С первого взгляда

Я произношу Раневская – и смотрю на ваше лицо. Оно меняется к лучшему. Оно теплеет, на нем появляется улыбка, и тень детства, светлее вас самих, отражается в глазах.
Балует нас порою природа, создавая таких женщин.
Рядом с ними проживаешь юность, молодые годы и те, которые, по щадящему определению, называют зрелыми. Проживаешь жизнь и не теряешь любви, дарованной с первого взгляда.
Кто забыл этот первый взгляд Раневской? Кого оставила равнодушной жена директора гимназии из “Человека в футляре”, Маргарита из “Весны”, таперша с папиросой из “Александра Пархоменко”, Роза Скороход из “Мечты”, мачеха из “Золушки”, Леля из “Подкидыша”? Кто не ждал киносвидания с ней, хотя бы мимолетного (ей ведь не очень везло на большие роли), кто не ходил в театр имени Моссовета, чтобы увидеться со спекулянткой из “Шторма”, странной миссис Севидж, Люси Купер из спектакля “Дальше – тишина” или последней ее героиней – Филицатой? Кто не радовался ее уму, ее великому таланту чувствовать боль человеческого сердца, ее горькому остроумию? Кого не привлекала к себе магнетическая сила обаяния Раневской? (Это не риторический вопрос. Действительно, хотелось бы посмотреть на такого человека). Разве что кто-то не видел ее в кино или на сцене.
Мне повезло. Я бывал у нее дома, в котором она не запирала двери, чтобы лишний раз не ходить открывать частым гостям, и на последних репетициях, где она, услышав щелчок затвора аппарата, устроила мне строгую и остроумную выволочку за то, что я снимал ее без грима и врасплох. “Меня волнует ваша судьба, – сказала она басом. – Вы напечатаете карточку. В театре увидят это лицо и тут же уволят. Вам придется меня содержать”.
Больше я в театре ее не снимал. А дома у Раневской я сделал всего несколько кадров – было жаль тратить на это время, хотелось поговорить с ней, послушать, как она рассказывает...
Она сидела на диване (причесанная к съемке) на фоне самых дорогих вещей в ее квартире – фотографий со словами любви ее друзей – Ахматовой, Качалова, Акимова, Анджапаридзе, Улановой... Я слушал ее веселые и невероятно грустные истории одинокой женщины, которую любило так много людей, и думал о том, какой счастливый для окружающих дар у этой актрисы, и как был точен Борис Пастернак, написавший на портрете всего три слова: “Самому искусству – Раневской”.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"