Кто мы, какие, откуда

Россия в ряду других стран: к проблеме национальной идентичности

Люди находят свое место на условной лестнице социальных статусов по нескольким обстоятельствам. Уровень притязаний человека обусловлен его доходами и возможностями эти доходы сохранить или увеличить; социальными перспективами достичь материального благополучия, легально приобрести богатство; сравнением достигнутого с представлениями о стандартах образа жизни в стране и в других, развитых и более богатых странах. Иначе говоря, это не объективное измерение своего социального положения, а субъективное ощущение и представление о будущем страны и возможностях личного благополучия в ней, стабильности ее развития.
Судя по международному опросу, охватившему и Россию в ряду 25 стран, мы находимся в группе стран в основном бывшего социалистического блока и относительно слабых стран Западной Европы (Испания) и Азии (Филиппины). Самая “европейская” и обеспеченная из бывших Словения из этой группы выпала и оказалась среди типичных обществ среднего класса.
По доле беднейших слоев населения Россия не выглядит столь уж катастрофично, как порой утверждают публицисты, хотя положение ее, конечно, далеко не цветущее: к низшему слою отнесли себя у нас 15% опрошенных; еще больше их только в Болгарии (16) и на Филиппинах (25); почти столько же в Латвии (14). Отчасти тут сказалось пассивное сознание россиян, не настроенных на достижение успеха, привыкших жить в статусно-бюрократическом обществе с его жесткой иерархией, коллективным заложничеством, чувством зависимости своего положения не столько от собственных усилий, сколько от состояния всего неопределенного социального целого.
По профессиональной структуре и уровню квалификации, которые в принципе и должны определять уровень благосостояния, Россия находится не в конце, а в середине списка стран, участвовавших в опросе; но оценка своего положения этими же самыми людьми толкает страну в конец списка. В сознании россиян прямого соответствия между их трудом и вознаграждением за него нет, благополучия, по их мнению, собственными усилиями достичь нельзя. Очевидно, потому же в России меньше всего людей, работающих по 50 и более часов в неделю (если в США и Японии таких – каждый четвертый из работающих, то у нас всего 7%).
Похоже, мы имеем дело с остатками социалистического образа мыслей: гипертрофия больших организаций, подавленность личной инициативы и готовности идти на экономический риск. Тут не просто слабые мотивы к достижениям, тут работает психологический механизм рационализации “неуспеха”, объясняющий, почему личный успех в принципе невозможен. Россия оказалась последней среди 25 стран по числу граждан, которые гордятся достигнутыми правами и возможностями для всех членов общества, замыкая группу все тех же стран бывшего соцлагеря.
У нас, как выяснилось, по сравнению с другими крайне низкая возможность и готовность к перемене мест, что подтверждает “позиционное сознание” в России, стремление держаться за место жительства, работы, прописки и так далее, если нет каких-то чрезвычайных обстоятельств, выталкивающих людей из их социальной ниши. Самый низкий потенциал мобильности свидетельствует о жесткой, если не сказать косной структуре общества.
Удовлетворенность результатами своей работы – важнейшее основание высокой самооценки и взаимной коллективной солидарности и уважения. Поскольку такой удовлетворенности большинство россиян сегодня не испытывает (как не испытывала ее и вчера), они ощущают себя несостоятельными – это травма национальной одномерной, чисто технической модернизации. У нас нет особой гордости за Россию, но нет и особой спеси и национально-этнического или политического самодовольства. Считающих, что Россия “лучше большинства других стран”, не так уж много (42%, это 13-е место из 22), особенно в сравнении с Японией (84), США (81), Новой Зеландией (78) и Канадой (77). За ними следуют Ирландия, Австрия и Норвегия, сочетающие высокий уровень жизни с определенным национальным консерватизмом, может быть, даже культурным изоляционизмом. Последние места в этом списке принадлежат Венгрии, Словакии и Чехии.
Даже в глазах своих граждан Россия перестала быть “великой страной”. Прежде бедность и приниженное положение частного человека в известной мере компенсировались верой в военное превосходство страны, сопричастность ее героическому прошлому, мощь империи. Все это больше не может служить фундаментом национального единства. Впрочем, в Европе после распада колониальных империй и образования “организаций коллективной безопасности” вроде НАТО национальные армии вообще перестали быть предметом гордости. Но ни экономическим положением страны, ни демократией, ни системой собеса, ни развитием науки россияне тоже гордиться не могут – тут они замыкают список. Только культурное наследие, спорт и история своей страны вызывают у россиян сегодня заметную гордость.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"