Какого цвета осколки “Голубой чашки”?..

Мы совсем забыли, как и о чем писал Гайдар

Сейчас тот пересмотр истории, который все мы вместе судорожно и впопыхах учиняли на рубеже девяностых, воспринимается с некоторым недоумением. Нет, психологически-то как раз все понятно – нежданно свалившаяся на голову свобода всегда пьянит. Да и действительно, прежняя история (будем говорить об истории литературы) была очевидным мифом. И, надо сказать, сильно надоевшим мифом. Но историю следовало освободить от мифов, а не заменять мифами новыми, как в чем-то и получилось. Кумиры свергались с веселой злостью, и логика некоторых ниспровержений была очень странной. Вот ее пример: Алексей Толстой славословил Сталина и своим “Петром Первым” исполнял политический заказ, поэтому его “Золотой ключик” и “Детство Никиты” – плохие книги, и их читать детям не следует. С ума сойти от такой логики.
Об этом я подумал, сидя в зале Московской городской детской библиотеки имени Гайдара. Целый год отделил нас от предыдущих чтений, посвященных Юрию Ковалю, и по этому уютному залу я успел здорово соскучиться. Привели меня сюда новые чтения, их героем на этот раз стал Аркадий Гайдар. Подоспел его 95-летний юбилей, да и имя библиотеки обязывает. Поставили кассету со старым фильмом “Тимур и его команда”, все с удовольствием смотрели. Улыбались нежно. Главный библиотекарь Татьяна Рудишина сетовала: “Думали, к юбилею по всем каналам будут крутить фильмы, сделанные по книгам Гайдара, да не тут-то было. Только “Чук и Гек” прошел. А мы мечтали полную гайдаровскую фильмотеку создать... Но Гайдар теперь – почти запрещенный писатель...” Об этом же свидетельствовала и выставка “Перечитывая Гайдара”, в зале устроенная, – до девяностого года изданий полно, а после девяностого – одно лишь, кажется.
Да что там говорить, если сама библиотека после “разоблачительных” публикаций начала девяностых годов подумывала сменить свое имя. Помните? Гайдар – большевик, Гайдар – военный преступник, Гайдар – официозный детский писатель. И никакого внутреннего протеста этим определениям почему-то не возникало. Самое интересное, что Гайдара все мы не в пример нынешним детям в детстве читали. Читали, но давно не перечитывали. Именно поэтому Гайдаровские чтения в гайдаровской библиотеке стали непрерывной оправдательной речью, озвученной множеством голосов. Речью необходимой.
И первыми (для меня самыми убедительными, кстати) такими голосами стали голоса артистов, которые просто вышли и прочитали вслух “Голубую чашку”, перемежая чтение пением под гитару. Я еще засомневался: зачем столько песен? А потом дома, перечитывая гайдаровскую прозу, вдруг удивился – сколько же у него музыки! И не только пионерских мелодий и буденновских маршей, но музыки разной. Эта музыка как бы подчеркивает, выявляет завораживающую музыкальность самого текста. В одной из анкет (о них речь впереди) нынешняя девчонка написала о Гайдаре: “Из его книги я узнала много новых красивых слов”. Нет, мы определенно совсем забыли, как и о чем писал Гайдар.
Это стало ясно еще и потому, что “Голубую чашку” я слушал как нечто мне неизвестное, слушал будто впервые. И не уставал ахать про себя: “Что же это такое? Какая трепетная, какая добрая, какая чудесная проза!” А потом Юлия Просалкова из Российской Государственной библиотеки рассказала о проработке, устроенной Гайдару за эту “Голубую чашку” в тогдашнем журнале “Детская литература”. О жуткой дискуссии по поводу того, что непозволительно в литературе, предназначенной для детей, показывать конфликт между родителями. Это, к слову, об официозности Гайдара. Просалковой и вообще пришлось сказать много очень простых и ясных слов, которые могут вызвать протест лишь в очень помутненном сознании. О том, что мечту о социальной справедливости придумали не мы, и особенно это чувство развито в отрочестве (Гайдар оказался в революционном водовороте тринадцати лет от роду). О жестокой логике войны. О ранах, нанесенных войной, – ранах не только физических. О том, что Гайдар писал в условиях жесточайшей цензуры – цензуры не политической, а педагогической. Что советский миф о Гайдаре совершенно сознательно был создан в шестидесятые – семидесятые годы. Что в суждениях о литературе всегда стоит соотносить автора и время, в которое он живет. О том, наконец, что писателя, давшего за полтора десятка лет работы несколько шедевров (“Голубая чашка”, “Тимур и его команда”, “Чук и Гек”...), нельзя насильно изымать из литературы.
Но вот пришли взрослые люди с нехорошим блеском в глазах и это изъятие совершили. Детей не спросясь. А не мешало бы. Библиотека имени Гайдара попыталась, не в пример этим людям, спросить и результаты получила удивительные.
О результатах рассказала главный библиотекарь Юлия Питецкая. На вопросы после прочтения Гайдара попросили ответить детей (второй-третий классы) из двух школ – гимназии и самой обычной средней школы. В школе учителя, за одним исключением, о Гайдаре молчат. Тем не менее две трети опрошенных Гайдара уже читали. Нашелся даже второклассник, осиливший весь четырехтомник. Вот так копался на книжных полках, вытащил наугад книгу, заглянул в нее, да уже оторваться и не смог. За первой последовали вторая, третья, четвертая.
Но это рекорд. Вообще же ребята читали одно-два произведения. В лидерах оказались “Чук и Гек” и “Тимур и его команда”. Первый вопрос звучал так: какая это книга? Давались несколько вариантов ответа, хотя и самостоятельность в ответах не возбранялась. И вот первое удивление – характеристику “скучная” не выбрал никто. Больше всего ответов было – “интересная”, чуть меньше – “веселая”, еще чуть меньше – “добрая”. Были и другие – “красивая”, “радостная”, “забавная”, “волнующая”, “задумчивая” (это о “Чуке и Геке”), “честная”...
Второй вопрос: о чем прочитанная книга? Ответы не менее любопытны. “Тимур и его команда” – “о помогательстве другим людям”, “как дети, в общем-то, занимались взрослыми делами”. “Чук и Гек” – “о добром отношении между людьми”, “о любви к папе и маме”. “Р. В. С.” – “как дети спасали и развлекали красных, белых, зеленых, гвардейцев”. Эти ответы Ю.Питецкая прокомментировала: “Мы в свое время больше видели в гайдаровских книгах идеологию. Для современных детей идеология вовсе не существует. В смысле идеологии они совершенно невинны – это видно из ответа про красных, белых и зеленых. Их занимает совсем другое – отношения с родителями, дружба, доброта”. И пищу для подобных размышлений, продолжу я эту мысль, Гайдар поставляет богатую, то есть не идеология, как оказалось, в его прозе главное. Главное другое: то, что когда-то не проявлялось в достаточной степени для нас. Но не для Гайдара ведь. Идеология, выходит, лишь своеобразная маска, а в том, что под ней, под маской, Гайдар необыкновенно близок нашим детям. То есть актуален. Это самый важный вывод, и он очевиден после проведенного библиотекой мини-исследования. Этим заключила свое выступление и Ю.Питецкая: “Если раньше и были какие-то сомнения, то теперь они развеялись. Детям близок Гайдар. Как жаль, что сейчас нет тимуровцев, говорят они...”
Кстати уж. Сомнения были не просто какими-то – они были большими. Чуть позже в приватном разговоре мне сказали о Юлии Питецкой: “Юлия Петровна – человек еще молодой. Из нас-то, из старших, Гайдара, как ни старайся, уже не выбьешь. А она наотрез отказывалась им заниматься, как-то пропагандировать его среди детей. Но после этого опроса все изменилось. Она сказала – Гайдаром заниматься просто необходимо. А от нее как раз очень многое в смысле формирования детского спроса зависит...”
Мораль всего сказанного такова – нам следует без предубеждения перечитать Гайдара. И результат нового знакомства с писателем (сам-то я этот опыт после Гайдаровских чтений уже провел) у меня сомнений не вызывает.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"