Кажется, власть впервые хочет познакомиться со школой поближе...

Чего нам ждать от этого знакомства?

Из газет стало известно, что Сергей Степашин станет членом попечительского совета школы в Петербурге, в которой он учился. Какая удача! Какой ужас! Удача, потому что у председателя правительства появится реальная возможность глубоко проникнуть в конкретную проблематику образования. Ужас, потому что премьер может отнестись к этому своему новому назначению формально, и это будет плохой пример для других попечительских советов. Опыт показал, что кухарка управлять государством так и не научилась, а вот сможет ли государственный деятель научиться управлять школой – скоро увидим.

А то даже неудобно: мало того, что нет внутренней осмысленной образовательной политики, так еще и на международной арене выглядим очень бледно.

О том, что нет осмысленной внутренней политики в области образования, свидетельствует история с Федеральной программой развития. Почти все мои собеседники, с которыми я беседовал за прошедшую неделю, в целом согласны с критикой программы, изложенной в публикации газеты “Первое сентября” от 8 июня 1999 года (Эдуард Днепров, “Школа между кабинетными иллюзиями и реальными проблемами”.) Это и члены образовательной академии, и депутаты Госдумы, и члены комитета по образованию, директора школ из Москвы и Сибири, и даже чиновники министерства. И на прошедших Матвеевских чтениях многие участники разделяли позицию газеты и ее автора.

По поводу предлагаемых мер и академики, и депутаты, и директора школ высказываются по-разному. У всех своя точка зрения, и это нормально.

Но то, что разработанная программа не является результатом целенаправленной школьной политики, – это мнение почти единодушное. По скудной информации, поступающей из аппарата правительства, можно судить, что и там программой не удовлетворены.

Но, несмотря на это, все-таки принято решение в срочном порядке заслушать программу на ближайшем заседании правительства и внести предложение “одобрить”. Причина спешки и снисходительности такая: министерство вряд ли сможет разработать лучшую программу, а поскольку сроки внесения изменений в бюджет 2000 года поджимают, то надо принять ее в любом виде. Это необходимо для того, чтобы успеть получить хоть какие-то деньги. То есть не “хоть какие-то деньги”, а порядка двух миллиардов рублей. Можно понять и В.Филиппова, и В.Матвиенко: упустить шанс получить для системы образования такую сумму непростительно. Деньги образованию нужны. Но просто так в скудном федеральном бюджете миллиарды не выделяются. Поэтому и нужна Федеральная программа развития образования, предусмотренная законом, чтобы под нее получить деньги. Остается надеяться, что либо на заседании правительства, либо в рабочем порядке все-таки будут внесены коррективы в саму программу. Но факт остается фактом: разработанный документ системных решений не предусматривает, а основанием для выделения средств является. Такой подход и означает отсутствие целенаправленной образовательной политики. Быстро-быстро, лишь бы выцарапать из скудного бюджета хоть клок.
Можно ли системно и эффективно потратить деньги, полученные под несистемный проект?

Можно, если тратить их нецелево, то есть не на цели, предусмотренные программой, а на полезные вещи.

Другой пример – готовящиеся поправки к Закону “Об образовании”. Пока это еще не поправки, а скорее так, намерения. Снять, например, ограничения по платному приему в государственные вузы. Сегодня это 25 процентов, а ректоры хотят поднять эту планку до пятидесяти.

Забавно, что это те же ректоры, которые два года назад просто криком кричали против коммерциализации образования, против того, чтобы перекладывать финансирование образования с государства на граждан; и они же сегодня активно поддерживают эту поправку к закону. И скорее всего слабое сопротивление левого комитета по образованию (заместитель от “Яблока” ушел в другой комитет на должность председателя) удастся преодолеть, и эта поправка будет внесена. Министерство также очень хочет изменить 33-ю статью закона, чтобы в условия лицензирования входила не только проверка условий реализации образовательной деятельности, но и проверка самих учебных (образовательных) программ. Понятно, что эти предложения формально вызваны заботой о качестве образования прежде всего в негосударственных образовательных учреждениях. Реально же это может привести к еще большему взяточничеству, особенно на местах. В то же время авторы поправок (пока неизвестные) хотят упорядочить “внебюджетку” и платные образовательные услуги. В чем это будет заключаться, пока неясно, скорее всего эта поправка заменит все существующие положения и инструкции. И это правильно, потому что проверяющие на местах ко всем положениям и инструкциям от Минобразования относятся скептически и наказывают школы за нарушения, избежать которых практически невозможно. Но опыт законодательного упорядочения почти всегда печален: скудный поток денег от спонсоров, от сдачи в аренду помещений и дополнительных образовательных услуг может совсем иссякнуть, потому что процедура обрастет сверхсложными ограничениями и станет никому не выгодной. Дай Бог, чтобы в этот раз было не так.

Все эти поправки носят характер сиюминутных, реактивных мер: они не лечат, они пытаются снять боль.

Но теперь у премьер-министра есть отличная возможность прочувствовать эти меры на себе. Он просто должен спросить: вот я член попечительского совета школы, мне все это помогает заботиться о школе? Или это помогает вам мною руководить и контролировать?

Это не абстрактный спор, это реальная ситуация общественного управляющего школой (С.Степашина) и ведомственных руководителей (В.Матвиенко и В.Филиппова).

Пока наш будущий член попечительского совета школы чувствует себя не совсем уверенно и на внешней, международной, арене. Например, на последнем (первом для С.Степашина) саммите большой восьмерки (на Западе говорят: “семерка плюс Россия”) речь шла о принципе “Образование через всю жизнь”. Мало того, что мы были представлены довольно слабым направлением “непрерывного образования”, – это полбеды. Но главное – никаких инициатив по этому поводу от нашего премьера не поступило.

И вот теперь, когда общие проблемы образования становятся для премьера реальностью его повседневной деятельности на посту члена попечительского совета школы (а мы исходим из того, что Сергей Степашин будет серьезно относиться к своим обязанностям), он и станет субъектом образовательной политики. А проще говоря, на себе почувствует, каково школе выживать и зачем нужен попечительский совет.

Каким должен быть попечительский совет школы?

Умные и смелые директора школ уже давно, лет пять, завели себе школьные и попечительские советы, чтобы иметь общественное прикрытие своей хозяйственной деятельности.

Почему же тогда – смелые, спросит читатель, если они используют родителей как щит?

Смелые потому, что в жутких условиях бесправия и подозрительности они хоть что-то делают. Достают деньги, ремонтируют школу, удерживают учителей, чтобы не ушли из школы. И я заметил, что директоров, у которых все это получается мастерски, обязательно есть попечительский совет.

Зачем он нужен?

Вначале ответ из образовательной политики. Затем из практики.

Ответ крайне прост, даже обидно, что так мало людей это замечают.

Недавно в маленькой книжке М.Богуславского и К.Сумнительного “Острые углы школьного стола” я прочел, что “...сегодня в России на 1576 тысяч учителей приходится 1500 тысяч управленцев”. Авторы справедливо критикуют это нелепое соотношение за то, что при нем невозможно провести в жизнь ни одно решение. Может, это, правда, и к лучшему. Но ведь есть еще и другая сторона дела; и тут я не боюсь никого обидеть, прошу меня понять правильно. Дело в том, что, как правило, уровень квалификации этих управленцев соответствует уровню оплаты их труда. А платят им мало, ничтожно мало. Я даже обрадовался, когда узнал, что знаменитому директору А.Тубельскому не дали при аттестации высшую категорию. И Макаренко бы не дали, и Сухомлинскому. И не потому, что эти директора хорошие, а те управленцы плохие. Отнюдь нет. Просто так сложилась система управления образованием, что решения принимаются, как правило, не по правовым или педагогическим основаниям, а в соответствии с административной целесообразностью, которая вне логики, и вне права, и вне педагогики, и вне ребенка. Все понимают, что стандарты – глупость, но другого способа административно удержать контроль над содержанием образования не видят. Все понимают, что в условиях нищенской зарплаты применять драконовскую систему аттестации безнравственно, но другого способа удержать контроль над учителем не придумали. Все понимают, что переходить на двенадцатилетку при сверхизношенных школьных зданиях опасно, но другого способа снять перегрузку не знают.

Поэтому как ни печально, но цели управления системой образования и цели образования как сферы культуры, как общественного института, как института развития личности – эти цели разошлись.

Нужна другая система управления образованием. Но ее не создашь, переделав прежнюю. В то же время и разрушать прежнюю – не дай Бог. Под ее обломками вся система окажется.

Нужно рядом строить еще одну – эффективную систему общественного управления, которая дополняла бы ведомственную. Но так, чтобы у общественной системы образования были полномочия, сравнимые с ведомственными.

Итак, первая причина, по которой необходимы попечительские советы, – нужна еще одна система управления.

Как, спросит изумленный читатель, только что вы цитировали М.Богуславского и К.Сумнительного, да у нас и так управленцев кормить нечем!

Финансовый ресурс

А это вторая причина, по которой нам нужна общественная система управления школой. Как раз из-за того, что денег не хватает. Дело в том, что общественное управление – это тот же капитал. Потому что попечительский совет будет выполнять управленческие функции... на общественных началах. Сергей Степашин не будет получать зарплату как член попечительского совета школы. А дело делаться будет.

Снова вернулись к кухарке, которая должна управлять?

Давайте будем точными. Не говорил Ленин никогда, что кухарка должна управлять государством. Он хотел, точнее, писал, что хочет, чтобы кухарки и чернорабочие учились управлять государством. И мы хотим заявить вполне определенно: если те, кто войдет в состав попечительского совета, не пройдут специального обучения, если им не будет выдан специальный сертификат, то идея общественного управления школами потерпит полный крах.

Потому что эффективным это общественное управление может быть только в том случае, если своей властью сможет решать три главных вопроса школы:

Финансы.
Кадры.
Содержание образования.

Что я хочу этим сказать? Я хочу этим сказать, что попечительский совет школы должен иметь право:

Утверждать бюджет школы и штатное расписание.
Назначать директора школы.
Утверждать образовательную программу и учебный план.

Но для того чтобы хотя бы понимать, что это такое – образовательная программа, учебный план, содержание образования, – надо, конечно, подучиться.

Составить программу таких курсов подготовки общественных управляющих несложно. Да и много времени на такую подготовку не требуется. Но если человек, перед тем как сесть за руль автомобиля, проходит обучение и получает свидетельство, то уж к управлению школой тем более надо подготовиться.

И тогда все в порядке: общество такого управляющего выдвинуло, он или она подучились и стали управлять школой по полной программе.

Бюджет школы

При действующем попечительском совете, наделенном полномочиями, бюджет школы может и должен формироваться так. Учителя и администрация школы готовят образовательную программу. Не просто список учебных предметов, а все, что учит и воспитывает. От специальной школы для родителей до спортивных состязаний, школьного театра, экскурсий и поездок, Интернета, семинаров для учителей, подписки на газеты и литературу. Учебники. А также все, что нужно школе: ремонт, компьютеры, новый спортзал или котельная, включая оплату за свет и тепло. Администрация школы обсчитывает необходимую на год сумму денег. Это и есть бюджет. Затем этот бюджет выносится на утверждение попечительского совета. Попечительский совет утверждает образовательную программу и этот бюджет или вносит в них свои поправки. И вот здесь – очень важный момент. Здесь возникает необходимость централизованных, федеральных регуляторов. Для того чтобы в школе не пропали важные компоненты государственной образовательной политики и чтобы не нарушались конституционные права граждан, на общенациональном уровне необходимы два документа: минимальный уровень знаний на выходе из школы (рамочный, а не подробный) и финансовый норматив. Совсем не обязательно, чтобы это был стандарт содержания образования в том виде, в каком он сейчас предлагается, – это минимальный набор необходимых знаний. И совсем не обязательно, чтобы это был “подушевой” норматив – это может быть и норматив по статьям.

Но если есть сильное влияние школьного попечительского совета, то для равновесия нужны и государственные рычаги влияния. В паре эти механизмы работают на соблюдение прав ребенка, а если гражданского влияния нет, а только государственное, права ребенка ущемляются.

Поэтому, когда, например, нам говорят: “Вы против государственного влияния!” – это совсем не так. Все должно быть в равновесии. Институты гражданского управления, попечительские советы школы, и государственные рычаги управления – обязательный минимум на выходе, финансовые нормативы, защищенные законом. Одно без другого не работает, а вместе это и есть эффективное управление.

Но когда попечительский совет утвердил образовательную программу и бюджет школы, наступает следующий этап.

Переговоры с учредителем. Сегодня – с муниципалитетом. Для учредителя такая схема – основа составления его, муниципального, бюджета. Понятно, что у учредителя никогда не будет достаточно средств, чтобы принять бюджет, предложенный попечительским советом школы. Но одно дело, когда с мэром города спорит директор школы или начальник управления образования (пусть попробуют поспорить с мэром), а другое дело – когда бюджет школы отстаивают избранные и обученные общественные управленцы (пусть мэр попробует поспорить со Степашиным). В любом случае бюджет школы должен стать предметом переговоров между гражданами – попечительским советом и властью – учредителем школы. Это и есть главное назначение попечительского совета – отстаивать интересы учеников перед властью. Утвержденный в результате этих переговоров школьный бюджет, конечно, будет меньше того, который принял попечительский совет. Но ведь совет перед этим принял и образовательную программу – значит, родительская общественность одобрила то содержание, которое должны получить ученики той школы. И если государство не в состоянии оплатить это содержание, то разница между принятым попечительским советом бюджетом и суммой, утвержденной после переговоров учредителем, и есть законная сумма так называемых “дополнительных образовательных услуг”. То есть это не “дополнительные” услуги – как это образование может делиться на дополнительное и не дополнительное! Это сумма – дополнительная к государственному финансированию. Как эту сумму попечительский совет будет распределять между родителями – вопрос к совету. Уже во многих школах разработаны схемы, когда более состоятельные платят за менее состоятельных. Да и во всем мире так. Но это решение школьного сообщества, а не администрации или органов управления.

Вот тогда это будет система управления. Вот тогда это будет выражение общественных интересов, вот тогда это будет модель гражданского общества, вот тогда это будет эффективное управление!

А пока этот совет видится многими политиками и управленцами исключительно как помощник директора по добыванию внебюджетных средств. Или как контролер, следящий, как директор тратит эти деньги.

Это, простите, полная чепуха и профанация общественного управления. Не будет С.Степашин активно работать в попечительском совете школы, если у него не будет права и ответственности решать ключевые вопросы школьной жизни. А вот если у него будет это право – тогда он станет прилагать сверхусилия, чтобы именно при нем школа развивалась. И платить учителю станут больше, и, дай Бог, вместо унизительной почасовой оплаты введут другую.

“...Жалованье учителя не должно исчисляться почасно. Каждый учитель в зависимости от своего образования и типа школы, в которой он работает, должен получать определенную ставку, удовлетворяющую не только его материальные, но и культурные потребности.

Так как для учителя очень сокращены возможности какой бы то ни было карьеры, движения по службе, повышения и так далее, то необходимо разработать систему пятилетних или трехлетних прибавок с таким расчетом, чтобы учитель, проработавший, скажем, 15–20 лет в одной школе, получал жалованье, превышающее жалованье новичка раза в три”. Это предложения А.С.Макаренко, 1935 год. И сегодня эти идеи многим, если не всем, управленцам кажутся полным бредом. Ну правильно, какой из Макаренко управленец...

А вот человеку, управляющему школой не от ведомства, а от общества, такие идеи, может быть, бредом и не казались бы.

...Не нужно сражаться с чиновниками. Они делают то, что должны делать, и их интересы не совпадают с интересами отдельного человека. И никогда не совпадут.

Не нужно тратить энергию на то, чтобы кто-то за вас, вместо вас принял правильное решение. Школе нужна действующая система общественного управления.

Премьер-министр России становится членом попечительского совета школы. Кто следующий?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"