Партнерство возможно и необходимо

Экономист, в недавнем прошлом заместитель министра труда
и социальной защиты, размышляет над социальной политикой российского государства.
Мы привычно говорим: платит государство, не всегда вспоминая, что это всего лишь наемные или выборные чиновники, а платят за все те, кто платит налоги, то есть работающее население. Да, конечно, еще и предприниматели, у которых в социально ориентированном государстве могут отнять и до 90 процентов прибыли. Но и простые наемные работники, такие, как все мы, тоже. Все-таки основа социального государства – человек работающий.
Так как там с трудовым законодательством, в том числе с зарплатой? В Германии на социальные нужды изымают примерно половину. Это так называемая европейская модель оплаты труда; ее можно определить так: высокие стандарты жизни для всего населения, включая пенсионеров и безработных; трудовые соглашения, в которых приоритет отдается правам и интересам работника, и потому его очень трудно уволить; высокая, очень близкая к средней, минимальная зарплата. Но зато: высокая безработица, особенно среди молодежи; экономические трудности, относительно низкие темпы экономического роста; социальная напряженность, в последнее время усиливающаяся (например, во Франции).
Другая модель трудового законодательства, как и следовало ожидать, англо-саксонская: разница между минимальной и средней зарплатами велика или (как в Англии) величина минимальной зарплаты вообще не устанавливается; увольнять и набирать работников легко, ибо это дело контрактов, государство в это почти не вмешивается; отход от общенациональных стандартов собеса, которые определяются в каждом регионе по-своему и отличаются для разных социальных групп. Темпы экономического роста выше, безработица ниже.
Есть еще и третья модель, китайская, двухсекторная: в государственной экономике у работника изымается львиная доля созданного им прибавочного продукта, за чем жестко следят чиновники, одновременно гарантируя работникам и возвращение части этого продукта в виде больничных, детских садов и прочее; зато в частном секторе отношения нанимателя и работника вообще не регулируются государством и всякий собес напрочь отсутствует. Потому большая часть китайцев живет и работает в условиях Европы XVIII века.
Россия, кажется, явно тяготеет к китайской модели: около трети работающих трудятся в так называемой неформальной экономике, в которой работник лишен всяких официально закрепленных прав, но и практически не платит налогов на поддержание социальной сферы общества в целом (и на собственную пенсию). Легче всего объявить двухсекторную экономику переходной – но только к чему переходит Китай и на какое время этот переход рассчитан? На века? Кстати, немецкую экономику тоже можно назвать двухсекторной, только сектор нелегальной занятости здесь официально не признается, нигде не регистрируется и подлежит ведению лишь карательных органов. А нелегальная занятость в Америке с ее-то свободным рынком (но не свободным въездом в страну)? Да про этот сектор уже столько боевиков снято! Характеристика временного состояния экономики, судя по всему, прочно вошла в будни самых стабильных экономических систем...
В любом случае Россия сознательно не выбирала китайскую модель трудовых отношений – они сложились как-то сами собой. Но мы еще не лишены выбора. Определенная социальная политика может трансформировать эту модель в другую. Ну и какую же мы выберем? Американскую? Немецкую?
Ни 1997-й, ни 1998 год не стал годом социальных реформ, как это предполагалось; что ж, остается, продемонстрировав столь популярную у нас немую сцену “Опять двойка”, хотя бы извлечь из этого надлежащие уроки.
Прежде всего отделим российские проблемы в этой сфере от проблем немецких или даже проблем бывших стран социализма в Центральной и Восточной Европе, таких, как Венгрия, Чехия, Польша, Словения. Эти последние в устройстве своего собеса пошли вслед за Германией и другими развитыми европейскими соседями, получив в награду усугубленный вариант их социально-экономических трудностей. Это трудности долгосрочные, но в принципе решаемые в рамках уже созданных социальных институтов и отношений.
Но наши проблемы все-таки и не столь трагичны, как во многих странах СНГ, где социальная сфера была просто-напросто развалена, уничтожена гиперинфляцией и регулировать ее сегодня невозможно. У нас кризис социальной сферы произошел, он далеко не завершен, но саму социальную сферу он не разрушил. Так что теперь ее не нужно создавать заново, но необходимо трансформировать.
Урок первый: реорганизация нужна принципиальная, полумеры не спасут. Например, не спасет простое сокращение списка категорий населения, которым положены всяческие пособия и льготы, – нужно такой список льгот по категориям вообще упразднить. Категорий в этом списке свыше ста пятидесяти, а в результате пособия и льготы попадают прежде всего наиболее обеспеченным гражданам и не охватывают самых бедных. Вывод: надо быстро и решительно переходить на прямую адресную помощь бедным.
Еще в начале 1997 года преобладало мнение, что система страховой медицины не удалась и придется возвращаться к былым советским формам здравоохранения. Сегодня система принята и действует, но недостаточно эффективно; гораздо динамичнее ее сделал бы рыночный принцип “деньги идут за услугой”: поликлиника или больница получает государственное финансирование в строгом соответствии с числом обратившихся туда больных и оказанных им услуг. Тогда возникает конкуренция за больного и, следовательно, забота о качестве, марке, репутации. Тот же самый принцип Министерство труда собирается внести и в систему образования: не сметное финансирование, а государственные деньги идут вслед за учеником, то есть преимущественно в школы с высокой репутацией.
Только очень наивный человек, слушая и читая о рабочих и служащих, по году не получающих зарплаты, спрашивает: а почему они держатся за такие рабочие места? Почему не ищут другой работы или не уезжают в другие места, если в родном городке работы нет и не предвидится? Все знают, почему: квартира держит.
Пока в стране не образуется полноценный и совершенно свободный рынок жилья, серьезных изменений в социальной сфере ждать не приходится. Сегодня государству проще время от времени нищенски оплачивать ненужное, экономически нецелесообразное производство, чем его закрывать и брать на себя ответственность за переобучение и переселение на новые места сотен тысяч людей.
Впрочем, может, и не надо брать на себя ответственность, особенно такую, с которой заведомо не справишься? Может, достаточно создать условия для свободного перетекания с места на место людей, капиталов и прочих ресурсов? Например, все тот же цивилизованный и свободный рынок жилья...
Еще один урок, который я вынес из работы в министерстве: несомненное преимущество гласности в реформировании пенсионного обеспечения. Я был искренне удивлен прагматизмом россиян, которых целый год уговаривали и убеждали в преимуществах накопительных счетов для обеспечения собственной старости. В ответ министерство получило множество писем, содержавших реакцию сугубо рациональную: авторы писем требовали права свободного выбора пенсионного фонда, в который они определят свои счета, и права передавать накопленные деньги по наследству. Это вместо возмущенных рассуждений об обеспеченной социалистической старости и вообще всяческих упреков и подозрений, которых ждали в министерстве.
Этот урок хорошо бы учесть, устроив открытое обсуждение имеющихся сегодня трех-четырех вариантов трудового законодательства. Теперь я уверен, что самый соблазнительный вариант – все трудоустроены, все получают высокие зарплаты, и никто ничего не делает – не получит большинства голосов по причине своей полной нереалистичности.
На мой взгляд, российский налогоплательщик демонстрирует свою способность и готовность разумно обсуждать, как лучше потратить его, налогоплательщика, деньги. Раз это так, было бы правильно предоставить ему самому возможность выбирать ту или иную социальную политику, ту или иную модель своих отношений с государством в интересах общества, и кстати, в интересах самого государства. Ему в высшей степени необходимо вернуть утраченное доверие населения; открытый и ответственный разговор с людьми означал бы еще один шаг на пути от патернализма к партнерству.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"