В чем причины и мотивы школъного терроризма? Как предупредитъ будущие трагедии?

Это произошло в Колорадо? Двадцатого апреля утром двое десятиклассников, Эрик Харрис и Дилан Клиболд, проникли в свою пригородную колумбинскую школу с полуавтоматическим оружием и самодельными бомбами, спрятанными под полами длинных шинелей.

Они начали стрелять еще на улице и продолжили свою охоту в коридорах и классах. Их кровавый путь закончился в школьной библиотеке, где многие ученики готовились к экзаменам. Здесь убийцы стали расстреливать и добивать своих жертв. Кого-то они искали, сводя счеты, но, в общем, убивали всех подряд, смеясь, повизгивая и перебрасываясь шутками. Потом оба застрелились.

Что же это – новый вид терроризма? Как его назвать? Наверное – школьный терроризм, в отличие от политического или религиозного. Недоумение и страх перед этим явлением порождают необычно сильный общественный резонанс, не позволяющий успокоиться людям не только в Америке, но и по всему миру. В чем причины и мотивы школьного терроризма? Какое стечение обстоятельств и условий его порождает? Как предупредить будущие трагедии?

Школьный терроризм угрожает прежде всего школе. Эрик Харрис и Дилан Клиболд не пошли поджигать местную церковь или взрывать ближайший супермаркет. Они не начали с соседей или своих семей, а направились прямо в школу – центр их вселенной, главный источник их надежд, разочарований и обид, предмет ненависти и объект мести.
Но основным объектом было не школьное здание, хотя они собирались его взорвать и сжечь. Они не держали особого зла и на учителей, хотя планировали уничтожить их вместе со всей школой. Самая черная злоба и жажда мести были припасены у них для учеников, которые над ними насмехались, издевались или просто не принимали их всерьез.

Эрик и Дилан находились у подножия ученической иерархии. В старших классах на вершине этой пирамиды обычно стоят школьные спортсмены (джоксы). Они физически сильнее, держатся вместе, ведут себя в школе по-хозяйски, принимая внимание и почет как должное. От этого один шаг до безнаказанности и грубого издевательства над слабыми и необычными ребятами.

Бунт против культа и тирании атлетов среди старшеклассников – эта идея понятна многим американским подросткам.

Другая группа на вершине школьного общества – отличники-зубрилы. Таких ребят здесь немало. Не зря школьная библиотека была полна народу – ученики ожесточенно готовились к экзаменам.

Среди них были и те, кто немедленно после освобождения из забаррикадированных классов стал беспокоиться о своих оценках. Если школу закроют, им не удастся исправить свои четверки! В это время тела их убитых товарищей все еще лежали в лужах крови на полу школьной библиотеки, а полиция обезвреживала бомбы, начиненные гвоздями и бритвенными лезвиями.

Были и иные группы. Одни носили модные и дорогие шмотки, другие не имели на них денег. Одни ездили на дорогих и престижных автомобилях, другие – на школьном автобусе. Дружба, вражда, сплетни, насмешки, зависть, ненависть – не школа, а шекспировская драма на фоне школьных звонков.

Мир сегодняшних подростков живет как бы в параллельном пространстве, почти не пересекающемся с миром взрослых. Здесь идет отчаянная борьба за внимание, за признание, за уважение, словно дарвиновская борьба за существование, в которой выживает далеко не каждый.

Кто может их защитить? Кто может нарушить жестокую иерархию подростковых отношений, поднять детей из грязи, со дна и очистить детские души от плевков окружающих, от коросты цинизма, внеся в их жизнь луч надежды и смысла? Конечно, это учитель.

Учитель не обязан уберечь каждого ученика от беды, это не записано в его должностных обязанностях, и все же он может это сделать. Несмотря на все трудности и помехи, человеческий контакт Эрика или Дилана с учителем – всего одним учителем – мог бы предотвратить трагедию в Колорадо.

Есть дети, которых трудно чем-то заинтересовать, увлечь, – видно, такой у них темперамент. Эрик и Дилан были не просто увлечены, а одержимы, ослеплены и загипнотизированы своими увлечениями. Такая редкая увлеченность учеников – подарок для иного педагога, ее только надо направить в разумное русло.

Но направить ее было некому. В школе хватало клубов и кружков, музыкальных и технических. Не хватало лишь клуба для рассерженных и несчастных молодых людей. Регулярно шли воспитательные мероприятия, однако они, будто волны на поверхности, мало влияли на подводные течения подростковой жизни.

В хорошей школе воспитательная система работает, словно невидимая сеть, улавливающая детские души. И все же многие ускользают. Часто это именно те души, которые нуждаются в поддержке больше других. В чем же проблема? Дырявая, непрочная сеть. Слишком крупные ячейки.

Отношения, а не названия удерживают или отталкивают подростков. Педагогика отношений стремится к тому, чтобы все дети – все без исключения – чувствовали себя в школе уютно и защищенно, были не просто зрителями, а участниками общих дел, ощущали внимание и заботу товарищей и учителей. Пока хоть один ребенок в классе остается несчастным и униженным, учитель не может почивать на лаврах.

Вспоминаю мою первую встречу с детьми в большой киевской школе на рабочей окраине. Классные руководители отдали в этот класс своих худших учеников, сбросили балласт – так появился наш 6 “А”.

До сих пор помню лица, имена, фамилии, семьи, начальное недоверие детей, вскоре сменившееся их немногословной преданностью. Эти ребята успели с избытком хлебнуть боли, горечи, обиды, зависти и унижения и теперь были благодарны за человеческое отношение. Мы не мусолили их душевные травмы в долгих разговорах, а просто протягивали руку сотрудничества.

Дети увлеклись не изготовлением бомб, а приготовлением тортов для очередного праздника.

Были среди них и явно изуродованные души. Такие ребята взорвали бы школу, перестреляли товарищей – только дай оружие. У нас они ходили в лидерах, а их агрессивные импульсы находили отдушину в бурной коллективной деятельности. Особой заботой были незаметные тихони – дети странные, отверженные.

Уже окончив школу, самый отчаянный среди наших героев все же сорвался, пырнул кого-то ножом и попал в тюрьму. А мне запомнилось, как он варил леденцы у себя на кухне, чтобы удивить свое звено и весь класс. Таких леденцов я больше не пробовал.

Незадолго до событий в Колорадо Эрик Харрис подал заявление в американский флот, словно пытаясь ускользнуть от неизбежности близкой катастрофы. Видно, его надежда еще не погасла, а энергия искала выхода. Не найдя его в школьной жизни, фантазия Эрика устремилась к жизни моряка. За пять дней до намеченной даты убийства пришло письмо с отказом. Утопающий хватался за соломинку, но соломинка подвела.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"