Идея школы Амонашвили

Педагогика по Амонашвили поражает, как свежий воздух на пороге школы, когда после уроков выходишь из ее сутолоки и духоты. Но педагогика и должна быть экологически чистой, по убеждению Шалвы Александровича, в отличие от загрязненной – силовой.

– Мы все соработники у Бога. Воспитывая ребенка, мы сотрудничаем с Богом. Если так подходить к ребенку, то многое станет ясным, и мы увидим, что все дети стремятся к развитию, и нам не нужно заставлять их учиться, наоборот, нужно не мешать им в этом, как это делает авторитарная педагогика.

Но любовь – не хаос, гуманная педагогика – не вседозволенность. Это воспитание любовью, которая организовывает и созидает.

“Ребенок может все” – учитель должен сам верить в эту формулу и внушать ее ребенку.

Если считать, что ребенок может, но не хочет учиться, может, но не хочет стать человеком, то без принуждения, конечно, не обойтись, и авторитарная педагогика неуязвима. Но Амонашвили убежден: ребенку от природы хочется, чтобы его воспитывали и обучали.

– Считается, что прирожденные способности являются пассивными, потенциальными задатками, и если среда или педагогический процесс случайно или целенаправленно зацепит их, выявит, то можно заставить их развиваться. Но тогда придется признать, что ребенком изначально правит природная лень: ему лень родиться, лень учиться и воспитываться, лень жить, вот только умереть не хочет, – говорит Шалва Александрович. – А я в это – в лень от природы – не могу поверить: природа сама активна и деятельна, она постоянно ищет, создает, разрушает, действует непрерывно. А ребенок – часть природы, модель ее, модель Вселенной. Можно ли говорить о природе, что в ее сути заложена лень, что лень – это свойство природы? В таком случае кто же мешает ей отдаться полному покою, остановиться, омертветь? Может ли природа, находясь в вечном движении и развитии, создавать формы с преимущественной силой лени и покоя, пассивности и выжидания? Такого не может быть. Природа творит живые существа наподобие самой себя – активные, экспансивные, движущиеся. Она закладывает в ребенке не пассивные возможности, а такие, которые снабжены собственными импульсами к движению. Это, например, стремление стать человеком, познавать мир.

Каждый ребенок пришел в этот мир не случайно: он рождается потому, что должен был родиться, он пришел как бы на зов людей. У него своя жизненная миссия, которой мы не знаем, – может быть, великая, и для того он наделен величайшей энергией духа. И наш долг – помочь ему выполнить ее. Этот постулат – основа основ учительской философии Амонашвили, и он переворачивает, не оставляя камня на камне, все основы традиционной авторитарной педагогики и ее священные ритуалы, причем тут не остается мелочей и деталей, развенчивается даже красный цвет авторучки, которой учитель подчеркивает ошибки и ставит оценки:

– В традиционной дидактике прочно бытует мнение, что младшим школьникам нельзя показывать ошибочные формы того, что подлежит усвоению, – якобы они из-за его сильной впечатлительности и обостренной памяти могут засесть в нем как правильные. Если это верно, то как тогда может учитель пользоваться красными чернилами, отмечая в работах учеников искривленными, раздраженными линиями и знаками именно ошибки, допущенные детьми? Ведь если так привлекать к ним внимание ребенка, по этой логике – он закрепит в себе ошибочную форму, и, сколько ни упражняй его потом, ошибка останется в нем надолго. И что-то не видно, чтобы количество детских ошибок уменьшалось из-за того, что процессу учебы сопутствовали контроль, исправление ошибок и оценки. Может быть, было бы лучше, если бы учитель вместо красных пользовался зелеными чернилами, отмечая успехи, достижения, качество движения? Посмотрит ребенок на свою работу и порадуется успехам: зеленые черточки и знаки обратят его внимание на победы. А что касается самих ошибок, то они вовсе не такие уж опасные симптомы в развитии ребенка, скорее наоборот: находя, замечая, анализируя ошибку, ребенок может иногда успешнее овладеть эталоном.

“Любая наука нужна лишь для возвышения человека. Не странно ли, что у нас школьник – вечная жертва преподаваемых ему наук? Не сама история, химия, физика важна в школе, а история, химия, любая наука должна быть проводом, через который учитель проводит свет” – в этом постулате, почти афоризме, весь Шалва Амонашвили, с его молитвенным поклонением перед духом и делом учителя, с его верой в космическое происхождение каждого ребенка и его особую миссию.

Три страсти детства

Мысль о том, что нужно учитывать особенности ребенка, – одна из самых общих мест педагогики.

– Ничего подобного, – считает Амонашвили. – Нужно не это учитывать, а основываться на движении целостной природы в ребенке. Это природа движется по пути обретения своей единственности и неповторимости в каждом ребенке, по пути обретения заданной ему формы и наращивания его ресурсов. Это движение природы происходит через три стихийные силы.

Страсть к развитию – страсть первая.

– Развитие способностей ребенка происходит в процессе преодоления противоречий и трудностей, и он сам ищет их – отсюда его шалости, неразумные, а то и опасные затеи. Задача педагога – организовать такой образовательный процесс, чтобы ребенок постоянно находился перед необходимостью преодолевать трудности и чтобы эти трудности согласовывались с его индивидуальными возможностями. Младшешкольное и предшкольное детство – наиболее благоприятный период для развития; позже страсть к развитию слабеет, и то, что не достигнуто в это время, не будет доведено до совершенства и даже, может быть, будет утеряно.

Стремление к взрослению – страсть вторая.

Ребенок рождается не для того, чтобы остаться ребенком, а для того, чтобы стать взрослым.

– Настоящее детство есть сложный, порой мучительный процесс взросления. Страсть к взрослению несет ему много сложностей в общении со взрослыми, тем более если они не понимают эту природную силу в ребенке. Однако подражать дурным примерам взрослого поведения, присваивая скверные привычки (курение, сквернословие, алкоголь, наркотики), он начинает тогда, когда в среде близких не находит удовлетворения своей природной страсти, перед которой, как перед стихией, он бессилен.

Отсюда требования к взрослым: общаться с ребенком на равных, проявлять доверие, поручать дела взрослых, устанавливать сотруднические взаимоотношения, возлагать на него обязанности, обращаться к нему за сочувствием и сопереживанием.

Порой думают, что в начальной школе нужно как можно чаще применять игровые приемы, ибо дети любят играть. Однако дети стремятся к школьной жизни вовсе не для того, чтобы продолжить там свои игры, а для того, чтобы утвердиться в своей роли повзрослевшего.

Детей надо учить не играючи, а серьезно, с чувством ответственности. Учитель должен так изящно и искусно играть роль, чтобы дети забыли о своей потребности в игре, считает Амонашвили.

Стремление к свободе – страсть третья.

– Это природа ищет возможности для проявления своей многоликости, для достижения совершенства и безграничности. Это шалит не сам ребенок, а природа в ребенке.

Вся понукательная, запретительная педагогика, все виды наказаний – это результат непонимания взрослыми, пресечения ими стремления к взрослению и свободе.

Понятно, что детям нельзя позволить все хотя бы только потому, что вседозволенность может губительно сказаться на их судьбе. Но должно быть понятно и то, что нельзя постоянно и во всем держать детей в своих руках, заставлять и принуждать их против воли. В гуманно-личностном процессе есть принцип сохранения за ребенком чувства свободного выбора. Следует осознать, что каждый ребенок приходит в земную жизнь с уже вложенным характером. Можно облагородить и возвысить сущность человека, но нельзя изменить ее.

Отметка – стимул? Нет, наказание!

Однажды Д.Б.Эльконин произнес меткую фразу, которая распространилась как афоризм: “Отметка есть нацеленная в лоб ребенку винтовка”. А В.А.Сухомлинский писал: “Я всегда с большой тревогой думал о психозе погони за отличными отметками – этот психоз рождается в семье и захватывает, ложится тяжелым бременем на юные души школьников, калечит их. У ребенка нет в данное время таких способностей, чтобы учиться на отлично, а родители требуют от него только пятерок, в крайнем случае мирятся с четверками, и несчастный школьник, получая тройку, чувствует себя чуть ли не преступником”.

Но ведь большинство из нас уверены в том, что отметки создают мотив учения: “Дети сами хотят отметок!”

– Да, после того, как мы сами их пристрастили к ним. Наркоман тоже хочет наркотика, не мыслит своей жизни без услаждающих и отравляющих веществ, – отвечает Шалва Амонашвили. – И еще мы лукавим вот в чем: дети хотят не любых отметок, а только положительных, лучше всего – пятерок. Но мы-то придумали для них не только пятерки! И дети добывают их всякими средствами: хитроумными шпаргалками, замаскированными формами списывания, изощренными подсказками. А грубость учителя, его силовое воздействие ради того, чтобы совершить самое святое – с точностью аптекаря оценить знания ребенка отметкой! Все это – кровное достояние авторитарно-императивного педагогического процесса, который держится, так сказать, на вооруженной силе. Иначе как ему обеспечить спокойствие и повиновение в своей империи, как принудить учеников учиться усердно, не шалить, не хулиганить, не мешать? А вот так – испытанными еще средневековой иезуитской школой двойками, тройками, единицами, которые охраняют процесс обучения от учеников, готовых каждую минуту уклониться от учения, от знаний.

Отметки не учебу детей стимулируют – они охраняют власть учителя. Они так и были задуманы – они сменили множество изощренных форм физического и нравственного наказания учеников в школах средневековья, но не для того, чтобы изгнать из школы физическое наказание вообще, а только для того, чтобы перенести часть этого дела и на родителей.

Но личностно-гуманный педагогический процесс в Школе Жизни – это ни в коем случае не обучение традиционного типа, из которого просто изъяты отметки. Это качественно иной процесс, с другим компонентом – содержательной оценкой:

– В авторитарно-императивной педагогике из учебного процесса выпадает едва ли не самое главное – контроль и оценка. Они изымаются учителем. Он контролирует, проверяет, находит ошибки, указывает на недостатки, оценивает, высказывает суждение о результатах. Следствием этих операций является отметка как проявление воли и единоличного мнения учителя. Оценка и отметка учителя не несут ребенку конкретного содержательного смысла, потому что ребенок не только лишен необходимости проверять и оценивать свою деятельность, но и не знает, по каким критериям учитель ведет контроль. И отметка, искусственно вводимая с целью стимуляции учебно-познавательной деятельности, на самом деле вносит в нее страх и неуверенность, а потому становится тромбом в ней.

У школьника в течение всех десяти лет не вырабатывается мотив контролировать, оценивать свои действия: его самооценки никому не нужны. Разве далеко отсюда до результата – воспитания человека, не надеющегося на себя, неуверенного в себе, со слабо развитым чувством ответственности за свой труд, не умеющего защищать себя и других, робкого и безвольного, социально пассивного, с деформированным аналитическим суждением (этот список можно продолжать и продолжать).

В гуманно-личностном образовательном процессе Школы Жизни целенаправленно выращивается способность оценочной и самооценочной деятельности: принятие или творение эталонов, образцов, присвоение способов оценочных сопоставлений, оценочных и самооценочных суждений, контроля и самоконтроля. А учительская оценочная деятельность утверждает успех и предотвращает от неудачи. Все это упраздняет всякие формальные отметки и награды – цифровые, словесные или знаковые, материализованные или материальные.

Но как же без оценок закончить четверть и год? Два раза в год дети готовят для родителей пакеты со своими работами, а из класса в класс они переходят на основе характеристик учителей.

Каждый ребенок пришел в этот мир не случайно: он рождается потому, что должен был родиться, он пришел как бы на зов людей. У него своя жизненная миссия, которой мы не знаем, – может быть, великая, и для того он наделен величайшей энергией духа. И наш долг – помочь ему выполнить ее.

Когда ребенок становится исследователем

Как учат – понятно. Чему же учат в школе Амонашвили?

В основной цикл образовательных курсов школы жизни входят уроки, названия которых на первый взгляд кажутся экзотическими: уроки постижения красоты и уроки общения, уроки планирования и деятельности, уроки смелости и выносливости, уроки о природе и уроки о мире наук, уроки игры в шахматы. И все это, наряду с уроками иностранной речи и компьютерной грамотности, входит именно в основной, а не в дополнительный курс!

Но в первую очередь в основной курс школы Амонашвили входят предметы, названия которых не просто экзотичны: они отражают принципиальную новизну принципа преподавания.

Уроки познавательного чтения

Обычные программы начальных школ ориентируют ребенка на навык скорочтения.

– Но чтение нужно человеку не для того, чтобы быстро читать вслух или про себя, а для того, чтобы познавать. Это глобальное умение, которое дает человеку возможность проявлять выборочный интерес к печатной информации, с меньшей затратой сил извлекать из нее нужные знания. Традиционное обучение чтению обедняет мотивацию ребенка, выработку этого навыка делает скучной и задерживает развитие ребенка, так как, несмотря на все свои сложности, это все же слишком низкий уровень для его реальных возможностей.

Уроки письменноречевой деятельности

Сложившаяся методика обучения письму уводит детей от развития письменной речи и подменяет его обучением навыкам каллиграфии, орфографии, пунктуации, которые, хотя и участвуют в письменноречевой деятельности, не создают, что самое главное, письменную речь:

– Традиционная методика ошибочно полагает, что навыки письма вместе с развитой устной речью без особых трудностей породят письменноречевое умение. Но устная речь отличается от письменной, как арифметика от алгебры. Самые главные отличия письменноречевой деятельности – отвлеченность от ситуации и собеседника, лишенность экспрессии и звучания, развернутость, логичность, полнота и завершенность, замедленность оформления мыслей и необходимость задерживать их для оформления, отдаленность мотивов.

В Школе Жизни письменноречевая способность у детей развивается на основе специфической программы и методики. Она часто направляется на познание ребенком самого себя, на его взаимоотношения с близкими, на совершенствование характера. В маленьких рассказах дети размышляют о разных волнующих их проблемах, философствуют, мечтают, занимаются литературным творчеством. Письменная речь становится светильником души, одной из форм духовной жизни.

Диктанты, списывание, письменные ответы на вопросы в школе Амонашвили применяются ограниченно.

Уроки математического воображения

Воображение и воображаемая реальность – характерная черта души ребенка. А именно воображение и допущение составляют одну из основ математического мышления.

– Следует переосмыслить обычное содержание программы в начальной школе, заключенное в рамках простого счета и ограниченного круга элементарных геометрических фигур. Стержнем образовательного курса должно стать осмысление таких реалий, как беспредельность и вечность, мироздание и космос, порядок и гармония, многообразие и целесообразность. Должны быть развиты такие компоненты воображения, как допущение, наблюдение, измерение, сравнение, суждение, анализ, доказательство, обобщение, интуиция, восхождение мысли от частного к общему, от общего к частному. А в учебный материал можно предложить простые теоремы со способами доказательства, аксиомы. Измерения площади и объема, способы построения плоских и объемных геометрических фигур, интересные рассказы о математических явлениях.

А на уроках с традиционным названием Родной язык в Школе Жизни ребенок ставится в положение исследователя закономерностей и системности родного языка: он открывает обобщенные правила пунктуации, решений орфографических задач и задач правильного произношения и разговора.

Распределение часов остается за организаторами школы, за ее советом, за учителями; принимаются во внимание разумные пожелания родителей. Вовсе не обязательно, чтобы тот или иной курс или тема стояли в расписании в течение целого года. Можно вводить краткосрочные курсы, можно так концентрировать уроки, чтобы способом погружения давать детям возможность углубиться в тему.

И что-то не видно, чтобы количество детских ошибок уменьшалось из-за того, что процессу учебы сопутствовали контроль, исправление предыдущих ошибок и оценки. Может быть, было бы лучше, если бы учитель вместо красных пользовался зелеными чернилами, отмечая успехи, достижения, качество движения?

Искусство владеть своим внутренним миром

Современное значение слова “школа” утратило суть духовности и суть радости, и школа стала названием учебного заведения, вооружающего подрастающее поколение знаниями и умениями, – считает Амонашвили. – Но школа (лат. Скале) есть скалистые, трудные, требующие силы воли ступеньки лестницы восхождения, возвышения души. Школа трактуется также как дом радости (греч.), что не отрицает сложности восхождения по скале, ибо истинную радость можно пережить только в процессе преодоления трудностей. Не подвергая сомнению значимость знаний и умений, смею утверждать, что качество знаний, ценность идей, мыслей и деятельности человека зависят не только от знаний, но и от их духовной насыщенности. Надо ли напоминать, как опасно для общества давать бездуховному, бессердечному человеку современные высшие знания о законах природы, человеческой психики и Вселенной? Поэтому основа основ в школе Амонашвили – уроки духовной жизни.

Ради чего мы живем? Что такое жизнь и как она могла возникнуть? Высшие и низшие качества человека. Что такое любовь? Как любить? Что такое мысль, как человек думает? Как управлять своим мышлением, знать, о чем и как думать? Что такое бессмертие?

– Духовная жизнь есть высший план бытия, та скрытая, нематериализованная действительность, которая творит как внутреннюю, так и внешнюю материальную действительность. Упадок духовной жизни задерживает эволюцию человечества, подъем духовной жизни определяет его расцвет и прогресс. Следует только сожалеть, что традиционная, а также многие инновационные школы недооценивают значение духовной жизни в человеке, и ребенок предоставлен самому себе в сотворении своего духовного мира. Это величайшая трудность для ребенка, и она редко увенчивается успехом. В душе и сердце ребенка должны быть поселены светлые образы, мысли и мечтания – чувства прекрасного и понимание беспредельности, ответственность за свои мысли и устремленность к благу, мужество и бесстрашие, служение планетарной и космической эволюции, чувства заботы и сострадания, сознание жизни, смерти и бессмертия... Находясь среди светлых и возвышенных образов, располагая таким богатством, душа начинает трудиться, создает свой мир, творит и притягивает новые образы.

Как проводить такие уроки?

Основной способ – беседа учителя, свободные обсуждения, чтение легенд. А есть еще: мечтания о полетах в дальние миры, о строительстве своих городов и государств; молчание и думание (уроки молчания) о самом себе, о близких и родных, об улучшении жизни людей; обращение к своему сердцу, занятия по саморазвитию умения видеть сердцем и болеть душой.

А еще есть практика: посылание добрых мыслей близким и родным, людям планеты, детям Земли, запись сновидений, ведение дневника о своих переживаниях, философствование.

Такой урок не кончается, даже когда ребенок идет домой: учитель остается в его душе, добро – в его мыслях.

В таком образовательном процессе ребенок научается менять, улучшать, совершенствовать условия этой жизни, повышать ее качество, а не приспосабливаться к уже сложившимся условиям.

– И школа должна не приспосабливаться к жизни, а двигаться сама: иначе жизнь не будет развиваться. Более того: школа должна жить жизнью сегодняшней, а не вчерашней. Даже завтрашней.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"