...И в шелесте страниц – взволнованные голоса ее учеников

Вот и всё – закончен школьный роман. А до начала следующего – эпоха, целое лето. Только вряд ли можно забыть этот год, этих ребят, эти отношения.Учитель – профессия бессрочная, и выйти в отпуск из нее или на пенсию мало шансов. Настигнет! И людям со стороны ничего не остается, как завидовать.

«Чужая радость так же, как своя»

Вечер. Мы сидим большой компанией за столом у Марии Васильевны Белолапотко и пьем чай, пахнущий земляникой. За окном тихо шумит дождь. Я гостья, но чувствую себя как дома. Хочется говорить, задавать вопросы, смеяться вместе со всеми. Невольно раскрываю рот, чтобы спросить: «Ну как там…» – и сдерживаюсь, потому что познакомились мы всего несколько часов назад. Меня окружают выпускники Марии Васильевны, меня еще не было на свете, когда они, нарядные и взволнованные, в первый раз пришли в грязинскую школу № 4.
Это было почти тридцать лет назад. Тогда им навстречу вышла их первая учительница, красивая, улыбающаяся, добрая, и тогда они еще не знали, что стоят на пороге большой дружбы длиною в жизнь.
Не знала этого и Мария Васильевна. Но чувствовала – происходит что-то очень важное. А бывают ли в жизни учителя случайные, не важные события? Я просто расскажу о некоторых фактах, которыми поделилась со мной Мария Васильевна в тот незабываемый вечер.

Полотно судьбы

Ее судьба была «дамой с причудами» и часто преподносила сюрпризы. С детства Мария Васильевна твердо решила стать учителем и, окончив институт в родном Лихославле Тверской области, получила направление в город Калинин. А вместе с направлением – путевку в дом отдыха. Чего еще желать? Но встретила на улице расстроенную подругу по институту:
– Маш, мне направление в Ржев дали. Поедем вместе?! Ты будешь преподавать в Бобровской школе, неподалеку.
Уже через несколько дней они отправились в путь. А добравшись до Ржева, узнали, что Бобровская школа находится в районе села Зубцово, что в пятнадцати километрах от Ржева. Идти туда пришлось пешком – какой транспорт в послевоенные годы? Дорога была трудной, на пути?– две реки. Через первую переправил паромщик. Вторую Мария Васильевна перешла вброд, по колено в ледяной воде (уже кончался сентябрь). Впереди было лишь наполовину разминированное поле. Шла осторожно, стараясь разглядеть дорогу. Волновалась – где же село? А оно – вот, люди жили в землянках. Один только домишко остался цел – школа. А вокруг – братские могилы солдат среди неразорвавшихся мин. Здесь и начала педагогическую работу Мария Васильевна. Но жить в селе Боброво пришлось недолго, она сильно заболела и вернулась в Лихо­славль, а через три года поехала на новое место работы – в город Грязи.
От грязинского вокзала рельсы уходят вдаль, к другим городам и школам, но Мария Васильевна угадала в этом городке что-то родное, и предчувствия не обманули.

Хорошо там, где работа с детьми складывается

Большой шумный класс «бэшек» сразу пришелся по душе Марии Васильевне. Честные! Если натворят что-то, признаются сразу, не скрывают. И дружные, верные мушкетерскому девизу «Один за всех, все за одного». Мария Васильевна очень обрадовалась, когда узнала, что по окончании начальной школы не расстанется со своими воспитанниками, будет их клас­сным руководителем и учителем истории.
Педагогом Мария Васильевна была строгим, в первую очередь – к себе. Ни разу не опоздала, ни разу не пришла неготовой к уроку, ни разу не повысила голос. Хотя, конечно, поводы для того были, ребята – большие выдумщики. Например, однажды решили прямо на уроке колоть грецкие орехи – при помощи ножки стула! Но и после уроков им было нескучно вместе. Мария Васильевна придумала «тетрадь по самообразованию» – в нее ребята записывали всё новое, что за день успели. Быть может, именно эта выдумка Марьяши – так называли свою учительницу «бэшки» – и натолкнула ребят на мысль о создании классного дневника.

Старый дневник в коричневом переплете

Я держу его в руках. Это толстая, видавшая виды тетрадь в коричневом переплете. Записи в ней сделаны еще чернилами. От тетради пахнет временем. Да, временем, а не пылью. Пыль обычно оседает на вещах, находящихся в ленивом покое. А этот дневник читают часто, в некоторых местах даже буквы стерты от прикосновения пальцев.
Открываю его – и мне начинает казаться, что в шелесте страниц слышатся взволнованные голоса.

«Милые мои одноклассники! Скоро мы расстанемся навсегда. Понимаете, навсегда! А сколько всего было. Помню, как мы собирали металлолом и все вместе тащили кузов машины! И вот наши последние месяцы, мы уже в десятом классе».
«Ребята! Интересно, кто кем станет? Например, наш Панов? Наверное, серьезным и важным дяденькой. А Корчагин – деловым мужчиной с большими усами».
«Это я, Павлова Оля. Помните – курносая и маленькая? Та самая, что сидела на первой парте и которой Мария Васильевна давала толстые книги, чтобы было повыше. Уже десять лет пролетело, а мы словно и не расставались никогда».
«Бесконечно рада и тронута. Ко мне приехали мои дети, мои «цыплятки», которым я дарила всё, что могла – знания, душу, время. Я рада, что спустя четверть века вы остались людьми добрыми. Мой учительский труд не пропал даром».

…Я закрыла дневник с ощущением, что знаю «бэшек» и Марию Васильевну давно, всю свою жизнь.
А я просто была в гостях в день ее рождения, и тогда к ней приехали из разных мест ее ученики. «Бэшки» были узнаваемы по рассказам их учителя. А у Марии Васильевны глаза все те же, удивительные, в них знакомая забота:
– Все ли в порядке? Как живете?
Волшебная сила общения с ней отгоняет всё неприятное. В тот вечер «бэшки» говорили только о хорошем и сами были прекрасны.