Наши дети не хотят жить так же, как мы

И чтобы преодолеть этот разрыв, нам надо знать, что окружает сегодняшних подростков и что они выбирают

Выходя за дверь своего дома, ребенок попадает в шумный и многоликий мир. В нем есть богатые и бедные, металлисты и барды, подростковые клубы и центры дианетики, католические общины и церкви свидетелей Иеговых.

С кем и куда направится подросток? Куда и почему он не придет? По сути, это вопросы о том, какие привычки, ценности, способы удовлетворения потребностей обретет ребенок и в конечном счете как сложится его жизнь.

Откуда же приходят ответы? Зачастую от сверстников, друзей, иногда их диктует случайное стечение обстоятельств.

Проблема осложняется тем, что как родителям, так и учителям не хватает специальных знаний.

И вот в последние годы в российском педагогическом образовании появилась учебная дисциплина, призванная восполнить пробел. Она дает педагогу целостное представление о возможностях и опасностях, которые таит социальная среда для растущего человека.

Называется этот предмет “социальная педагогика”. И это не абстрактная отрасль знаний, а вполне конкретная, базирующаяся на научных исследованиях, где за лаконичностью цифр просматриваются чрезвычайно важные моменты детского и юношеского бытия.

О тенденциях современной жизни ребят наш разговор с ведущим отечественным специалистом в области социальной педагогики, членом-корреспондентом Российской академии образования Анатолием Мудриком.

– За 10 лет с начала перестройки в притязаниях старшеклассников произошла самая настоящая революция. Если в 1985 году согласно исследованиям В.Магуна стать владельцами автомобиля хотели 17 процентов старшеклассников, то в 1995-м уже 76 процентов. Доля желающих иметь собственный дом возросла с 4 до 54 процентов. Причем стремление приложить усилия к достижению желаемого снизились так же резко, как возросли притязания. Эта печальная тенденция несколько смягчается тем, что почти все старшеклассники в осуществлении своих планов не рассчитывают на поддержку родителей.

В отношениях с родителями сохранились прежние конфликты (из-за музыки, прически, свободного времяпровождения) и одновременно возник новый даже не конфликт, а разрыв: “Я не хочу жить, как они”.

– Если старшеклассники столь категорично не приемлют образ жизни родителей, возникает вопрос: к чему же они стремятся?

– В сегодняшнем обществе безграничной свободы выбора, как это ни парадоксально, сам выбор чрезвычайно осложнился. Среди старшеклассников выделились группы, в которых проблема выбора обрела специфическую окраску.

Условно первую группу ребят назовем “планирующие жизнь”. Их мало – около 15 процентов. Это те, кто пытается осуществить выбор. Во-первых, в образовании.

Правда, выбор образования как жизненного сценария еще не означает выбора определенной карьеры. Скажем, мальчишка выбирает ближайший технический вуз, в котором нулевой конкурс и гарантия освобождения от армии. И хотя в престижных вузах существует тенденция к росту конкурса, надо сказать, что, в общем, ценность образования у нас смещена в сторону формального результата – получения диплома.

Другим жизненным сценарием является коммерция. Но тут надо сделать оговорку: реально коммерсантов требуется не больше 7–8 процентов от числа желающих попробовать себя на этом поприще.

Третий вариант: планирование своей жизни как криминальной. Это новое для нашей страны явление, с которым тоже приходится считаться.

“Планирующие жизнь” – важная категория людей. Американцы провели исследование и выявили, что среди студентов университета только три процента составляли для себя письменные планы жизни. Данные положили в сейф, а через 20 лет оказалось, что эти три процента стоили больше, чем 97 процентов их сверстников. Но дело даже не в том. Эти люди были более жизнерадостны, субъективно более счастливы, чем большинство их однокурсников, не составлявших подобных планов.

Условное название следующей группы – “выдумывающие жизнь”. Таких около 10 процентов.

“Выдумывающие жизнь” были всегда, но если раньше они мечтали о чем-то, оттягиваясь под музыку и пребывая большую часть времени в уединении, то теперь их возможности расширились. Появились компьютерные игры, виртуальная реальность, в которой можно придумать себе любой мир и жить в нем.

Это не безобидное развлечение. Когда человек втягивается в виртуальную реальность, у него может развиться аутизм. Он все меньше общается с окружающими и все больше погружается в собственные фантазии. У таких людей часто появляются различные комплексы по поводу настоящего: меня не любят, со мной не хотят дружить.

И, наконец, третья группа: старшеклассники, которые, столкнувшись с тем, что выбирать трудно, отказываются от выбора. Я называю их “плывущие по жизни”.

Типичная для них установка – безразличие ко всему окружающему, или, как они говорят, пофигизм. У них масса свободного времени, и они не знают, чем это время занять. Отсюда начинается скользкая дорожка к алкоголизму, наркотикам. Но даже если удается обойти эти напасти, как следствие отказа от выбора у ребят возникает страх за свое будущее.

– Понятно, что выбор подростка зависит прежде всего от того, с чем он сталкивается в окружающей действительности. Какие явления современной жизни наиболее опасны для ребенка?

– Первая опасность – антисоциальная семья. Статистика говорит, что сегодня до 20 процентов семей не в состоянии воспитать своих детей.

Серьезная проблема – гипо- или гиперопека в семье. Плохо, когда родители безразличны к судьбе своих чад, но не лучше, если мама и папа все решают за сына, ставят на него, как на скаковую лошадь, и прилагают максимум усилий, чтобы их ребенок пришел к финишу первым. А ребенку от этого белый свет не мил.

Тоталитарные секты, которые играют на чувстве одиночества, непринятости, непризнанности. Вообще чем более закрыта субкультура, тем она опаснее для личности.
Большая угроза – физические травмы. Еще Стендаль сказал о юности: “Это возраст безумной отваги”. Там, где взрослый “гору обойдет”, подросток обязательно в гору полезет, да еще с презрением откинет предложенный ему страховочный пояс. Кстати, по статистике, мальчиков рождается больше, чем девочек, но к 20 годам становится больше девушек.

Опережение или отставание в интеллектуальном развитии. Почему опасно опережение? В школе, где принято учиться на единицу с минусом, это может стать опасностью.

Учителям не следует забывать про традиционные беды юного возраста: романтические и сексуальные неудачи, травля со стороны сверстников, расхождение между идеальными устремлениями и реалиями жизни.

– Сегодня многие считают, что положение дел усугубляется тем, что в стране отсутствует социальный заказ на воспитание...

– Есть социальный заказ или его нет – все равно существуют задачи, которые для каждого возраста неизменны. На днях я проводил очередной опрос: какие проблемы волнуют старшеклассников? В основном в ответах обозначаются все те же извечные трудности.

Скажем, проблема осознания себя. Я говорю о ней, исходя из своего практического опыта и научных исследований. Но если даже брать наши и зарубежные исследования 20-х годов – как тогда, так и сейчас, самое страшное для подростков не быть таким, как все. А для старшеклассников: неужели я такой, как все?

Самореализация сегодня и завтра тесно связана с самоопределением в текущей жизни. Есть ли у меня друзья и любимые, хочу ли я, чтобы они были? Как самоопределиться, когда я пришел в 10 класс в другую школу?

Эти проблемы есть у нынешних учеников, они были у их родителей, бабушек и дедушек. И у дедушек, и у внуков повторяется один и тот же парадокс: человек быстро взрослеет в области своих прав и совершенно не способен принять себя взрослым в сфере обязанностей. Это естественно, просто педагогу надо иметь это в виду.

– Верно ли, что главную задачу социальной педагогики как науки вы видите в том, чтобы описывать происходящие в обществе процессы, выявлять проблемы, которые встают перед детьми на разных этапах развития? А учитель, зная это, сам отберет приемлемые для себя способы их решения.

– Это неизбежно. Об этом говорил Макаренко, отвечая на вопрос, как бы он поступил в таком-то случае. Он сказал: а я не знаю, какая у вас была погода.

Даже методика – наиболее близкая учителю часть педагогики, – она все равно избыточна. Например, в учебнике я пишу: групповая дискуссия, ее этапы. Но это идеал. Я так и пишу, что в идеале. Конкретный ход дискуссии будет определяться тем, какой у меня класс, первый раз я провожу ее или двадцать пятый. Учить учителя рецептурно – это “абсюрд”, как говорила образцовская кукла.

– Вероятно, помощь в решении возрастных задач учитель может оказать не только во внеурочное время, но и в общении на уроке?

– Конечно. У нас ведь гуманитарные предметы почти не используются в воспитательных целях. Воспитание сводится к тому, “как я трактую”. Но, возьмем, к примеру, образ Печорина в “Герое нашего времени”. В нем содержится колоссальная возможность для помощи мальчишкам 8–9 классов в самосознании, потому что там можно легко обнаружить совпадения в самоощущении. И таких примеров множество.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"