Идеи Александра Лобка на рандеву с каверзными
вопросами
2 октября, 10.30
Александр Лобок – enfant terrible
инновационной педагогики. Естественно, на его
мастерской был аншлаг. Аудитория приготовила
блокноты: всем хотелось узнать, из какого же
именно сора растут знаменитые стихи его
знаменитых учеников.
Но Лобок начал с прозы. Он прочитал отрывок из
романа двенадцатилетнего Олега Спивака. Жанр
романа был обозначен так: “На Мастера и
Маргариту”.
Это была не версификация, не стилизация, не “по
мотивам” и даже не вдохновенное эпигонское
упражнение.
Это была добросовестная постмодернистская проза
– по-андрейплатоновски косноязычная, по-пелевински
провокационная, изобилующая аллюзиями и
ассоциативными рядами, остроумная и трагическая.
“Потом она увидела того странного молодого
человека, который говорил ей про закат на
Атлантиде. Но теперь на нем была ее ночная
рубашка”.
Или: “Комната, вся обитая утренним воздухом, была
закрепощенной, окна молчали, дыша осколками
лучей. Стены будто отражали влагу в ее глазах”.
Лобок еще раз продемонстрировал, что его ученики
заимствуют от оригинала не стиль, мотив, сюжет
или проблематику, а “экзистенциальный гул”,
воздух авторской боли, пульсацию заданного
пространства. Насколько безболезненны для них
такие прогулки над безднами – другой вопрос. Во
всяком случае, сам Лобок утверждает, что они
имеют психотерапевтическое значение.
…А дальше началось что-то вроде пресс-конференции.
– Саша! Я вам чертовски завидую, но… Как человек,
испорченный филологическим образованием, я
слышу в романе отзвуки “Альтиста Данилова”. Мне
понравился не текст, но сам мальчик… Смогут ли
ваши дети создавать что-то не подражательное?
– Является ли это подражанием? Я обращаюсь за
оценкой ко многим специалистам, тоже, кстати,
испорченным филологическим образованием, и
девять из десяти утверждают, что это литература.
Впрочем, вы можете не уважать их мнение, но если
бы даже один из них так говорил…
– Вы производите хаос, хотя хаос, конечно, тоже
системен…
– Но я не произвожу хаос! Я организую и
структурирую хаос, уже существующий. Я задаю
очень жесткие внешние границы.
– Вы говорите о свободе, а сами навязываете
Булгакова. Ведь навязываете!
– Культура вообще авторитарна. Хотя… конечно,
навязываю. Но это не запланированное навязывание,
оно идет от ситуации, от того, что происходит в
классе. Сама жизнь непредсказуема, она постоянно
вбрасывает какие-то факторы. И, надо сказать, не
всякий вброс срабатывает. Например, Уоллес
Стивенс – замечательно, Заболоцкий –
замечательно, а вот “Война и мир” в прошлом году
– абсолютно непродуктивный вброс.
– А вы, значит, все пробуете. А не получится, так и
Бог с ним?
– Но все и не может получаться! Бог все время
вводит новые обстоятельства и ситуации в вашу
жизнь, вы же сами живете по этой схеме.
– О! Вы берете на себя функцию Бога?
– Да, как и любой другой учитель. Но схема
божественной власти традиционного учителя менее
органична, это Бог, который знает все наперед…
Задумайтесь, почему великие книги – Библия,
Новый Завет – живут так долго? Потому что там Бог
терпит неудачу. Запускает какой-то проект – и
проигрывает, и в этом есть драматургия подлинной
жизни, драматургия эксперимента…
Александр Лобок еще раз продекларировал одну из
своих главных ценностных установок:
– Мы живем, пока не знаем, что там, за поворотом. В
традиционной школе все известно на десять лет
вперед, это ужасно. Но ведь мы не можем
запланировать симфонии Шостаковича, романы
Толстого…
– Саша, вот я, например, знаю свой день. Утром я
должна приготовить завтрак, а вечером перемыть
гору посуды. Без этого постоянства нельзя жить.
– А есть ли в вашей жизни что-то другое – в
промежутке между посудой и прочей рутиной –
нечто, что задает смысл существования? Если нет –
я вам сочувствую. Если да, завидую.
– Чего вы ожидаете от детей?
– У них очень высокий уровень адаптированности к
обществу. Очень высокий уровень психологической
уверенности в себе – он, конечно, неизмерим, но
вот что касается уровня креативности... психологи
проводили замеры по тесту Торренса. Если очень
высокий результат – 102 с отклонениями до 106, то у
моих детей диапазон отклонений – до 120, это
фантастический результат. Мне кажется, эти дети
смогут сделать свое дело без невротической
зависимости от обстоятельств. И что важно: дети
готовы к диалогу с социальным абсурдом
действительности.
Лобок, конечно, опытный полемист, но дискуссия на
чтениях лишний раз подтвердила: вероятностные
технологии непереводимы на язык традиционных –
дидактических – понятий. И то напряженное,
нервное и невероятно эффектное действо, которое
уже восьмой год происходит в Екатеринбурге, –
эксперимент скорее культурологический, нежели
образовательный. Может быть, именно в этом
причина его беспрецедентного успеха?
…По последним сводкам, восьмиклассники
собираются переводить с английского роман
Набокова “Пнин”, они уже вступили “в эпоху
сверхсложного синтаксиса”. Что будет в
следующем году – страшно подумать. Может,
деструктурируют Дерриду?
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|