Здесь кончается наше одиночество...

9 мая Булату Окуджаве исполнилось бы 75 лет

То ли мед, то ли горькая чаша,
То ли адский огонь, то ли храм...
Все, что было его, – нынче ваше.
Все для вас. Посвящается вам.

Б.Окуджава

Один мой знакомый всерьез уверяет, что появился на свет в синем троллейбусе. И как будто даже вырос в нем.

Теперь знаю: такие знакомые есть и у многих из вас.

Этот троллейбус идет до сих пор. Можно не верить в его существование, как не верят некоторые в гриновские алые паруса, – попросту не замечать. Но отменить – нет, нельзя. Ни маршрут, ни тех, кому хоть раз довелось стать его пассажиром.

Скольким людям оказалось в жизни по пути с Булатом Окуджавой? Какой длинный, непростой, но влекущий путь, где мятежный князь Мятлев, современник Пушкина, нежданно-негаданно становится и тебе желанным другом; где зовется женщина Вашим Величеством, а от тихой песенной молитвы “Господи мой Боже, зеленоглазый мой” щемят сердца у атеистов, и не смахнуть с комиссарских шлемов пыль нашей неизжитой трагедии. Где негромкие гитарные струны отзываются ответными струнами в тысячах душ, соединяясь в надежды маленький оркестрик...

Он смолк. Так казалось в слепой от горя и дождя арбатский день 18 июня 1997-го. Госпожа Разлука холодно смотрела в глаза. Вереница прощавшихся ощущалась тоненькой ниточкой на разрыве времен.

Но никто не знает, в каких жилых, живых уголках бесприютной страны крутились тем днем старые пластинки фирмы “Мелодия”, ленты видавших виды катушечных магнитофонов и гитары снимались со стен.

“Жизнь Булата Окуджавы не умещается в даты 1924–1997”, – скажет за всех Белла Ахмадулина. Не умещается... Путь остался.

И не могла не появиться эта тропинка. “К Булату” – увидим указатели со стрелками на заборах и деревьях, сойдя с электрички на подмосковной платформе Мичуринец. Пойдемте. Здесь кончается наше одиночество, мы просто потеряем его по дороге или чуть позже, отворяя калитку во двор, еще на расстоянии разглядев давным-давно знакомое лицо, – да, это домик Булата Шалвовича, его портрет под крышей мансарды.

Нас ждут...

“Вот комната эта – храни ее Бог! – мой дом, мою крепость и волю. Четыре стены, потолок и порог, и тень моя с хлебом и солью”.

Не будучи личными знакомыми хозяина дома, мы никогда не бывали здесь раньше. Не знали о его удивительной коллекции колокольчиков. Самый первый подарила Белла Ахмадулина, потом кто-то еще, еще... Стеклянные и деревянные, фарфоровые и керамические, принесенные, привезенные из разных краев-областей, они спускаются с потолка на прозрачных нитях из рыбацкой лески. Держатся нити на маленьких рыболовных крючках. Даже при закрытой форточке чувствуешь, что колокольчики тихо покачиваются. Должно быть, от вашего дыхания. Это дыхание незаметно сливается с воздухом дома, чья жизнь как будто не замерла, а естественно течет дальше, совмещая времена.

При виде пишущей машинки с заправленным в нее листком бумаги кто-нибудь из детей непременно спросит: “А почему у него нет компьютера?” Взрослые улыбнутся. Не успел приобрести, не успел выбросить окурок из пепельницы на столе. Как у Пастернака, которого он в юности называл своим Богом: “На столе стакан недопит, век недожит...”

Пожалуй, и для детей Окуджава еще не классик. Современность, полная тревог и мучительных вопросов, не спешит отпускать его.

Нам близки лица на фотоснимках, развешенных им на стене. Бёлль, Ольбрыхский, Вик.Некрасов, Паустовский, Евтушенко, Вознесенский, Белла... Вот Никита Сергеевич на лавочке в плаще-накидке – в изгнании-отставке – с художником Жутовским, участником “бульдозерной” выставки: неисповедимы пути... И родные Булата Шалвовича. И Ан.Гладилин, Фазиль Искандер, Галич, Борис Чичибабин, Высоцкий... “Жизнь которых вся, до дна, с нашей переплетена”.

Вот книги, которые он читал, – мы тоже читали их, хоть и без авторских автографов. А что не успели – прочитаем, у нас еще есть время. Время узнавать и вспоминать, любить и отдавать долги.

Полки для книг, как и диван, соорудил сам поэт из заборных досок. “Мастерски сработано”, – одобряет гость дома, по профессии столяр, и просит записать свой телефон на случай, если понадобится помощь.
Да, помощь очень нужна. Вы поймете и почувствуете это наряду с благодарностью к тем, кто встречает вас здесь. Над входом на большом листе бумаги большими буквами от руки: “МУЗЕЙ ДЛЯ ДРУЗЕЙ”. Появилась надпись 22 августа прошлого года – так начал свою историю самый молодой музей страны. На блестящем фестивале-выставке “Интермузей”, проходившем в конце марта в столичном Экспоцентре, он не был ни представлен, ни даже упомянут: за участие в выставке надо платить, а дом-музей Булата Окуджавы источника финансирования лишен. Не имея никакого статуса, официально он как бы не существует. Будто мираж, а не явь, не факт отечественной культуры и нашей судьбы. Более шести тысяч человек побывало здесь к сегодняшнему дню. Мы прочтем их имена в специальной толстой тетради и допишем свои – будто возьмемся за руки, а завтра кто-то распишется следом. Елена Камбурова в графе “профессия” написала: “Слушатель, читатель Окуджавы” – как бы от имени всех. Некоторые представляются так: “Свободный человек”, “Запевала песен Булата” или “Просто Наташка”.

Пахнет клеем и свежим деревом. “Как в детстве в деревне”, – скажет кто-то, а у кого-то будут ассоциации иные. Комнаты зовутся: музыкальная, литературная, семейная, фронтовая. Стены частью обиты мешковиной, к ним прикреплены фотографии, тексты стихов, афиши. “Все на булавочках, на кнопочках, – рассказывает Лидия Васильевна, сотрудница. – Как-то стала пылесосить и – как полетят!” Летящая экспозиция. Внутренне динамичная, дополняемая, способная изменяться во времени и пространстве.

“Но главное в музее не экспонаты, а живые люди”, – говорит Лев Алексеевич Шилов, литературовед и звукоархивист, ставший директором открывшегося в Переделкине три года назад музея К.Чуковского, а теперь и музея Окуджавы. Ни он, ни горстка его прекрасных сотрудников, разумеется, не получают здесь никакой зарплаты. А это именно они не только создатели и хранители музея, но и живые проводники в живой мир Булата Окуджавы. Это им распахиваются души тех, кто приходит сюда. Им, а затем и друг другу...

Люди, не знакомые прежде, уходят отсюда добрыми знакомыми, обмениваясь телефонами и адресами. Пишут в книге отзывов: “Хочется быть здесь и быть, возвращаться и возвращаться”. Пишут признания-исповеди: “В далеком теперь уже декабре 76-го мне, курсантику военного училища, песня Булата Окуджавы помогла выжить и остаться самим собой. Так впредь, когда случалось совсем тяжко, я повторял: “Пока земля еще вертится...” – Александр Рожнов, капитан I ранга, Балтфлот”. Или так: “Мне очень понравился весь музей и Лев Алексеевич. – Саша Зубарев, ученик 3-го класса, г. Орехово-Зуево”.

Есть записи на японском, болгарском, армянском, шведском, английском. Здесь не бывает тесно даже в воскресные дни, когда на деревьях Переделкина вывешиваются объявления: “Сегодня в гостях у Булата”... Андрей Вознесенский, Александр Городницкий, Юрий Карякин, Татьяна и Сергей Никитины, Валентин Никулин, Олеся Николаева, Юлий Крелин, Михаил Козаков, Вероника Долина – пусть простят меня те, кого я не назвала: актеры, писатели, барды, поэты. В дни их выступлений растворены все окна и двери, и будто раздвигаются, а затем и вовсе исчезают стены. Мест на скамейках, где сидят вплотную, никогда не хватает, и Ирина Ришина, литературовед и правая рука Льва Алексеевича, весело предлагает: “Садитесь на пол, по-булатовски!” Когда выступал Евгений Евтушенко, на полу сидел даже советник по культуре американского посольства. “Вспомню молодость”, – сказал.

Теперь весна, и выступать можно прямо во дворе. Часы этих встреч остаются не только в памяти у их участников, но и на видеокассетах – для тех, кто присутствовать не смог. А не смогли пока многие и многие. Не только даль географических расстояний, но и общая беда нашего времени – повальное безденежье – серьезная преграда на пути сюда. Вернее, не на пути – на тропинке с указателями “К Булату”, а путь открыт.

И тропинка тоже ждет вас, как и дом с надписью над крыльцом: “Музей для друзей”. Ждет ваших писем, вашей любви, вашей помощи. Чтоб не пропасть поодиночке.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"