и экологические экспедиции.
Мы будем работать вместе, чтобы лучше понять друг друга. И себя. Чтобы окончательно сломать стену недоверия между разными странами. А начнем со стены между детьми и взрослыми. Это уж точно в наших силах.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"