|
Архив |
|||
Чему учить? Как учить? Разгоревшиеся по этому поводу дискуссии вдруг поблекли перед открытием того факта, что образование может выбирать не только темы и методы, но и цели, но и основания, что пришла пора задуматься: а зачем, собственно, учить? Если снятия тупых ограничений на учительские поиски ждали всегда, если за педагогику сотрудничества боролись и в шестидесятые, и в семидесятые, то призыв к школе развития разнесся как гул внезапного извержения, словно родился в воздухе педагогической революции и взлетел на ее гребне. “Гуманная педагогика – педагогика сотрудничества – педагогика развития – три стороны одного явления. Каждое педагогическое действие, каждое решение должны быть проверены на гуманность, сотрудничество и развитие”, – заявит Четвертый манифест педагогов-экспериментаторов, обозначив рубеж преобладания слова “развитие” над всеми иными словами. “Эврика” предлагает идеи, вокруг которых возможно объединение единомышленников...” Практический смысл еще смутен, но слова точно задевают за внезапно обнажившиеся струны. Многообразие школ. Альтернативность. Авторство. Личностное развитие. Философия образования. Рефлексия и самоопределение... Доходят легенды о разгромленных лабораториях Давыдова и Репкина – и вот гонимых ученых встречают как пророков, едва ли не помимо воли вынуждая дать добро на распространение их системы. Выходят из полуподполья методологи Г.П.Щедровицкого, с презрительной усмешкой участников тайного ордена выставляют на смех сперва начальников перед подчиненными, а потом и подчиненных перед самими собой. От Калининграда до Находки организуются матчи по их интеллектуальному карате под вывеской “ОДИ”, приучая к расчерчиванию досок и ватманов стрелками и морковками-человечками. Расшифровывая не менее загадочную аббревиатуру “ТРИЗ”, алгоритмами решения изобретательских задач увлекаются даже учителя первоклашек. Как из-под земли возникает днепровский ВНИК “Школа” и уже выносит на общее обозрение упругие планы новой образовательной политики. Учителя перечитывают сперва ильенковскую статью “Школа должна учить мыслить”, а следом – основные труды Выготского; Выготский из едва известного опального теоретика двадцатых годов превращается в главную гордость российской психологии и патриарха современной дидактики. Все присягают на верность культурно-историческому подходу и деятельностной парадигме; ширится осознание, что мир делится на субъектов и объекты, а кто не субъект, тот соответственно объект... Самые активные и беспокойные “атомы” учительского мира устремляются друг к другу – через сообщения в “Учительской”, через старые коммунарские связи, через новые эвриканские... Развивающее образование то, что развивает прежде всего учителя. Только учащийся может учить, только развивающийся может развивать. Вспыхивают конкурсы авторских уроков (так не похожие на будущие унылые шоу “Учитель года”) – и увлекательные, вдохновляющие, жесткие до жестокости дискуссии. Чуть не в каждом городе теперь раздаются саморазоблачительные голоса (особенно среди учителей истории): “Чему же мы учили детей! Что же я делала всю свою жизнь!..” * * * Любимое слово – деятельность. Там – новаторы, тут – деятели. Учебная деятельность, управленческая деятельность, мыследеятельность... Учебный предмет – не набор сведений, а модель деятельности. Учитель – не знаток страноведческих книг, а путешественник, приучающий путешествовать. Где деятельность, там и проектирование. Проектирование образования – слова, неведомые раньше и необходимые теперь. Только увлекаясь дальней целью, можно достаточно динамично решать ближние. Никакого благодушия! Проектирование – через болезненную проблематизацию, через выяснение соответствия человека своему месту, через фиксацию разрывов, через требование уточнения принципов, через стремление выстроить жесткую цепочку логических соответствий от идейных оснований через цели и методы к практическим шагам. Как далека уже та дидактика, где бесконфликтность обучения считалась идеалом! Ничего подобного: именно продуктивный конфликт – основа движения. Противоречие – это вовсе не то, что надо устранить, снять, отодвинуть. Это мотор, движущая сила образования. Критическое мышление, потребность в развитии, желание изменять себя возникают не от хорошей жизни. Развитие рождается из альтернативности; а прежде всего – из альтернативности самому себе. Только предельные усилия ценны. Тренировка наращивает мускулы только тогда, когда подводит человека к грани его возможностей. Прислушаемся к утверждению Выготского (в пику всей европейской психологии), что нормальные возрастные возможности ребенка – это его предельные возможности, а никак не среднестатистические. А потому развивающее образование может не столько подстраиваться к возрастным особенностям, сколько определять их... * * * Несмотря на внешнюю космополитичность, педагогика развития и деятельности тоже проявляет нрав характерно российский и благопристойных европейцев то изумляет, то шокирует. Зато все европейские новшества ворвались именно на этой волне (даже столь противоречащие ей по духу педагогики, как вальдорфская или френетистская): под тем же знаком альтернативности, многообразия и поиска каждым учителем своего профессионального мировоззрения. Та система образования, на которую привыкли смотреть (а ныне к подобному взгляду возвращаются еще более безысходно) как на сферу соцкультбыта где-то между Пенсионным фондом и банно-прачечным обслуживанием, вдруг обозначилась в роли возможной квинтэссенции, фокуса приложения сил национальной мысли, культуры, общественной деятельности... За обсуждением педагогических тем стало слышно биение магического пульса истории. Любой человек, закономерно или случайно попавший на рубеже восьмидесятых – девяностых на эвриканский сбор или на фестиваль авторских школ, вдруг замечал, что вопросы образования потрясающе сложны и увлекательны и занимаются ими удивительные люди. И рядом с ними хочется в чем-то участвовать самому. Уже за одну убедительность демонстрации такого рода умонастроений – истинных ли, иллюзорных ли – историкам российской школы стоит скинуться “Эврике” на памятник. А когда взрыв педагогической революции завершился политической победой, настолько почти полной, насколько можно было рассчитывать, то триумф отмечала именно идеология развития и многообразия. Победа не свалилась с неба; она была честно добыта в бою. Лидеры инновационной волны демонстрировали и демонстрируют невиданную доселе в российском образовании многогранность способностей: и организаторских, и коммерческих, и интеллектуальных, и публицистических, и административных – удерживая при всем при том даже педагогические. А ведь все это нужно было освоить в считанные годы. Экспериментальная педагогика оказалась в силах не только униженно просить или возмущенно требовать, но и действовать, добиваться. Вероятно, это самой педагогике не во всем шло на пользу, но зато наконец-то она могла за себя постоять. Хотя, конечно, из этого факта неизбежно выкатывается первый клубок противоречий. Черта-проблема 1. Искушение модой и смешение жанров. Итак, в какой-то момент необходимость если не в развитии, то в его имитации стала всеобщей. Даже такой отнюдь не радикальный автор, как Марк Поташник, в своих советах директорам жестко подчеркивает новизну условий: “Если учесть нищенское бюджетное финансирование, то школа может выжить, только если сама будет создавать свои внебюджетные средства, предлагать потенциальным спонсорам прогрессивные идеи своего развития, дабы они захотели финансировать эти проекты. Выживание школы сегодня возможно только через ее развитие”. Образовательное начальство стало испытывать такую же потребность в развивающих консультантах, как средневековые князья – в астрологах. А сами новоявленные астрологи с интересом входили во вкус респектабельного существования. Или примеряли чиновничьи амплуа. Присущее революционно-инновационной деятельности смешение жанров работы и митинга, интеллектуального шоу и проектного штурма, обучающего семинара и пропагандистской демонстрации наложилось на полуподпольное-полупридворное ее положение и породило множество дивных сюжетов с неразличимостью гениев и мошенников, альтруистов и коммерсантов, тружеников и говорунов, банальных приемов и великих открытий. На кратком празднике жизни хватало и тех, и других. Да и всего промежуточного спектра. Понятна и учительская реакция на инновационных гастролеров. Кого с кем судьба свела: одни плюются, другие не устают благодарить судьбу. Сколько-то внятные представления о том, кто на самом деле чего стоит, обнаруживаются только среди самих образовательных деятелей. Но в их круги надо сначала попасть. И попасть с правильной стороны. Черта-проблема 2. Звезды при дневном освещении. Но даже в достойном кругу обстановка прояснится лишь частично. Раз цели и основания для нас первичны, а методы вторичны, то сначала вам предложат оценить путеводные звезды, замыслы и концепции, а лишь потом реальные практики. Но за идеями, как за деревьями, часто не видно леса. То есть дела. Дело обычно присутствует – но где-то в тени расписываемых концептуальных дворцов. Часто выясняется, что декламаторы самых красивых идей приступили только к первым робким шагам и многому могли бы поучиться у наиболее тихо сидящих своих слушателей. Проблемы с удержанием масштаба в оценках значимости разных явлений – заметный недуг инновационной волны перемен. Черта-проблема 3. Чужие языки. И это не случайно. Таково неизбежное следствие привычки говорить о педагогике на языках других наук. Считать ее саму не мировоззренческой областью, а прикладной для психологии, философии, культурологии... Образцом иерархического устройства инновационной образовательной системы стало развивающее обучение. Прочтение Маркса и Гегеля Ильенковым и Щедровицким – культурно-историческая концепция Выготского – теория учебной деятельности Эльконина – Давыдова – экспериментальные методики давыдовской и репкинской школ – и лишь последним предметом обсуждения выступает сам опыт постановки развивающего обучения в реальной практике. Так и группа идеологов Школы диалога культур, последовательно отстраиваясь от давыдовской логики, создавала свою “системную этажерку” по полной структурной аналогии: философия – психология – культурология – методика – практика. В последние годы Александр Лобок демонстрирует соответствующий опыт отталкивания уже от идей и дел диалогистов, предпринимая титанические попытки совместить в одном лице педагога-практика и философа-психолога-методиста. Методы обучения перестали быть делом “отраслевым”, “шкрабовским”; их поместили в самый широкий культурный и научный контекст. Это подтолкнуло к школе многих ярких людей, которые не появились бы здесь при иных обстоятельствах. Они не были вчера учителями, неизвестно, останутся ли ими завтра, но пока детям страшно интересно с ними, а им – с детьми. Но здесь и большая проблема. Если педагогика всего лишь практика психологии или философии, то нет почвы для собственно педагогического диалога. Насколько инновационное движение старается ввести педагогику в контекст современной научной, культурной, социальной жизни, настолько же оно затуманивает перспективы увязывания педагогического мира изнутри, на собственных основаниях. Черта-проблема 4. Cтавка на лидеров. Ставка на лидеров – ставка на необычного учителя, способного за счет личной незаурядности, многогранности, пробиваться своим путем, даже при необходимости противопоставлять себя окружающим. Учитель – и автор программ, и общественный организатор, и исследователь, и артист, и публицист... Таких людей, желающих двигать историю и культуру экспериментами в школьном классе, обнаружилось много. Сотни, даже тысячи. Но не сотни тысяч. Требование неустанного пребывания в развитии – слишком шаткие мостки для массовой профессии. Большинство втайне ужаснется образу непрестанного развития, когда даже равновесие возможно удержать лишь за счет динамики. Нормальные люди предпочитают передвигаться от одного твердого берега к другому с длительными привалами на каждом. И в методиках работы с детьми, и в общественно-педагогическом движении, и в отношениях между школами обычно прослеживается больное противоречие лидерской педагогики: готовность к удивительным прорывам – и неумение сдерживать вольный или невольный отрыв лидеров от не успевающих двигаться в том же нарастающем темпе. В погоне за целями трудно сохранить целостность. Ваше мнениеМы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо. "Первое сентября" |
