Из учительских размышлений

Странички рабочих дневников

Когда учитель перелистывает свои рабочие материалы, ему неожиданно могут открыться новые ракурсы понимания. Но лишь в том случае, если эти записи искренни и неспешны. А это значит – сродни дневниковым.

Мы уже упоминали о пользе, которую может принести учителю привычка вести записи («ПС» № 35, 1999 г.). Сегодня на полосе – отрывки из учительских дневников-отчетов, ваши письма, истории… Каждая запись – это летопись профессии. Свидетельство того, как она складывается. Может быть, самое ценное из того, что написано о ней.

Первое время я писала огромные списки, что мне надо сделать на уроке. Мне казалось, что маленьких заданий надо нагрести побольше. На всякий случай: а вдруг дети быстро все схрумкают, а до звонка еще пять минут, и – о ужас! – мне нечего будет им предложить.

Только этого никогда не было – чтобы мы закончили до звонка. Наоборот! Я такая зануда, что дети не успевали сделать мои задания даже на три четверти.

Я знала, что это плохо – писать много пунктов плана урока. Потому что пункты начинают над тобой довлеть. И ты начинаешь стараться их выполнить, не взирая на лица. Станешь выполнять пункты плана для галочки или из высших соображений (это все равно), а чутье ситуации потеряешь. Детей потеряешь.

Я это знала. И слава Богу, что не успевала иногда выполнить и половины задуманной работы.

И все-таки было гадостное чувство, что я ковыряюсь где-то там, в самой голове списка, а хвосты все равно надо будет подбирать. И все это копится, копится. Висит над тобой…

Вспоминается Евгений Евгеньевич Шулешко... Он бы сказал: «Какие планы? какие звонки? какие списки? какое начало урока и какой может быть конец? Вот этим вашим списком – и по башке ребенку. Так? Вы что, ребята?! Одно предложение можно писать пять-шесть уроков. Дело же вообще не в этом. А в том, как развивается сюжет, как там жизнь. Можно в любом месте закончить урок…»

Было бы интересно так пожить с детьми – ни за кем и ни за чем не гнаться, не бояться что-либо не успеть, когда не надо ничему соответствовать и ни во что укладываться. У меня это долго не получалось. Боялась.

У меня не было традиционных звонков на перемену, но я всегда пытался поставить какую-то точку в уроке (свою точку, конечно!). До какого-то логического конца довести (в рамках моей логики, конечно!). Ну а дети были вынуждены мой экстремизм терпеть. И надо сказать, что терпели, любили, прощали…

Всегда был комплекс, что что-то не успел, не досказал, какую-то мысль не донес… Увы!

Я все время жил в цейтноте. Мерзкое чувство.

На самом деле мне, наверное, нравилось так жить. Удобно. Мы, учителя, сами и создаем разную суету, авралы, цейтноты. Если что-то не получилось, всегда можно оправдаться спешкой, нехваткой времени. Это успокаивает. Ведь дети развиваются так стремительно. И если себя как-то не защитить цейтнотом, то вообще никаких сил не хватит.

Некоторые учителя, наверное, думают, что если они станут жить не спеша, все делать с чувством, с толком, с расстановкой, то уже не будут иметь права на ошибку. Мол, раз времени полно – так уж извольте, чтоб без сучка без задоринки…

Что же касается точки, то точку ставить нужно. В спектакле, в уроке, в каждой работе...

А кто же должен ставить точку? Учитель-режиссер? Но ведь дети-то не зрители, которым в спектакле нужна точка, чтобы начать дружно аплодировать. Поэтому точка на уроке должна не завершать действия, а ориентировать на продолжение, объявляя всего лишь антракт.

Иногда учителю просто необходима какая-то защита от непосильной ответственности.

Бывает, в тяжелой ситуации человек защищает себя тем, что тормозится... Засыпает даже.

Я вот что припомнила. В стройотрядах я всегда была поваром. Там никаких взрослых нет, только студенты. И нашими учителями по кухне были девчонки со второго курса.

Я помню, что все время бегала как сумасшедшая. Что-то таскала, куда-то сыпала, что-то мешала... Как мельница какая-то.

После второго курса я тоже все время бегала, а после третьего перестала. Я оказалась шеф-поваром, и у меня физически не было сил носиться. Двигалась медленно и с удивлением при этом замечала, что все делаю быстрее, чем раньше. Хотя сами движения были значительно медленнее.

Потом я из “Режиссуры урока” узнала, что это признак профессионального роста – когда одно движение без рывков, без скачков плавно переходит в другое.

Плавность эта у меня тогда появилась оттого, что я просто уставала и не могла бегать. И оказалось, что не бегать гораздо лучше! Перестаешь суетиться – и вдруг работа пошла!

Когда приходишь на урок не просто вялая и больная, а в таком состоянии, что даже встать нет сил, не то что повысить голос, что-то в классе происходит. Неожиданно получаются хорошие уроки – в хорошем темпе, без лишней болтовни. И наоборот – бывает, приготовишь что-нибудь интересненькое, у самой аж слюнки текут, а они есть не хотят, кочевряжатся.

И здесь, видимо, дело в том, что когда мы что-то делаем через силу и терпим, то ученики обогащаются нашим спокойствием. Необходимость терпеть выбивает вас в новый стиль поведения. А это для детей всегда подарок. Новое приносит детям радость. И мы вслед за ними тоже становимся довольными.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"