Двенадцатилетка как социально-педагогический макропроект

Осознаем ли мы его сложность и ответственность?

До сих пор вопрос о двенадцатилетке рассматривается преимущественно как внутришкольный. И прошедшая коллегия министерства шла в основном в том же русле. Между тем двенадцатилетка – крупная, системная социально-педагогическая проблема, далеко выходящая за рамки собственно школы – и по своей значимости, и по способам решения, и по своим социальным последствиям. По меньшей мере три грани этой проблемы уже сегодня требуют самого пристального внимания.

Первое. Двенадцатилетка как социальный макропроект затрагивает все общество, каждую семью, каждого ребенка. И потому эта проблема не может и не должна решаться только на ведомственном уровне. Правовые ее аспекты (и прежде всего ее взаимосвязь со сроком призыва в армию), ее социальные и экономические предпосылки и последствия (а экономических расчетов и социальных прогнозов по введению двенадцатилетки пока вовсе нет) – все это должно рассматриваться на общегосударственном уровне, должно решаться в интересах детей, семьи и общества.

Второе. Внутри самой системы образования проблема двенадцатилетки имеет не узкошкольный, а общесистемный характер. Ее невозможно решать в отрыве от судеб начального и среднего профессионального образования, вне связи с высшей школой. Пока же она рассматривается изолированно, вне общей стратегии развития системы образования (может быть, в силу того, что таковой стратегии пока нет).

Нагляднейший пример – обнажившееся на коллегии непонимание будущих взаимосвязей старшей ступени двенадцатилетней школы (в частности ее политехнического профиля) и ПТУ, как и абсолютная непроясненность вопроса о соотношении задач и принципов построения начальной профессиональной подготовки в двенадцатилетке и общеобразовательной подготовки в профтехучилищах.

Другой ярчайший пример – жесткая установка “школоведов” РАО на превращение старшей ступени школы в так называемый предуниверсарий: основная задача этой ступени, по их мнению, – “подготовка к вузу”. Но эта установка насквозь порочна. Она направлена, по сути, на отход от всеобщности полного среднего образования, провозглашенной законом “Об образовании”. Более того – на селективность школы, ибо в вуз поступают только 20–25 процентов ее выпускников. В истории российского образования перед средней школой никогда не ставилась задача только подготовки к вузу. Школа всегда готовила и к жизни. Вопрос: чем, кроме непрофессионализма, вызван слом этой традиции?

Третье. Переход к двенадцатилетке неизбежно ставит вопрос о системном пересмотре содержания общего образования, приведении его в соответствие с требованиями жизни. Альтернатива, предложенная в материалах коллегии министерства и в документах РАО, – “либо сокращать учебный материал, либо увеличить срок обучения” – глубоко ложна, механистична по своей сути. Она исходит из известного принципа: тех же щей, да пожиже влей, раздели эти щи не на 11 (сегодня фактически 10), а на 12 тарелок.

Длительное время мы шли и до сих пор идем по пути экстенсивного наращивания содержания школьного образования. Переходя от одной социально-педагогической ступени к другой – от всеобщего начального к неполному среднему и далее к всеобщему полному среднему образованию, – мы не меняли ни внутреннее устройство школы, ни архитектуру, принципы построения и организации содержания образования. Мы механически надстраивали школьные этажи и предметы друг над другом, что привело к сбоям школьного механизма и катастрофической перегрузке детей. И вот сейчас хотим предложить еще двенадцатый школьный этаж якобы для того, чтобы снять эту перегрузку. Не меняя сами принципы построения содержания школьного образования, которые и являются главным источником перегрузки. Это все тот же тупиковый экстенсивный путь, густо замешенный на неискоренимом непрофессионализме.

Нагрузка в школе не растет сама собой. Ее наращивают ведомственные и академические чиновники, не желая или не умея по-настоящему работать с содержанием школьного образования. И сегодня двенадцатилетка им нужна в основном, чтобы скрыть то и другое. Поэтому-то в аппаратной справке, подготовленной к заседанию коллегии, они и предлагали в первую очередь ввести образовательные стандарты для будущей двенадцатилетки, то есть изначально законсервировать в ней то содержание образования, которое уже сегодня признано предельно перегруженным и устаревшим. Это вызвало резкие и справедливые возражения многих выступавших на коллегии.

Истинный, главный смысл двенадцатилетки – не в закреплении все нарастающего отрыва содержания школьного образования от жизни, а в глубоком, внутреннем, системном обновлении этого содержания.

Один из примеров (а их можно было бы привести десятки) – неотложная необходимость преодоления явного технократического крена нынешнего содержания школьного образования. Известно, что существующий Базисный учебный план (БУП) сбрасывает, по сути, все предметы гуманитарного профиля с федерального на региональный уровень. И после этого изготовители данного БУПа на всех углах кричат о сохранении общероссийского образовательного пространства. Но можно ли сохранить это пространство, когда его гуманитарный цемент разбросан, рассеян по регионам? Можно ли лишь с помощью математики и естественных наук цементировать нацию, страну?

Итак, двенадцатилетка сегодня – открытая проблема. И пока здесь больше вопросов, чем ответов.

БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ

“...Я подчас думаю: неужели в некоторых СМИ считают, что в правительстве сидят такие глупые и безответственные люди, что решат забирать ребят в армию прямо из школы, не дав им ее закончить? Если идея двенадцатилетней школы будет принята, то это новшество коснется детей не старше пятого класса, значит, первые выпускники первой двенадцатилетки в России – при самом идеальном ходе реформы – появятся не ранее 2010 года.

Законодательным органам и правительству 2010 года и придется решать вопрос о школе и военном призыве и все иные проблемы, с этим связанные”.