Открытый урок: до и после

Дети готовы поверить учителю сразу, а другие учителя – лишь тогда, когда его идеи станут взрослыми

Читатели пишут, что когда им хочется оживить урок каким-нибудь необычным ходом, приемом, игровым заданием, то они не отваживаются на это по двум причинам: или не знают, с чего начать, или опасаются того, как воспримет это администрация.

Начинать лучше всего с заданий, связанных с движением. И не стоит смущаться, если они очень просты. Усложнить интересное всегда легче, чем, наоборот, сделать сложное интересным. Главное – начать, тогда практика будет накапливать и шлифовать игровое мастерство.

В двигательных заданиях сразу видно, насколько они интересны ученикам. Двигаясь, соревнуясь то на скорость, то на точность, то на одновременность, ученики начинают ощущать полноту жизни, в которой и дружественная инициативность, и деловая увлеченность и уверенность в возможности победы.

Увы, на многих уроках дети лишены возможности подвигаться, ибо администрация подчас считает, что движение отвлекает учеников от предписываемого уроком смысла. Что, мол, подвижные задания уместны на уроках физкультуры, в зале, где много места, не мешают столы и стулья и можно шуметь...

Да, но на любом уроке более чем уместны живые ребячьи глаза, живые реакции, живые мысли (какой учитель не мечтает о таком наборе?). Их будет в несколько раз больше, если двигательные упражнения использовать и на русском языке, и на математике, и на химии...

Физкультминутка  под портретом Менделеева

Одна учительница химии решила попробовать двигательные задания у себя на уроке. Напомним, что в кабинетах химии столы намертво прикреплены к полу, поэтому возможности для движений, перемещений, перестановок, к сожалению, очень ограничены.

Вот с чего она начала. Проведя в десятом классе пятнадцатиминутную контрольную работу, прежде чем продолжать урок, она на свой страх и риск объявила своеобразную разминку-разрядку – скоростную эстафету по рядам.

Ученики каждого ряда по очереди подбегали к доске и писали в столбик по одной химической формуле. Любой – из органики или неорганики, трудной или легкой – лишь бы правильно. И еще одно условие: если формула уже написана учениками какого-нибудь ряда, то повторять ее нельзя.

Задание легкое – все кинулись в бой. Как только один садился на свой стул, к доске устремлялся следующий. Победителей устанавливали дважды. Первый раз — какой ряд быстрее, второй – какой грамотнее.

Для проверки каждому ряду по жребию был определен не свой столбик формул, и ученики, собравшись (по рядам) в кружок, выясняли все недочеты и ошибки, после чего сообщали свою оценку проверяемому ряду (именно ему, а не учительнице, которая так удачно организовала и смену поз, и смену мизансцен, и смену ролей).
Мы думаем, что учительница, выдумавшая такое задание, не отказалась бы от него, даже если бы по расписанию после ее диктанта шел урок физкультуры.

При чем тут химия?

В первый год игровой практики нашу учительницу химии очень волновало, что могут подумать коллеги. «Когда кто в класс ни заглянет, – делилась она своими переживаниями, – они то руки, то стулья поднимают, то в ладоши хлопают (есть и такие двигательные упражнения), то наперегонки к доске бегают. Что мои коллеги подумают? Как я им объясню, если спросят, при чем тут химия?»

А еще она очень расстраивалась, когда тот или иной класс на ее уроке начинал просить: «Давайте поиграем». Так она, причитая и охая, но не переставая то в одном, то в другом моменте урока использовать двигательные задания-упражнения, проработала полтора года.

И хотя она утверждала, что сама запуталась и уже ничего не понимает, стало выясняться, что предмет ученики не только любят, но и прилично знают. А в механическом и зачастую бездумном (чего уж тут скрывать!) вкраплении заданий в урок вдруг все чаще и чаще стал открываться особый смысл и появляться уникальные результаты.

Еще через некоторое время у нее на уроке стали возникать неожиданные игровые ходы, оригинальные задания собственного сочинения.

Так, перед знакомством со структурными формулами соединения атомов в молекулы органических веществ ученики в качестве домашнего задания (подчеркнем – по химии!) выясняли у родителей свою родословную и вычерчивали ее схему. Результат сравнения на уроке домашних работ (способом встречи то с левым, то с правым соседом), конечно же далеко выходил за рамки предмета, но знания по химии от этого только выигрывали.

Оригами по химии

А вот как наша героиня рассказывала об одной из своих находок на учительских посиделках в соседней школе.

«Слушайте, ка-ак я не люблю всю эту возню, когда надо контрольные собирать: один не доделал, другой не успел списать, третий что-то стирает...

В тот раз я не знаю, что на меня нашло. Конец урока. Время сдавать работы. И тут я вдруг говорю:

– Сейчас будем учиться делать из бумаги пароход. Возьмите контрольные работы (а они на листочках были)...

Сама беру листок и быстро-быстро начинаю его складывать – вчетверо, что ли... уж не помню... Что-то на доске рисую – схему как складывать.

И все мои гаврики как завороженные (и это в десятом-то классе!) складывают пароходики, и эти пароходики вскоре причаливают к моему столу...

Разворачиваю я пароходики, чтобы проверить контрольную. Любовно разглаживаю листочки... Сразу видно – в них вложено немало труда. Листки-то мятые-перемятые. И, понимаете, это их как-то объединяет! И мне уже иначе видится девственно белый листок отпетого двоечника и листочек круглого отличника, заполненный аккуратными круглыми буквами.

Я вижу детей. И благодарна этим детям, что они занимаются (кто как может) моей химией».

С открытым забралом

А после трех лет работы в игровом стиле внутренние страхи стали оставлять учительницу. Теперь даже на открытых уроках она работала в том же игровом стиле, как и на рядовых, понимая, что для учеников этот стиль гораздо полезнее, важнее, ценнее, чем показательный лоск открытых уроков.

Ее окрепшая уверенность в правоте своего дела четко улавливалась окружающими. И если раньше коллеги, зная, что она боится вопроса “При чем тут химия?”, старались не задавать его, то сейчас они не задавали его скорее потому, что не хотели осмысливать ответ, искушать себя пересмотром собственных педагогических установок, травмироваться сомнениями в уровне своей работы.

Так, один из ее открытых уроков, случившихся, когда класс приступал к изучению темы «Глюкоза», начался с того, что ученики, привычно (а потому быстро) разделившись на четыре группки-команды, пересев и переставив стулья, увлеченно стали выполнять задание учителя: из букв темы, которая будет изучаться на этом уроке (напомним: «Глюкоза»), составить все возможные слова. Потом команды слаженно выясняли и вычеркивали повторы, определяя победителя. Те из читателей, кто в свое время пережил увлечение этой игрой — на переменах, тайком на уроках или на лекциях в институте, — согласятся, что с таким количеством букв за короткое время трудно составить какие-то уникальные слова. И в командах, конечно, записывались одни и те же слова, которые при проверке и были вычеркнуты. Только в одной команде осталась единственная запись, которая и принесла им победу. Это слово «кал». И мы могли бы сказать, что ликованию победителей и смеху проигравших не было предела, если бы не наступившая вскоре рабочая тишина и углубленность в новое задание (по формуле С6Н12О6 составить линейную структурную формулу с последующим сравнением полученных у команд вариантов и друг с другом, и с информацией в учебнике). Это задание выполняли те же ученические команды, прошедшие своеобразную сплачивающую закалку.

Уверенность учителя в своем деле сказалась на том, как присутствовавшие на открытом уроке (а это были конечно же в основном представители администрации) во время обсуждения урока уходили от самого обсуждения. Возмущений по поводу составления слов из букв названия темы «Глюкоза» не было. Хотя если бы учительница позволила себе такое на открытом уроке раньше, во время первых скромных социоигровых проб, то соответствующее назидание по этому поводу, полагаем, прозвучало бы обязательно. Видимо, именно поэтому учительница раньше и не позволяла себе такого на уроках. А когда по мере накопления опыта нерешительность, неуверенность, боязнь недовольства администрации стали исчезать, то оказалось, что и всякое возможное недовольство у администрации также исчезло. На очень быстро прошедшем обсуждении открытого урока завуч, видимо, имея в виду задание составлять из букв слова, отметила, что она на своих уроках тоже о-о-чень часто использует игры с дидактическим содержанием. Все закивали головами. Учительница химии тоже. Все обошлось.

Хорошо то, что хорошо кончается

Но представим другой вариант. Учитель уже с первых попыток использования двигательных заданий-упражнений – когда ни детям, ни ей самой еще не понятно, что, собственно говоря, происходит – начинает оповещать всех о своей работе по «новой» системе. Конечно, по-житейски ее понять можно: она спешит оповестить всех до того, как ее начинания зачахнут.

Но ведь понять можно и ее оппонентов (в том числе и администрацию), которые, еще не разделяя ее надежд, целей, представлений о будущих результатах, видят в происходящем сумбур, непоследовательность, бессвязность. А все это конечно же на первых порах обязательно будет присутствовать в той или иной мере. Только стойкие сторонники такого подхода уже в первых пробах учителя могут угадывать будущие результаты, будущую стройность, последовательность и связность. Для всех же других недоумение вполне естественно.

Но когда в ответ на их недоумение учительница-неофит выдвигает обвинения в консерватизме, возникает рядовой позиционный конфликт, который иссякнет, но иссякнет вместе с неофитскими начинаниями. И останется тогда опустошающая разочарованность быстротечностью моды на инновации. В результате страдают и дело, и начинание, и сами ученики.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"