Если учитель не слишком увлечен предметом, может быть, ему легче найти общий язык со своими учениками? И сообща искать путь через тернии к знаниям.

Иногда к уроку готовишься особо увлеченно, старательно, подробно. Литература в старших классах требует немалой эрудированности. Вот и подбираешь интересные материалы, яркие “дней минувших анекдоты”, емкие эпиграфы-афоризмы, музыкальное сопровождение, репродукции картин – все, что, по твоему мнению, должно привлечь ребят, разбудить их внимание, дать эмоциональный толчок.
Продумываешь не только неожиданные вопросы, но и варианты возможных ответов учеников. Иногда, увлекшись, пытаешься угадать, кто из ребят, проникнувшись происходящим на уроке, выдаст ту или иную идею. И вообще увлекаешься! Литературный текст – любимый. Кругозор – приличный, работа – любимая... “Ай да учитель, ай да!..” Только неприязнь к плагиатам удерживает от классического знакомого восклицания.
А утром приходишь на урок, начинаешь вдохновенно... и чувствуешь, что слова твои падают в пустоту. “Народ безмолвствует”. Тут отрешенный взгляд в окно (кипятишься: ну что там может быть интересного на этой заброшенной долгостройке!). Там тихонечко физику списывают (физик невыполненных заданий не прощает, сразу мечет молнии). А здесь тебя как будто бы и слушают, даже что-то записывают, но с такой невыразимой скукой на лице, что весь твой порыв сникает.
Пытаешься, конечно, не подать виду, изобразить прежний полет, но больше всего напоминаешь себе грузную гусыню с подрезанными крыльями, которыми она только хлопает попусту... Еще, конечно, можно озлиться и пошипеть или ущипнуть побольнее самых невнимательных. Противно и грустно.
К сожалению, традиционный урок порой катится в небытие примерно по такой вот схеме.
Дорогие товарищи учителя, может быть, некоторые из нас, заканчивая школу, делают страшную ошибку, выбирая в педагогическом вузе факультет, соответствующий любимому предмету? И даже не подозревают о последствиях этой ошибки?
Положа руку на сердце многие ли из нас, поступая в институт, думали, что любить прежде всего надо педагогику? Ах, литература, ах, математика, ах, география...
В институтах методические кафедры никогда не входят в число самых популярных. Студентов буквально уговаривают заняться именно тем, что должно в принципе в первую очередь привлекать будущих учителей, а они упираются – им хочется поближе к вершинам “чистой науки”, отвлеченной от школьных низменностей и плоскостей...
Практика в школе многих заставляет опуститься с небес на землю. Но из-за кратковременности не все до конца осознают, какой путь предстоит в дальнейшем.
Учитель, кажется, и должен гореть и зажигать своих учеников. Иногда получается. Но несколько лет назад получалось гораздо чаще. Времена сменились, а вместе с ними и люди. Учитель, делающий ставку только на увлеченность, оказывается в роли Донкихота. Для него-то его предмет – жизнь. А ученики посматривают скептически: “А зачем нам это? Все эти высокие материи, бряцание мечей прошлых веков?”
И учитель, готовившийся к уроку, словно к театрализованному представлению, вдруг чувствует, что он – сценарист и режиссер – остался в одиночестве, актеры не хотят играть эту пьесу, она для них устарела, у них иные заботы. И прав оказывается пожилой несговорчивый физик, который утверждает, что ему нет дела до интереса к его предмету, но который знает, как заставить учеников выполнять все, что он требует, четко и неукоснительно.
Вот и все. Выгорание. “Любовная лодка разбилась о быт”.
Может быть, собираясь стать учителем, надо выбирать предмет, который ты недолюбливал все свои школьные годы? Предмет, который тебе давался лишь ценою долгих усилий?
Вот уж тогда будет не до “полетов во сне и наяву”. Мысль невольно направится по иному руслу: как бы эту трудную и скучную тему все-таки сделать для учеников (да и для себя самого) понятной и не вызывающей отвращения? Вот тогда придется выискивать методические приемы. И побольше самостоятельной работы! Пусть сами себе знания добывают. Что я, обязан, что ли, вам все на блюдечке подносить?! И контроль, контроль, контроль! Разнообразнейший: то явный и заставляющий трепетать, то тайный и почти неуловимый, но неумолимый и неизменный. Ведь если ты сам не любишь этот ужасный предмет, то хорошо понимаешь: просто так, на голом интересе, никто его не осилит.
Становишься суше и жестче... И все ждешь, когда же кто-то из учеников вдруг признается, что твой урок любимый, предмет интересный. И тебе уже будет интересно вместе с ним.
Может быть, к настоящему профессионализму приходят через преодоление сопротивления материала, скуки, нелюбви? И права народная мудрость, утверждающая, что “стерпится – слюбится”, что браки по расчету удачнее браков по любви, что романтические тропинки могут заканчиваться благополучно лишь в порядке исключения?
Или секрет гораздо проще: нельзя считать, что любимое для тебя непременно должны любить все окружающие. Волен ученик не любить твой предмет, но научить ты его чему-то обязан. Берясь за то, что вызывает у тебя самого внутреннее сопротивление, ты невольно оказываешься ближе и понятнее своим ученикам – неувлеченным, даже растерявшимся перед обилием информации, валящейся на их головы по шесть учебных часов в день. И только из любви к ним, а не к своим урокам будешь ломать голову над тем, как им взять за 45 минут максимум возможного с минимальным отвращением.
В чем же действительно залог педагогических успехов? Может быть, в совместных для собратьев по несчастью поисках лучших путей через тернии к знаниям.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"