Недавно в американской телепрограмме я увидел интервью...

Можно ли научить любви? Недавно в американской телепрограмме я увидел интервью с голливудской знаменитостью, помогающее ответить на этот вопрос. Когда-то этот человек писал речи для президента Никсона, потом перешел в шоу-бизнес, ведет свою телепрограмму, снимается в кино, работает над киносценариями и статьями для дюжины журналов – одним словом, деловой человек.

Десять лет назад он вместе со своей женой усыновил мальчика, сразу после его рождения. Приемному отцу было уже за пятьдесят. Он признается, что в первые два года был “плохим отцом” – слишком занят работой. Однажды он вернулся домой, и навстречу ему выбежал его мальчик, только научившийся ходить.

“Я взял его за руку, и в этот момент что-то во мне изменилось. С этого момента я стал не просто слугой своего ребенка, а его рабом и обожателем, – объясняет отец. – Перед сном я читаю ему сказки, и он просит, чтобы я держал его за руку, иначе он не заснет. Я готов сидеть, держа его за руку, часами. Слышать его ровное дыхание – это счастье, с которым ничто не может сравниться. Мы идем в зоопарк, и я ловлю себя на мысли, что у меня так много работы, мне нужно успеть сделать и то, и другое. И тут же спохватываюсь: вот моя главная работа – вести его в зоопарк, а все остальное подождет. Мне хочется, чтобы время, проведенное с отцом, было для него не подарком, не роскошью, а повседневностью, такой же, как воздух или солнечный свет”.

Человек полюбил. Полюбил поздно, на подходе к пенсии, но со всей страстью и удивлением первого чувства. Кто научил его этой любви? Ребенок. Усыновленный, вовсе не “родная кровь”, да и заняла учеба больше двух лет. Никто не рождается с развитым чувством, наоборот, чувство рождается, если его развивать и беречь.

Сложно любить женщин, если никогда с ними не общался. Трудно любить родителей, которых никогда не видал. Невозможно полюбить абстрактных котов или собак, нужно сначала хотя бы на картинке их увидеть. Любовь начинается с общения, внимания, симпатии.

Потом развивается страсть. Или не развивается. Устойчивая симпатия – тоже неплохо для начала. Как научить этой начальной приязни? Обычно это происходит неосознанно. Нас учат не уча. Мы учим сами себя и, как все самоучки, делаем ошибки. Если с самого начала вместо приязни к детям развивается неприязнь, поправить это очень трудно.

Нет в пединституте специального курса под названием “Любовь к детям, часть первая”. А жаль. Его стоит начать с диагностической анкеты. Будущие учителя приходят в вуз не из космоса. У них уже сложилось отношение к детям – положительное, отрицательное или нейтральное. Кого-то надо учить любви к ребенку, кого-то переучивать, а кто-то может и сам научить других.

Вопрос для анкеты. Увидев маленького ребенка, вам хочется: а) обнять его, б) погладить его по голове, в) улыбнуться, г) отвернуться, д) ускорить шаги, е) выругаться. Тут вся гамма учительских эмоций, от нежного “к сердцу прижмет” и до откровенного “к черту пошлет”, ведь и такое бывает.

Для этого курса есть замечательная литература. Лучшие книги Корчака и Сухомлинского называются “Как любить детей” и “Сердце отдаю детям”. Есть подходящие стихи, кино, живопись, но ничто не заменит дружеского общения с детьми – на уроках, после уроков, на экскурсии, в летнем лагере.

У меня теплое чувство к детям зародилось не сразу. В старших классах я никак не мог понять особое отношение взрослых к ребенку. Оно казалось мне фальшивым, притворным, показным. Потом я стал студентом, а после занятий заходил в школу помогать своей учительнице биологии, которая работала с группой продленного дня для четвероклассников.

Вот когда все началось. Продленка! Почти все двоечники. Родители алкоголики. Но как же хорошо мы дружили с нашими ребятами. Как уютно было сидеть с ними в вечернем классе, когда за окнами быстро темнело, и помогать им делать уроки, готовиться к вечерам и концертам, обсуждать прошедший день. Как можно было не любить этих ребят за их самоотверженную борьбу с диктантами и контрольными, за их увлеченность в игре, за преданность, скромность, понимание, за широко раскрытые удивленные глаза и грохот дружного смеха. Конечно, мы и спорили, и ссорились, как бывает в семье, но любили друг друга по-настоящему.

Вскоре я стал замечать милых и симпатичных детей на улице, в магазине, в автобусе. Иногда их поведение раздражало, но жалость и сочувствие обычно перевешивали. Входя в комнату, я видел прежде всего детей, а потом уже взрослых. Мне всегда хотелось знать, о чем они думают, чем заняты, чем их можно обрадовать, удивить. Зачем? Просто так. Чтобы увидеть их улыбку.

Наверное, мне повезло. Моя работа в школе началась в сотрудничестве с опытным педагогом, интересно, весело, без нужды воевать с детьми. Это и был мой спецкурс по любви к ребенку, нужный для каждого будущего учителя.l