Только страх ошибки знают...

Скоро придет день, когда выпускникам школ вручат свидетельства с результатами сдачи единого госэкзамена. Сегодня самые обсуждаемые в официальных кругах темы – объективность оценок, оздоровление обстановки вокруг экзаменов, положительное влияние ЕГЭ на судьбы выпускников.
А в семьях и школах говорят о другом: о перегрузках «три ЕГЭ за неделю!», о провокационных заданиях, о непосильности испытаний даже для среднего ученика. Сетуют: выбора нет.
Но в том и коварство, что в учительском сознании слово «ЕГЭ» означает не только форму контроля, но и способ обучения. Пока то и другое в конфликте. И от того, чья возьмет, зависит будущее нашего образования...

«В саду были вишневые деревья или яблони или груши»

Это предложение – задание из ЕГЭ по русскому. Надо правильно расставить знаки. Для этого, как известно, надо понять, о чем говорится в предложении. В таком-то вот предложении?
Всероссийский центр изучения общественного мнения, проверивший грамотность россиян по вопросам ЕГЭ, констатировал: хуже всего дела обстоят именно с запятыми. Смысл, основу выявить не получается. Не потому ли, что смыслы и основы КИМов вытеснили из сознания все иные?
Тебя ловят: «Указать пример с ошибкой… найти грамматически неправильное предложение… пример неправильного объяснения постановки знака препинания». Фактически провоцируют, ведь «грамотность вырабатывается в том числе и благодаря чтению, а благодаря чтению текстов с ошибками вырабатывается неграмотность», утверждают специалисты.
Тесты ЕГЭ, где из четырех ответов один правильный, изобилуют неправильностями, и если учесть, что весь последний год ученики только и делают, что «проходят» тесты, можно представить, насколько уплощается их восприятие можно/нельзя.
Школьница говорит корреспонденту местной газеты: «Если бы была возможность выбрать ЕГЭ или сочинение, я бы выбрала ЕГЭ, оно (употребление респондента и издания. – Ред.) все-таки легче для тех, кто тренировался».

«Контрольно-измерительные материалы в этом году индивидуальны»

Это заявление главы Рособрнадзора многократно цитировалось, несмотря на то, что слово «индивидуальный», означающее «свойственный данному индивидууму», употреблено здесь не к месту. Точнее бы сказать – задания персональные, разные. Еще точнее – кому как повезет. «Это просто кошмар, – пишет ученик, – текст попался про какие-то «космические просторы, которые бороздят». Ужас».
Читая послеэкзаменационные записи в блогах учеников и учителей, экспертов, проверявших часть «С», можно удостовериться: проявить индивидуальность иначе как реакцией на уже произошедшее в рамках ЕГЭ невозможно.
«Третий год проверяя ЕГЭ по истории, я замечаю, что значительная часть школьников, явно мало что знающих в истории, суют в ответы к месту и не к месту три вещи: указ о вольных хлебопашцах, выход из Лиги Наций и Лорис-Меликова. В чем дело? Как-то особенно красиво звучат эти словосочетания, раз так надежно оседают в памяти?»
Эксперты собирают курьезы, их впечатляет путаница, царящая в головах «свободно» пишущих детей, лихорадочное стремление воспроизвести обрывки умных фраз и как результат – общая неустроенность, порой бессмысленность высказываний.
«Сироты, от языка отлученные, – пытается определить ситуацию учитель-филолог, – ни себе, ни языку не верят, только страх ошибки знают».

«Мало осталось мест, где не побывала человеческая нога»

Разрушение целостности – это и философия, и методика, и продукт ЕГЭ: части, версии, варианты.
Фрагменты исторического калейдоскопа: «Люди не хотели покидать свои дома и поэтому подожгли Москву. Конечно, Суворов не ожидал такого поворота событий и окончательно был сбит с толку… Опричнина, любимая жена Ивана Грозного… Между США и СССР была железная война». Ощущение – человек в курсе слов и названий, но совершенно далек от культурных смыслов. Это почти как в учебнике: «После контрнаступления под Москвой Красная Армия перешла в логово врага» – только в учебнике части предложения находятся в разных параграфах. Почти как у Льва Гумилева: «русско-татарское иго», только бессознательно сказано. Почти как учитель говорил: «Когда французы начали отступать, наши погнались за ними, и простой народ увидел, как живут разные страны». Или в точности так, как слышал на уроке: «Япония приникла к Антанте».
Человека учат «обогащать свою память знанием всех тех богатств…», он и обогащает: «Я в корне согласен с рассказчиком». Притом ничего «такого» в этой фразе не чувствует.
Нельзя сказать, что большинство детей воспроизводят чужое столь же неудачно. Как раз наоборот, делают это мастерски, чем и поддерживают иллюзию полного благополучия в системе.

«Мы подавляем наш огонек внутреннего мира»

Правда, новация с «индивидуальными КИМами» многих в этом году подкосила. Учителям было неоднократно сказано: «Штампованные фразы будем засчитывать за ошибку». Это распоряжение ушло в классы и своеобразно преломилось в головах учеников.
Фразеологизмы пошли вразнос: «Ломоносов стал выбиваться в общество… (ведь «выбиваться в люди» – штамп) … В этом тексте автор более упирается как бы на развитие мира (ведь «автор рассуждает о…» – банальность)… Все мы, находясь под властью общества, являемся серой мышкой, которая все время прячется в своей конуре (ведь просто «серая мышка» – слабо сказано).
Кидаясь по команде то в одну сторону лабиринта, то в другую, не имея права на собственный путь, изнуренный ученик пишет, махнув рукой на здравый смысл: «В тексте встречаются эпитеты, с помощью их автор пытается убедить нас в том, что не надо сбегать с уроков» – разве без спецподготовки такое скажешь? Или такое: «Мечты всегда должны быть адекватными, не выступать за рамки закона».
Впрочем, своеволие языка пробивается и через такую запруду, как ЕГЭ. Удивительно, но учениками написано: «Слабые люди не имеют слабости, слабость – удел сильных» – максима, достойная Ницше или Шопенгауэра. Или вот, совершенно по-розановски: «Человек начинает жить течением жизненных забот». И это вполне точно: «В наше время человек делает вид, что чего-то хочет». Это тоже: «Даже самый маленький опыт – колоссальный».
Но все это, в машинной логике ЕГЭ, – ошибки, маргиналии, мусор.