Что бывает, когда учителя приходят друг к другу в гости – провести урок?!

Физик зовет к себе словесника. Сам сидит на задней парте, а словесник за него отдувается у доски. И этот маскарад наблюдает учитель труда.

Хорошо еще, что он записал от начала и до конца эту сомнительную историю с переодеваниями...

Короткое замыкание

Довелось мне как-то раз побывать на одном не совсем обычном уроке.

У нашего молодого физика что-то там не клеилось – то ли с физикой, то ли с дисциплиной, то ли с ребятами, то ли с самим собой. И слышал он, что по новой методике есть такие гостевые уроки – когда учителя друг за друга уроки дают.

Так или иначе, он попросил Алексея Викторовича (Алешу, моего друга), учителя словесности, провести у него в восьмом классе урок. С тем чтобы, как он объяснил, «посмотреть на ребят с задней парты, да и на самого себя заодно».

– На себя-то как? – спрашиваю.
– Ну, буду смотреть на Алексея Викторовича (у него ведь все по-другому, другой стиль, да и не зацикленный он на физике) – и видеть себя.
– А-а, теперь понятно, почему ты позвал не физика, а литератора!

Алексей Викторович, как ни странно, согласился: видно, у него были на то свои причины. Может, захотел встряхнуться: а что, слабо физику провести? Может, тоже какие свои педагогические наблюдения решил сделать? Не знаю. Только наш физик стал ему тему урока объяснять, а я за ними увязался.

Алексей Викторович говорит:
– Хорошо, что электрические цепи, а не какая-нибудь другая тема. А то бы тебе пришлось попотеть – я в физике полный тупица. Ну а электричество... Какой мужик в доме провода хоть раз не крутил?

Ладно. Рассказал ему физик про параллельное и последовательное соединение этих самых проводов. Предупредил, что класс тяжелый (следующий, 8 «К» – уже коррекционный). С тем и разошлись. А урок на послезавтра назначили.

Я тоже пришел – у меня как раз «окно» было. Сел на заднюю парту. На меня никто внимания не обращает. Осмотрелся. Больше половины класса – девчонки. Нет, не девчонки – уже барышни. Шушукаются, подкрашиваются, глазки строят, хихикают... Слышу: «завтра дискотека... он мне и говорит... а я ему говорю: дурак, что ли... не-е, ну это ващ-ще... он что, левый?.. а мне без разницы... я ему что, мама родная?..»

Да-а, думаю, Алешке туго придется. Какая физика? Какие цепи? Им замуж пора!

Тут Алешка стремительно так влетает и через весь класс радостно кричит:
– Ба-а-а! Петр Иваныч! Здравствуй, старина! Поздравляю с праздником!!!

Тут барышни умолкли, мальчишки тоже возиться (толкаться-бросаться-плеваться-обзываться) перестали. Меня заметили:
– Здрасьте, – говорят. – А какой сегодня праздник?
– День рождения, – сочиняю на ходу (ну Алешка, змей, подставил!), – сегодня мне ровно пятьдесят два года четыре месяца девять дней.

Если б Алешка начал тему урока на доске писать – пиши пропало! Упустил бы момент, потом как внимание собрать? Кричать?

Нет, смотрю, Алешка с места в карьер пустился. И сразу они начали что-то делать: в какую-то шапку полезли, что-то оттуда достали, начали по классу ходить, что-то искать. Потом к доске бегали (эстафета, что ли?) И барышни тоже! Может, чтоб перед Алексеем Викторовичем профланировать? А что, он у нас парень видный...

Потом спорить стали. Потом, смотрю, по считалочке считаются. Потом вдруг все в учебник полезли, друг у друга рвут. В общем, все завертелось, закрутилось. Шумно стало. Гляжу, Алексей Викторович на корточки в угол садится и начинает что-то говорить. Ни слова не слышно. А он чешет как ни в чем не бывало. Трое, которые рядом оказались, его слушают. Потом, гляжу, остальные стали прислушиваться: один, второй... И совсем тихо стало. А Алексей Викторович как раз последнее предложение договаривает. «...Ну что, начали?»

Тут полкласса начинает что-то рисовать на большом листе бумаги. А остальные, которые недослышали, стоят: как? что? где? а мы?... Но делать нечего – пошли разузнавать задание. В следующий раз только Алексей Викторович присядет на корточки и рот раскроет – они уже тут как тут.

И как-то все помолодели. Барышни скинули лет эдак пяток. И я тоже. Даже завидно стало – захотелось вместе с ними поломать голову над этими цепями. Или над чем угодно.

Гляжу на нашего физика. По-моему, ему тоже не терпится встать и посмотреть, что они там делают. Глазами зырк – то в одну сторону, то в другую. Улыбается. Тут двое парней вышли из класса. В туалет, наверное. Физик нахмурил лоб. Думает, небось, что больше они на урок не вернутся. А они возьми да и приди! Физик все потом удивлялся...

Вдруг в классе шевеление началось и великое переселение народов. Парты в сторону сдвинули и начали, взявшись за руки, ходить по классу. «Ах ты, – думаю, – Алешка, чертяка». Это он им в электрические цепи сцепиться предложил!

Слышу, говорит:
– Так вы считаете, что раз последовательное соединение, то можно? Сопротивление в вашей цепи достаточное? – Хвать крайних в цепи барышень за руку и к розетке тянет...
Тут девчонки как завизжат!
– Погодите, – невозмутимо так говорит Алексей Викторович. – Я ничего не понимаю. Вы же сами утверждаете, что это абсолютно безопасно. Давайте проверим!

Опять хвать барышень за руку: «Вот вам проволочка, а то пальцы в розетку не влезут». Те берут проволоку... тянутся к розетке... и вот сейчас... Тут я слышу, как у меня бьется сердце в груди – такая тишина в классе наступила. Боковым зрением вижу: физик сейчас с места сорвется.

Алешка тут как закричит страшным голосом: «Что вы делаете?» А барышни: «Цепь замыкаем...» А сами как рванут назад от розетки. Тут и вся цепь попадала на пол (заземляться, наверно?) и покатилась со смеху.

Физик потом рассказывал, что некоторые барышни впервые в этой четверти сделали домашнее задание. А Алешка говорит: до сих пор здороваются!
Вот такой случай.

Физик мне говорит:
– Что, Петр Иваныч, придешь ко мне физику проводить? Полезное это, оказывается, занятие для учителя – на задней парте сидеть! Столько всего начинаешь замечать! Я думаю, это у меня в голове короткое замыкание. Лицом к лицу, так сказать, лица не увидать... Приходи, Петр Иваныч. А я у Алексея Викторовича литературу проведу. В рамках визита вежливости. А, Алексей Викторович? Пустишь?l