Наш метод назывался “Форт Байяр”

С утра был каприз: не захотела чистить зубы. Благодаря капризу научилась читать

Собственно, она давно умела, лет с четырех, если подразумевать под чтением мучительное “вэ-е-эс-нэ-а”, чуть позже – послоговое с неизбежным ступором в конце многосложных слов. Уж шесть нам близится, а беглого все нет – и оттого картинки интереснее букв, а хвастливое “я вам сейчас почитаю” означает, что, водя пальчиком по странице, она прочитает наизусть стихотворение. “Но, детка, у тебя книжка Успенского, а ты декламируешь Хармса”. Чистый взгляд, кроткое возмущение: “Там стихи – и там стихи. И какая тебе разница?” Всяческие мудрые пособия и руководства “для подготовки дошкольников к школе” вызывали у нее стойкое сопротивление.

...Так вот, она не захотела чистить зубы – случился очередной и, честно говоря, не такой уж редкий день вредности. Подлизываясь, я предложила ей поиграть на компьютере – и получила ответ невероятный, фантастический: “А ну его!” Я включила телевизор – и увидела катер, покидающий Форт Байяр под белые быстрые титры. И тут она разревелась по-настоящему.

Дело в том, что вот уже года два она неистовая фанатка этой передачи. Отними и мультфильм, и компьютер, но “Форт Байяр” – это наше все. После сентябрьских серий “Русские в Форте” ребенок стал смотреть... новостные выпуски НТВ, громко приветствуя криками великих спортсменов – Агалакову, Максимовскую и Глускера.

...Но воскресную передачу она пропустила, мы были в гостях, и вот, оказалось, утренний повтор – тоже. Страшное открытие: “Я больше никогда не увижу этот выпуск!” – грозило слезами на весь день. Пытаясь спасти день, я осторожно сказала: “Ну давай сами поиграем... подумаешь”. “Давай!” – заорала она.

Просто, очень просто, еще проще. Берется десять (а можно и двадцать) полосок бумаги для подсказок. Не нужен нам берег французский, нам нужны подсказки, ассоциативные загадки, игра ума, а не мышц – вот за что дети, оказывается, так любят “Форт”: за сверхдоступность интеллектуальных побед. (По этой части “Форт” превосходит даже “Поле чудес”.) Итак, мы пишем загадки-подсказки, прикладываем к ним всякую ерунду и прячем в разных местах. “№ 1. Чтобы получить подсказку № 1, надо почистить зубы. Почистив зубы, надо пойти на кухню, найти на столе зеленое яблоко, в сердцевине которого ты найдешь то, что ищешь”.

Ребенок читает вслух! Почти без усилий.
Ребенок читает быстро!
И бежит чистить зубы.

И достает из недоеденного яблока канцелярскую скрепку и новую записку. Быстро, быстро, время поджимает!

“Что, уже захотела подсказку № 2? Ну, хитрая бестия! Ладно, так и быть, разрешаю залезть ко мне в сумку и найти то, что всегда говорит чужим голосом”.

Визжа от удовольствия, быстро находит маленький диктофон и читает новую подсказку.

“Так-так. А теперь открой Серебряную книгу сказок, страницу 162, найди восьмую строку сверху и подумай, где искать следующую подсказку”. Там про шкатулку, полную драгоценностей. Драгоценности – жемчуга да изумруды – у нас в доме носит только она (не важно, что это китайская бижутерия, – в отличие от матери она любит “ходить, как артистка”). Открывает свою шкатулку – так и есть: мой рабочий блокнот!

...Вот так и собралось: диктофон, блокнот, скрепка, дискета, карандаш и под занавес – родная газета “Первое сентября”. Не мудрствуя лукаво, ребенок завопил: “Работа!” А я, собрав все монеты в доме (вот где пригодилась неденоминированная медь!), рассыпала их по столу. Добычу взвесили на ладони: она составила тридцать два “золотых” байяра. И это был, конечно, абсолютный рекорд. А следующим утром она читала (про себя!) “Алису в стране чудес”.

Конечно, давно можно было придумать, узнать, применить какие-то методики, развивающие игры... Но из какого-то суеверного страха я не стала покупать ей в свое время Кубики Зайцева – может быть, потому, что их эффект слишком безусловен. Не настаивая на чтении как таковом, я все же ждала, что в один прекрасный день глаза сами потребуют не букв, но текста – не учитывая великого понятия “мотивация интереса”, на котором, собственно, и держится вся педагогика.

Кстати, о мотивации. Не мною замечено, что именно в семьях гуманитариев, “бумажных семьях”, где невозможно сделать шаг, не задев газеты и не наступив на выпавший листок какой-нибудь рукописи, дети сравнительно поздно учатся читать – к шести-семи годам, а то и в школу идут, лишь буквы зная. Это, конечно, не правило (есть масса примеров от обратного), но довольно распространенное явление. Если родители все время читают, набирают что-то на машинке или компьютере – это интересно лишь вначале, года в три, а потом книга, скажем так, девальвируется: если много, то уже невкусно. И чтобы избежать этого, нужно либо строго контролировать интерьер, либо делать книгу малодоступной – подарком, наградой... либо придумать какой-то свой “Форт Байяр”.

Вчера она позвонила мне от бабушки и небрежным голосом сообщила: “Ну, прочитала я твоего Достоевского”. Не успела я испугаться, как она добавила: “Любопытная сказка!” Выяснилось, что действительно прочитала, но в адаптированном виде в детской хрестоматии – “Мальчик у Христа на елке”. А теперь собирается читать Леонида Андреева. “Не надо, а?” – попросила я, вспомнив социальный пафос “Петьки на даче”, а что там может быть еще, в хрестоматии-то... Но “не надо” – тоже катализатор. По ее необычайно кроткому голосу: “Ну, если ты так просишь...” – я поняла: прочтет. Непременно прочтет.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"