Легенда о Рязанском свободном лицее

Наш рассказ – о школе, которая сложилась из содружества взрослых и детей, мечтавших жить по законам человеческого братства

Несколько лет назад встречаются на улице два бывших одноклассника. Один другому говорит:
– Ну, как ты там в своем медицинском?
– Да вот женился, бросил институт, теперь на заочном в педагогическом и работаю в школе пионервожатым. А как ты в театральном?
– Знаешь, вроде тебя, в прошлом году ушел и тоже учусь на заочном в педагогическом, как и ты, работаю в школе пионервожатым.
Тот, кто был студентом Щукинского училища, – Андрей Куликов, а тот, кто медицину оставил, – Дима Силкин.
При следующей их встрече Андрей рассказал, что в тридцать четвертой школе создается детско-юношеский воспитательный центр. Тут появилось и третье действующее лицо – Алексей Чумичов. С ним когда-то ребята работали в лагере комсомольского актива. Теперь в тридцать четвертой он был заместителем директора по воспитательной работе.
Все трое стали работать вместе.

Может ли колыбелью быть лагерный сбор?

В тридцать четвертой Дима, Андрей и Леша со всей “свежестью и наивностью” окунулись в подростковую довольно бурную школьную жизнь. Дети ее называли КЛУБ, договаривались: “Пойдешь сегодня в клуб?” Походы, звездные вылазки, десанты, коммунарские сборы. Потом был придуман лагерь, больше похожий на растянутый туристический поход с бардовскими песнями и задушевными разговорами.
И вдруг возникло впечатление, что всего этого мало и что, занимаясь досугом детей, упускается что-то очень важное. В клубе они гордились тем, что многое получается лучше, чем у школьных учителей. Мальчишки, которые плохо учились, в клубе открывались с иной стороны. Им с такими было легко. Может, оттого, что знали детей лучше, чем учителя, видели в житейских или, наоборот, экстремальных ситуациях, а не в школьных буднях?
Торжественное решение об организации собственной школы было принято на одном из общих сборов. Хотелось создать учебное заведение с коммунарскими ценностями и традициями. Мало кому удавалось перенести жизнь с лагерного сбора в школу. Поддерживало то, что они будут создавать школу не в одиночку, что есть уже маленькая, но крепкая и слаженная команда.
Так родился Рязанский свободный лицей.

Можно ли жить без классов и уроков?

В очередной раз обсуждали в учительской недостатки российской образовательной практики. Сетовали на то, что приходится работать по программам, спущенным сверху. Детям часто бывает скучно. Учиться не хотят. Почему бы не осуществить проект, дающий другой подход, – хоть на три дня отказаться от классно-урочной системы? Решили устроить выездной сбор-семинар.

Уговорили несколько дружественных школ, пригласили в учителя своих и не своих преподавателей, уложили рюкзаки и уехали из лицея в Лесную школу.
Программа строилась так. Занятия в четырех образовательных областях: языкознание, естественные науки, современные науки и литература. Остальное время – авторские творческие мастерские, которые мог предложить каждый. Некоторые ребята сами выступали в роли руководителей мастерских. Вечером – развлекательные программы.
Все было необычно, не так, как каждый день в лицее. Вместо математики изучали историю математики и логику. Вместо урока литературы – мастерская про смыслы литературного текста. Биология и география состоялись на зимнем морозце. А с Андреем Куликовым сыграли в деловую экономическую игру. Была даже мастерская “Искусство публичного выступления”. Словом, глаза разбегались, настроение поднималось, хотелось выбрать и то и другое. Учителя с радостью наблюдали невиданную жажду знаний у своих учеников. Сами же ощущали взлет творческого мастерства.
Потом сбор-семинар кончился.
Попытка продолжить такую жизнь в лицее до сих пор не дает покоя. Понятно, что очень трудно собрать настоящее созвездие учителей. Понятно, что будни не всегда удается превратить в праздник. Но все увидели реальную возможность другой образовательной практики. Поняли, к чему стоит стремиться.
Оказывается, можно жить без классов и уроков, свободно выбирать то, чему ты хочешь научиться, работать по собственной авторской программе. Возможно все! Даже сломать рамки отведенного на изучение предмета времени и заниматься, например, математикой столько, сколько хочется. Даже учебные классы могут быть разновозрастными, если они скреплены единым познавательным интересом. И что самое поразительное – не исключено, что именно созданная на сборе-семинаре образовательная среда, пронизанная атмосферой всеобщего радостного учения, и есть та самая естественная и желанная для подростков, которую никак не удается создать в обычной школе.
Если сегодня спросить директора лицея Дмитрия Силкина, можно ли устроить так, чтобы учение стало коллективным творческим делом, он вернее всего скажет: можно, но при особой организации школьного пространства и участия в этом деле опытных людей, владеющих коммунарской методикой. Пока что не все это удается. Высота еще не взята. Но многие педагоги пытаются совместно с ребятами изучать отдельные предметы без уроков, превращая их, как на сборе, в области знания.
На сборе-семинаре все ребята были перемешаны. Старшие учились вместе с младшими. То есть и классов как таковых не было. Учителя считают такую организацию пока нереальной в обыденной лицейской жизни.
Но почему? Говорят, прежде всего из-за родителей, которые Рязанскому свободному лицею деньги за обучение детей платят, – лицей-то негосударственный. Родители хотят видеть успехи своих чад сразу, и высокие, боятся, что при условиях такой свободы у детей появятся проблемы если не сейчас, то в будущем.

Можно ли называть всех по имени?

Когда лицей создавался, идея была одна – сделать свою школу, а не коммерческую фирму. Учителя даже просили местные власти дать им государственную школу-новостройку. Но то ли не доверяли, то ли новостройка уже кому-то была обещана, им она не досталась. Пришлось делать свою школу негосударственной, снимать помещение и, кроме педагогики, заниматься маркетингом, рекламой, угождать родителям, которые, увы, не всегда понимали педагогические идеи учителей.
Организаторы лицея все время балансировали между своими представлениями о том, как может быть правильно устроено школьное образование и как при этом сохранить внешние рамки, не напугать родителей.
Трудности возникали и из-за того, что лицей развивался именно как маленькая школа – сейчас в нем учится всего 75 детей и подростков. Пять – семь учеников в классе – это только кажется, что легче для учителя. Труднее. И детям не очень-то хорошо. Нет просторных коридоров, по которым в большой школе можно побегать на переменке. Нет ощущения, что ты частица чего-то большого, взрослого, солидного. Оказалось, маленькой школе, чтобы выжить, необходим выход в большой социум. Выходить, выезжать, встречаться с другими школами, приглашать к себе – без этого нельзя.
И все-таки маленькая школа – это хорошо: все друг друга знают, по имени называют. Совсем другие отношения между старшими и младшими. Нормальная картинка, когда у десятиклассника на плечах катается первоклассник. Малыши удивляются и гордятся: им неожиданно в лицее предоставили старших братьев и сестер. Это же счастье! И праздники тоже отмечаются вместе, как в большой семье. И все друг за друга и друг для друга. А уж если команда лицея выступает, например, в городском КВН, то болеют за нее и малыши, и старшие, и родители, и учителя. Такое мощное единение! Не во всякой большой школе это возможно.

Можно ли всю жизнь учиться в маленькой школе?

Так и жили. Так и строили свой лицей все 5 лет.
Кое-что получилось. Например, важно, что в лицей поверили родители. Семьдесят пять семей определили туда своих ребятишек. В лицей верят и дети. Прибегают чуть свет, учатся, а по вечерам остаются – признак того, что им здесь хорошо, не больно, не страшно. Еще, пожалуй, удалось вырастить особую культуру образовательного учреждения, чем-то напоминающую одновременно туристский клуб бардовской песни, коммунарское содружество и воплощение некоторых идей гуманистической психологии. (Последнее звучит серьезно!)
Если же спросят, утратилось ли нечто за эти годы, скажут: вероятно, да – энтузиазм и отчаянная решительность, с которых все начиналось. Уже не кидаемся воплощать озарившую чью-то горячую голову идею. Выходит, что к своим пяти годам лицей стал, к сожалению, больше походить на обычную школу, чем в начале пути. Но как бы там ни было, и учителя, и дети по-прежнему собираются тесным кругом, обдумывают, что было хорошо, что не вышло, делают все новые попытки приблизиться к мечте. Поразительно, но о зарплатах, которых почти не получают, говорят мало. Считают, что такие разговоры грустны и не вдохновляют.
Лицей живет в своем маленьком доме. Конечно, домик тесноват, особенно старшеклассникам. Им бы чуть-чуть развернуться, библиотеку бы побольше да мастерские с лабораторией, да настоящий спортивный зал. Директор лицея по этому поводу смеется: “Нам всего три здания в Рязани подошли бы: бывший дом обкома партии, городская администрация да наш Дворец пионеров”. Но это в шутку, конечно. А всерьез – почему бы не аттестовать свободный Рязанский лицей пораньше, не дожидаясь трех выпусков, сделав исключение в строгой инструкции. Почему бы не дать ему государственную аккредитацию? Ведь замечательно учителя работают, а дети учатся. И вот бы построить следующую новую школу в городе по специальному лицейскому проекту! l