Где граница между повторением и зубрежкой?

В своей прошлой страничке я сгоряча пообещал написать о том, что помогает учебе: о повторении, мнемонике и эмоциях. Пообещал и тут же спохватился. В одной заметке об этом не расскажешь. Люди пишут статьи, книги, диссертации, и все равно дело не проясняется.

Казалось бы, чего проще: повторение – мать учения. Никто не понял это лучше педагогов-новаторов. Лысенкова в начальной школе, Шаталов в средней, Огороднов в обучении пению... Каждый из них по-своему решил проблему повторения и мнемоники – помощи памяти. Это и позволило им заложить фундамент педагогики сотрудничества.

Учиться стало легко и интересно. У детей появилась эмоциональная мотивация успеха. В классе развились отношения сотрудничества и сотворчества. Без связки методика – отношения учебный успех упрямо ускользает. Сколько ни повторяй “сахар”, во рту сладко не станет. Сколько ни повторяй слово “сотрудничество”, само по себе оно не появится. Сотрудничество в чем? В учебе. Не умеешь ее организовать – и отношения с учениками разлаживаются.

Когда я думаю об опыте Шаталова и Лысенковой и вспоминаю их замечательные уроки, на которых мне довелось побывать, мне видится не просто преподавательский блеск и отличный контакт с детьми. Это можно найти и у других учителей. В чем же уникальность открытий педагогов-новаторов?

Например, в системе повторения. Ее не углядишь, посидев на одном уроке. Учитель-гость удивлялся: “Я делаю в классе почти то же самое, а мои дети отстают в учебе на год-полтора. Чудеса!”

Вовсе не чудеса, а особое распределение времени. Педагоги-новаторы смело экспериментировали с временем и учебным материалом: когда давать, сколько повторять, как часто, в какой форме. Словно в аптеке, они оценивали дозу учебного материала, определяли периодичность и способы приема.

Одно лекарство полезнее давать ежедневно, другое – через день. Одно эффективнее начинать с ударной дозы, другое – с минимальной. Один курс лечения занимает две недели, другой тянется три месяца. Можно назначать таблетки, инъекции или аэрозоль. В медицине все подчинено общей цели: приспособиться к работе организма и получить наилучший результат с наименьшим вредом и затратами.

Все это относится и к учебной памяти. Разные предметы и темы диктуют разную дозировку учебного материала, частоту повторения, способ подачи. К примеру, что принесет больше пользы – одна двухчасовая лекция или четыре урока по тридцать минут, распределенных в течение недели?

Да, учебное время как будто одинаковое – сто двадцать минут, но дробная подача материала обычно намного выгоднее. Она дает ученику время освоиться с новизной трудной темы, уяснить и усвоить сложные концепции. Таковы законы работы человеческого мозга. Во время учебы нервные клетки образуют новые связи, это процесс медленный, трудный. Губка впитывает влагу за несколько секунд, а мозг усваивает новый навык порой за многие дни, а то и недели.

Когда мы требуем от ребенка скоростного усвоения (каждый урок – новая тема!), это все равно что требовать от яблони зазеленеть, расцвести и принести плоды в течение одного месяца. Кроме взаимного разочарования, ничего из этого не получится.

Что же делать? Педагоги-новаторы работали в обычных школах, с обычными детьми. Они не могли менять длину или частоту своих уроков. Зато в свои законные сорок пять минут они ухитрялись найти время на повторение и опережение. За тот же урок класс вместо одной темы повторял три или четыре.

При этом календарное время на усвоение каждой темы растягивалось в несколько раз, хотя общее учебное время могло остаться прежним или даже сократиться. Время растягивалось и сжималось на их уроках, словно в теории относительности Эйнштейна.

Возьмем простой пример. Допустим, по программе на одну тему отведено два урока за два учебных дня, в сумме – девяносто минут учебного времени. Если посвятить этой же теме девять микроуроков по десять минут, баланс времени останется тем же – девяносто минут.

Зато вместо двух дней ученики получат для усвоения материала две недели. Повысится и эффективность: за десять минут работы дети меньше устают и отвлекаются, чем за сорок пять.

Я опускаю детали, но результат налицо: ученикам легче учиться, учителю легче учить. Учебный материал усваивается прочно и безболезненно. Самое удивительное, что дробное, растянутое изучение параллельных тем ведет к ускоренному прохождению всего предмета.

Парадокс? Лысенкова уже давно проходит четырехлетнюю программу начальной школы за два с половиной года. Без спешки и нервотрепки, с неотобранными детьми. Один из ее приемов – опережение. Задолго до официального начала большой темы, например таблицы умножения, она готовит к ней детей, ежедневно вводя микродозы предстоящего материала – две-три минуты за урок.
Пришло время учить таблицу, а ученики уже знают ее наизусть. Опережение – знакомство заранее, впрок. По сути это повторение, только наизнанку. Но где граница между повторением и зубрежкой? Если правильное распределение учебного времени творит чудеса, почему оно не прививается в школе?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"