ПОВЕСТКА ДНЯ

Современное детство: кризис системы ценностей

Свершилось: 15 ноября Минюстом РФ подписан ФГОС дошкольного образования. Документ вступает в действие с 1 января 2014 года. Дошкольная ступень стала уровнем системы общего образования и, как остальные уровни, регламентируется образовательными стандартами. Теперь, когда дискуссии окончены и дело за воплощением идей гуманитарного воспитания малышей в комфортной творческой среде, вектор обсуждений наконец-то повернулся к ребенку. Это настолько важно, что мы выносим этот материал на открытие номера.

Содержательные моменты детской жизни

На семинаре Института образования Высшей школы экономики прозвучал доклад «Социология дошкольного детства». Владимир Собкин, академик РАО, доктор психологических наук, ведущий социолог в области дошкольного детства, рассказал о результатах исследования культуры детства, проведенного в динамике: в 1997 и 2007 годах. Исследовались условия воспитания детей дома и в саду, ценности взрослых, соотношение стратегий воспитания у родителей и воспитателей. На фоне ответов взрослых проводились интервью с детьми и рисуночные тесты.
Безусловно, вопрос «какова социальная ситуация развития ребенка дошкольного возраста?» важен для педагога, а знание о тенденциях изменения установок близких ребенку взрослых помогает точнее корректировать взаимодействие с ним. Ведь каждая ситуация – это некое переживание ребенка, «элемент сознания», как писал Выготский.
И вот некоторые данные. Дети, болеющие хроническими заболеваниями: было 5%, стало 32%. Лидируют аллергия и лор-болезни, экологический фон неблагоприятный. Детей, живущих в неполных семьях, стало больше, сейчас уже 30% – эмоционально-когнитивная сфера дошкольника страдает.
Жизненные ориентации родителей за те 10 лет сильно изменились. Группы «материальные ценности», «супружеские», «воспитание детей» и «успешность в профессии» заняли разные конфигурации. В 1997 году замужние матери удерживали традиционалистские позиции: родительские и супружеские ценности. В 2007-м замужние матери удерживают супружеские и профессиональные позиции. Отказ от родительской позиции очевиден. Отцы выбирают в основном материальные ценности и профессиональные позиции. Хотя именно отец дает ребенку в раннем возрасте когнитивную модель развития и прагматическую ориентацию – доказано психологами. Наглядно видим: социализация в новом ценностном контексте стала для ребенка сложнее, и это надо учитывать в детском саду.
О родительских стратегиях воспитания. В 1997 году родители хотели воспитать доброго человека с сильной волей, уважающего старших, хорошо образованного, умеющего приспособиться к жизни и достичь материального благополучия. Относительно нового времени этот список надо читать наоборот.
Теперь некоторые вневременные константы. Досуг: на первом месте просмотр телепередач, компьютер, прогулки. Реальные партнерские отношения – в связи с этим. Как взрослые чувствуют своего ребенка? До трех лет счастливы вместе, радость – у половины родителей. К 5–6 годам только треть сохраняют эту эмоцию, уровень переживания отношений понижается. С маленьким ребенком много играют – к семи годам игровое взаимодействие иссякает, уходит совместная творческая деятельность. Маленьким детям читают стихи, а это мощное средство передачи эмоций, прорыв за рамки обыденности, но постепенно выбор чтения сводится к книгам про социальное поведение, ценности адаптации представляются важнее развития воображения.
Что происходит в три года? Окончательно оформляется стиль воспитания в семье. Либо мягкий, направленный на самоориентирование ребенка в окружающей среде, а значит – выбор, умное слушание, поощрение самостоятельности. Либо жесткий, адаптационный, приучающий выполнять правила и подстраиваться под ситуации. К сожалению, сторонников мягкого стиля воспитания – подавляющее меньшинство, поэтому неоправданно рано детей отваживают от поэзии, сказки, игры, фантазии, эмоционального общения и ласкового взгляда. Одна из причин – родительская неуверенность в будущем (в 90-е годы 40% родителей боялись войны) и представление о жизни как о суровом испытании, к которому ребенок должен быть готов.
Все это – на заметку воспитателю, который работает над программой развития детей в детском саду. Сначала тщательное описание всех параметров жизни ребенка, потом то содержание, которое удовлетворит потребности ребенка в полноценном проживании детства и поможет скомпенсировать недостающее в семье. Сами параметры представлены во всей научной полноте в книге Владимира Собкина «Социология дошкольного детства».

Культура общества и социализация ребенка

Как ни крути, а семья – ячейка общества, то есть элемент более крупной системы. Поменялась ситуация в обществе – в семье сместились акценты, поменялись смыслы. Об этом говорил в своем выступлении на семинаре дискуссант доклада, ведущий российский эксперт в области психологии развития Борис Даниилович Эльконин.
В его логике – во главе разговора о развитии должен стоять вопрос «насколько ребенок может быть инициативен в своем окружении?». Может ли он позволить на близких взрослых пробовать нечто? Как взрослый относится к этим инициативам? Он все контролирует в поведении ребенка или допускает зоны вне его контроля? Это особенно «нервный пункт», потому что для маленького человека внешний мир – это его взрослый. К нему он относится, через него самоопределяется. От него, кроме контроля, он получает интерпретации своих «подвигов». И в этом самом ответственном месте произошли большие разрывы.
Взрослый отказывается от личного партнерства с ребенком, от соучастия с ним и обращается к специалистам. Степень беспомощности современных родителей прямо пропорциональна росту посредников – психологов, логопедов, неврологов, в важность заключений которых родители верят больше, чем в ребенка. Не надо новых методик, чтобы посчитать, насколько за 10 лет увеличилось количество медиаторов, центров и центриков, которые относятся к семье как к своему потребителю. И это вовсе не показатель развития семьи – скорее регресса: отношение родителя к этой институции уважительное.
Без всяких исследований видно: раньше родители могли беспрепятственно войти в школу и постоять в коридоре. Теперь их не впускают даже на крыльцо, они оттеснены за ограду, и только после сложных согласований их допускают к учителю. Никаких серьезных возражений по этому поводу нет. И ничто не мешает школьному учителю работать в залоге «ребенок должен». Ничтожное меньшинство формулирует свое педагогическое кредо словами «ребенок может» – когда учитель уже знает о его возможностях, а ребенок еще нет. Установки на жесткие требования и запреты доминируют в общественной жизни. И это тоже никаких серьезных возражений не вызывает.
«Не я, а кто-то другой лучше знает, как надо», «только профессионал может проникнуть в недра моих проблем» – к экспертам и специалистам отношение очень серьезное. На консультации родители просят: дайте книги, дайте методические рекомендации, где был бы алгоритм поведения, – хотя это иллюзорная форма, это всегда мимо той единственной ситуации, в которой оказывается взрослый и ребенок.
И вот эти несамостоятельные люди – наши взрослые при детях. Им предлагается различить стили воспитания: на адаптацию или на самоактуализацию? Через запрет или через инициативную пробу? Ясно слышно, что второе привлекательнее. Но как быть, если окружающая жизнь заточена под другое? Даже на педагогическую пробу – испытание в ситуации неопределенности – мало какой учитель готов идти. Барьеры выставлены не только перед школой, они всюду, их все больше, они внутри. Именно по причине и вследствие нашей человеческой инвалидности…
…С некоторых пор приходится напоминать, доказывать, что все, что ни происходит в системе образования, – для ребенка делается. Какие бы ни проходили мероприятия, реформы, законы – в центре ребенок, все остальное – условия. И хотя эти условия непосредственно создают социальную ситуацию развития ребенка, все-таки миро- и смыслообразующим началом для маленького ребенка был и остается близкий взрослый. Учитель и воспитатель могут и должны входить в эту категорию.