Эксперимент с шестилетками провалился.
Разворачиваем следующий?..

Идея двенадцатилетки возмущает педагогов-дошкольников даже больше, чем учителей

И это понятно. Ведь именно детские сады были принесены в жертву идее четырехлетней начальной школы от шести с половиной лет. Именно по подготовительным группам детских садов был нанесен министерский удар.

* * *

Суть дела состоит не в отрицании самой идеи четырехлетней начальной школы, а в том, каким детям в нее идти – шестилеткам или семилеткам.

Аргументов по поводу четырехлетней началки было несколько, и они вполне ясные:

– Учителям традиционной начальной школы трудно осваивать программу за три года; четвертый год во многом облегчил бы их жизнь, сделал бы более спокойной школьную обстановку, позволил бы снизить давление на детей и вообще нервное напряжение.

Этот тезис понять и принять можно. Хотя для многих новационных педагогических практик такая проблема не существует, и стоило бы взвесить, какой путь перспективнее: потратить силы и средства на поддержку подобных практик или на финансирование лишнего года обучения? Впрочем, это отдельный разговор.

– Детей в стране все меньше, и возрастает угроза учительской безработицы.

Такой аргумент принять тоже можно. Хотя и он не так уж бесспорен: работающие учителя подчас живут хуже безработных.

– Несмотря на переход к одиннадцатилетней школе, возраст ее выпускников не должен заметно отличаться от возраста выпускников десятилетки – ведь вскоре школьников будут ждать военкоматы.

Такой тезис сомнителен и сам по себе (почему-то с этой стороны о ситуации выпускников техникумов никто никогда не задумывался). Но только он, этот последний из трех аргументов обосновывает стремление к тому, чтобы в четырехлетнюю начальную школу загонять шестилеток.

Убери его – и незачем огород городить: тогда можно было бы строить ее с семи лет, не создавая никому больших проблем.

Переход на четырехлетнюю начальную школу с семи лет был бы все равно спорен со стороны организационно-финансовой в нынешних условиях, но педагогически обладал бы заметными плюсами. А определенные минусы носили бы по преимуществу ситуативный характер, связанный с временной неразберихой, переосмыслением программ и своих планов учителем.

Но поставь третий пункт на первое место – и развернется организуемый сверху разгром системы дошкольного воспитания, а школа вместо помощи получит скрытый до времени клубок бед.

Увы, именно такой выбор совершило министерство несколько лет назад.

Что следует из призыва шестилеток в школу?

1. Из этого следует сокращение числа детей в садах, закрытие садов и то самое резкое сокращение числа рабочих мест, связанных с воспитанием детей (и так огромное из-за массового закрытия ведомственных садов).

2. Основной удар падает именно на подготовительные группы, в которых традиционно концентрировались и завершались усилия всей работы детского сада. Именно в подготовительных группах дети осваивали важнейшие для школьного быта привычки и навыки; рушится вся та часть воспитательной работы, которая связана с формированием дружественных и слаженных отношений в детских группах, готовых совместно перейти в школу и поддерживать друг друга в школьных перипетиях.

3. Исключение из практики детских садов наиболее тонкого и ответственного ее этапа неизбежно приведет к падению профессионального уровня педагогического коллектива.

4. Тем самым школе в плохо скрытой форме предлагается игнорировать детские сады и рассчитывать только на свои силы. Все разговоры о преемственности, о налаживании взаимодействия с детскими садами после этого просто демагогическая завеса.

* * *

Но в чем самая главная беда? Система образования совершает уже испытанную, проверенную, очевидную глупость.

Все знают, что громкий эксперимент с обучением шестилеток в школах, массово осуществлявшийся в восьмидесятых годах, провалился по всем показателям.

Многие вещи были понятны и до этого эксперимента. Доказано, что непременные черты традиционного урока в российской начальной школе: статичная поза при письме, редкая перемена в характере занятий, дисциплинарный запрет на двигательную активность – губительны для здоровья всех без исключения ребят-шестилеток.

С таким выводом, конечно, соглашаются и сами министерские служащие. А потому они подчеркивают, что детям нужно идти в школу не с шести, а только с шести с половиной лет, когда медицинские противопоказания не столь заметны.

Но все это слишком похоже на формальную отговорку.

* * *

Но окончательно поражает профессионалов-дошкольников тот цинизм, с которым были обнародованы планы перехода на двенадцатилетнее обучение.

Тезисы, которые теперь яростно пропагандируют сторонники двенадцатилетки, прямо противоположны именно тем аргументам, что те же самые министерские чиновники приводили годом раньше.

Министерский представитель в любой дискуссии по поводу двенадцатилетки повторяет: с армией мы договоримся; с призывным возрастом проблем нет.

Этим он отверг тот камень, на котором построено все здание “школы-с-шести-с-половиной-лет”.

* * *

И вот у дошкольных работников к министерству вопросы. Нет, не возмущенные, а вполне смиренные, деловые. Ответы им нужны не для спора – а хотя бы для понимания своих новых обязанностей. Ведь бумаги, приходящие по этому поводу в российские края, области и республики, настолько кратки и двусмысленны, что отличить в них рекомендательное от обязательного, возможное от запретного очень трудно.

Итак...

Вопросы дошкольных педагогов
к министру образования В.Филиппову

1) Осознает ли Министерство образования недопустимость обучения детей до шести с половиной лет школьными методами?

2) Если да, то понимает ли министерство опасность объявления самого раннего допустимого возраста приема в школу обязательным?

3) Известно, что среди детей, приходивших раньше первого сентября в первый класс, было до четверти тех, кому еще не исполнилось семи лет. Очевидно, что и с детьми шести с половиной лет ситуация будет складываться аналогично. То есть преступно по отношению к здоровью детей.

Какие же меры приняло министерство, чтобы запретить школам принимать детей, которым еще не исполнилось шесть лет и шесть месяцев?

4) Докладывалось ли министрам образования (людям вузовским и о проблемах педагогической работы с шестилетним возрастом знающим, вероятно, понаслышке) о конечных результатах всех экспериментов с обучением шестилетних детей в школе?

(А вдруг подписи министров под решениями по поводу четырехлетней началки получены без рассмотрения этих результатов? Например, со ссылками на европейский опыт. Но европейские учителя почти двести лет живут в традиции работы с шестилетними детьми; а традиции обучения наших учителей начальной школы складывались тогда, когда дети в школу шли с восьми лет. У российского учителя начальной школы и у европейского две разные профессии.)

5) Действительно ли министерство уже не так сильно смущают проблемы призывного возраста?

6) И если да, то не целесообразнее ли вместо настойчивого продавливания вредного принципа одиннадцатилетней школы с шестилетнего возраста и лоббирования более чем сомнительного проекта школы двенадцатилетней заняться здравым, нужным и несравнимо менее дорогостоящим переводом школы на принцип одиннадцатилетки, в которую идут дети с семи лет? А если нет, то почему?

7) Если все же нет, то уточните, пожалуйста:

– носит ли принцип четырехлетней школы от шести с половиной лет общеобязательный или рекомендательный характер?

– если рекомендательный – то для кого: региона, города, школы, родителей?

– имеют ли право родители не отдавать детей в школу до семи лет?

– обязаны ли работники школ и детских садов обсуждать с родителями положительные и отрицательные последствия выбора времени прихода ребенка в школу?

– обязаны ли местные органы управления образования добиваться всеобщей практики набора первоклассников от шести с половиной лет или имеют право относиться к ней критически и выступать в поддержку сохранения групп шестилеток в детских садах?

Мы надеемся, что у министра образования найдутся ответы на эти важнейшие вопросы в ближайшее время.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"