Я же говорил:
дай ему сдачи...

Мы ограждаем детей от агрессивности мира и переживаем, что они выйдут в жизнь неподготовленными. Но, может быть, они окажутся неподготовленными к той жизни, в которую и выходить не стоит

Почти у каждого бывают минуты горького сожаления о неправильно прожитой жизни. Что же это я не ходил в секцию карате? Не отжимался, не стучал ребром ладони по чему попало? Вот тогда бы я показал этому качку. Ох и вмазал бы я ему.
Учиться никогда не поздно. Однако униженный и побитый разночинец в очках, придя в себя и успокоившись, почему-то не ищет объявлений о наборе в школу карате. Как минимум у него всегда находятся более неотложные дела. Собственная боеспособность на десятом плане, как и вообще собственное здоровье. Как максимум... Даже если бы некий демон предложил ему обрасти всевозможными мускулами и навыками, притом мгновенно и даром, интеллигент, вероятно, задумался бы. Да и своего сына он отчего-то отправил не в спортивную секцию, а в музыкальную школу.
Есть, конечно, такие, кто и сам превосходно дрался и детям навык передал. Просто речь сегодня о тех, кто примерно с одинаковым неудовольствием выслушивает, как их детям дали портфелем по голове и как их дети дали портфелем по голове своим одноклассникам. Потому что отдают себе отчет в том, что всегда найдется предмет прочнее человеческой головы. Особенно детской.
Речь о прямой агрессивности как таковой. И о тех, кому она неприятна вообще. Как таковая.

Я потерял отца раньше, чем начал в нем нуждаться. И так случилось, что впоследствии его заменил мне мой тесть, Константин Николаевич. Восемь сезонов подряд мы вместе проводили лето в деревне. Занимались огородом, детьми. Изредка вдвоем ходили за грибами или ездили в Ульяновск. Константин Николаевич, хоть и отработал семнадцать лет в школе учителем, никогда никого не поучал. Разговоры с ним получались всегда конкретными, по делу. Вероятно, именно поэтому несколько фраз общего положения, которые Константин Николаевич обронил по дороге в лес, так мне запомнились.
Однажды он сказал:
– Я счастливый человек, потому что у меня четверо детей, и все они выросли хорошими людьми.
Я поразился тому, насколько точно была ухвачена очень важная продольная связь жизни. Сложно судить о том, счастливы ли твои взрослые дети. Тут судьба, полосы удач и неудач, усталость, проблемы. Отец счастлив оттого, что вырастил хороших людей. Такая, выражаясь современным языком, была установка.
Другая установка – на то, чтобы быть счастливым. Ну, скажем мягче, успешным, удачливым. Сразу высвечивается масса контрольных ситуаций, где разные установки приводят к разным поступкам. Как частность – реакция на агрессию. Успешный человек отвечает на насилие большим насилием. Его оправдывает то, что он именно отвечает. Хороший человек... так и не научается успешно реагировать на насилие. Ему неприятно быть битым, но ему неприятно и бить. Он предпочел бы вообще обойтись без этого.
Не утопия ли? Возможен ли мир без насилия? Мой личный опыт говорит, что вполне. За восемь лет учебы в МГУ я не видел ни серьезных драк, ни унижений, ни физической травли. Среди студентов были и спортсмены, и инвалиды, классические сильные и слабые. Но авторитет исчислялся по иной шкале: способностей, красноречия, эрудиции, ума. Психолог сказал бы, что агрессивность в этой среде превращалась, сублимировалась, переходила в иные культурные формы и все равно приводила к унижениям и обидам. Это так.
Понадобились еще годы воспитания, чтобы языкастые студенты обучились подлинной доброжелательности. Может быть, это связано с возрастом, с усталостью. Может быть. Картина получается в итоге не идеальная, но и не утопическая. Нормальный цивилизованный путь.
Есть места – дискотека, армия, милицейский участок, пивная, дорогой ресторан – всех не перечесть, где заведомо другие правила игры, другой статус агрессивности. Лично я готов смириться с добровольным усечением мира. Мне становится просто не по себе в некоторых московских районах. Немного обидно, что не стоит идти ночью через темный лес.
Мне кажется, что добро с кулаками – чистый миф. Я встречал сильных и добрых людей, но не встречал добрых и беспощадных.
Сила и твердость предполагают некую культуру схватки. Что не кинутся сорок на одного, не ударят ножом в спину, не выстрелят издалека. Честная сила пропускает человека из слоя цивилизованного общения в следующий, относительно культурный слой. Дальше требуются простая жестокость и беспринципность. В зоне паханом становится самый жестокий. Беспредел попирает даже ее архаичный закон. Чтобы выживать и добиваться успеха в этом мире (а не в отдельных его резервациях), надо перестать быть человеком.

Кто-то усмехнется: типичные рассуждения слабого человека. Это не совсем так. К сожалению, все сложнее. В школе я по доброй воле участвовал в издевательствах (более или менее добродушных) над одноклассником, не похожим на нас. При других обстоятельствах я мог бы оказаться на его месте. Мне стоило страшных усилий перестроиться. Что же до физических кондиций, я действительно плохо дрался, но довольно хорошо стрелял. Если бы наша жизнь определялась исключительно способностями, я мог бы сделать совсем другую карьеру. И с вами говорил бы не здесь и не так. Шутка.
Еще одна важная подробность: чтобы честно и до конца отвечать на вызов агрессивного мира, человек должен быть один. Если у тебя есть жена, мать, маленькие дети и нет обнесенной частоколом империи, ты обречен. Если на меня сейчас нападут, я... не знаю, что буду делать, по крайней мере у меня нет гордого плана. Остается только надеяться, что наезжать на меня повода нет.
Я исключаю из круга своей жизни бизнес, политику, уголовщину. Я предпочел бы ограничиться частной жизнью и культурой. Я хочу, чтобы для культуры и частной жизни сохранилась физическая среда обитания. К сожалению, у нас часто путают демократию с энтропией. Язык большинства претендует на то, чтобы стать общим языком. Различия по способам и масштабам зарабатывания денег противятся иным способам расслоения.

Советская спецшкола имела одно решающее право: исключить хулигана и двоечника. Это позволяло избежать культа простой физической силы или жестокости, понизить общую агрессивность. Оранжерея, скажете вы. Нет, очаг нормальной среды. Дети выйдут в жизнь неподготовленными? Нет. Они выйдут не подготовленными к той жизни, в которую не стоит и выходить. Как сказал в разговоре со мной директор одной спецшколы, наши дети не должны служить в армии. Чистоплюйство, скажете вы. Покушение на священный долг. Нет, нормальная реакция на реальные обстоятельства. Спецшкола – рассадник пижонов и снобов, презирающих простого человека? К сожалению, да. Но с этими недостатками надо бороться уже внутри культуры, не прибегая к милицейской дубинке, к солдатскому ремню с пряжкой и к прочим аксессуарам.
Почему я стремлюсь отдать своих детей в специальную школу? Вряд ли из-за одного “углубленного” изучения иностранного языка. Я хочу, чтобы мои дети начали нащупывать свой культурный слой, находить друзей, постигать цивилизованный, а не скотский закон жизни.
Фи, какие слова. Я слышал много доводов насчет того, что бандитам полезнее было бы находиться среди нормальных людей, а не в зоне друг с другом. Но я не видел еще мирного человека, который хотел бы жить среди бандитов.

...У моего мальчика шустрый сосед по парте. Не злой, а именно шустрый. То пихнет, то книгой по голове заедет, когда учительница отвернется.
– Знаешь, папа, – говорит сын, – я сегодня совсем хорошо сдерживался. Славик меня и так и сяк, а я ни разу его не ударил. Я все правильно сделал?
Все мы имеем в итоге то, чего хотим. Что же мне так погано на душе?
– Нет, – говорю я сыну. – Дай ему как следует. Что он к тебе пристает?
Что же он пристает... Надо попросить учительницу их рассадить. И если в классе нет детей, которым не хочется драться, пусть мой пока посидит один. Рано или поздно он найдет своих.l

Если вы заметили в классе избитого ребенка или вас беспокоит агрессивное поведение детей,   а как справиться с бедой, не знаете,   позвоните:

в центр психокоррекции
“ИНТЭКС”
Шевченко Юрию Степановичу:     954-13-14,
в “ОЗОН”, центр помощи детям, пострадавшим от насилия,
Сафоновой Тамаре Яковлевне:         265-01-18.
Или напишите по адресу: 117334, 5-й Донской проезд, дом 21. Детская психиатрическая больница № 6.

Сотрудники Фонда социально-психического здоровья семьи и ребенка не откажут вам в профессиональном совете и консультации.