ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ИНИЦИАТИВА

Комментарии экспертов

Николай Малофеев, директор Института коррекционной педагогики Российской академии образования, доктор педагогических наук, академик Российской академии образования:
– Интегрированная форма обучения инвалидов – ведущая тенденция государственной политики образования большинства стран мира. Об этом написаны тонны бумаг и принято немало международных документов. Опыт интегрированного обучения в России исчисляется десятилетиями в режиме эксперимента, а последние 5–10 лет становится повседневной практикой. Конечно, у «интеграции» есть свои плюсы и минусы. Суждения типа «инвалидов надо привести в школу, чтобы обычные дети стали добрее» немножко наивны. Для того чтобы сформировать у ученика чувство ответственности за несмышленого, лучше заводить рыбок или хомячков. Ребенок с нарушением слуха, зрения, опорно-двигательного аппарата – это не увечный, не глупый, не необычный, это обычный ребенок, который видит, слышит, передвигается иначе. Он может быть хорошим или плохим учеником, другом, гражданином – как и любой из нас. Кстати, умственно отсталые дети не заразные и не кусачие. Учить их непросто и долго, но они способны стать успешными людьми, живущими достойной жизнью. А ведут они себя так, как их научили. Львиная доля «недобрых дел и поступков аномальных детей» – результат издержек семейного и школьного воспитания. Правильное воспитание и обучение может помочь им подняться на высокие ступени развития, неправильное (тем более отсутствие направленного обучения) оставляет их инвалидами.

Любовь КАЦ, председатель Владимирской областной общественной организации «Ассоциация родителей детей-инвалидов “Свет”»:
– Для того чтобы «образование для всех» могло быть реализовано на практике, и даже дети с психофизическими нарушениями могли пойти в общеобразовательную школу, необходимо кроме внесения поправок к Федеральному закону «Об образовании»:
1. Внести изменения в постановление Правительства РФ о «Типовом положении об образовательном учреждении». В данном Положении должно быть прописано:
– наполняемость классов: обычная наполняемость классов – 25 человек; для класса, в котором будут обучаться дети с психофизическими нарушениями (раньше они назывались «необучаемые», а с 2000 года – «дети со сложной структурой дефекта»), – 20 человек. Из них: пять детей со сложной структурой дефекта или другими инвалидностями и 15 – их здоровые сверстники;
– количество педагогов в таком классе: если в классе учатся дети с физическими нарушениями, то педагогов должно быть двое: учитель на весь класс и коррекционный педагог, который будет заниматься с детьми-инвалидами. Если в классе есть дети с психическими отклонениями (со сложной структурой дефекта), то педагогов должно быть трое: помимо «общего» учителя и коррекционного педагога еще и воспитатель;
– количество программ, учебников, пособий: для одного класса должно быть не меньше трех – для ребят одаренных, менее одаренных и для детей «со сложной структурой дефекта». Учитель ведет один урок – но на разных уровнях для разных учеников.
2. Провести переподготовку педагогов.
3. Ввести дополнительный курс для здоровых школьников – «Уроки доброты», где с ними будут говорить о понимании людей с инвалидностью, о толерантном к ним отношении.
4. Инфраструктура общеобразовательных школ должна быть изменена: в школе обязательно должны быть пандусы, съезды, подъемники, лифты, поручни, широкие дверные проемы и др.
Польза от обучения ребят с инвалидностью в общеобразовательной школе уже доказана: восемь лет во Владимире работают классы интеграционного обучения глухих и слабослышащих детей в средней общеобразовательной школе № 14. Сейчас в школе учатся 22 глухих и слабослышащих ребенка. 14 детей интегрированы и обучаются в среднем звене в общеобразовательных классах среди здоровых сверстников.

Екатерина Мурашова, детский психолог, автор романа «Класс коррекции»:
– Доступность общеобразовательных школ для детей с серьезной психиатрией – вещь весьма сомнительной полезности, так как это может быть попросту опасно для всех участников событий. А дети гипердинамики и невротики конечно же должны учиться вместе со всеми, иначе им потом не приспособиться.
Ведь сейчас ужасная вещь получается: иногда даже очень хорошие школы для детей с нарушением развития вынужденно выбрасывают своих выпускников просто в никуда. Они не социализированы, живут на шее у родителей, ничего не делают и постепенно деградируют не от основного заболевания (допустим, легкая степень слабоумия), а просто от сенсорной депривации. При том, что многие из них вполне могли бы работать – грузчиками, лифтерами, гардеробщиками, подсобниками, братьями и сестрами милосердия в больницах, детдомах и домах для престарелых (у многих из них слабый интеллект, но эмо-
циональная сфера вполне сохранна, стандартный пример: дауны).
Что же касается инвалидов-опорников и прочих соматиков – тут дело особое. Здесь надо просто продумать (и, наверное, прописать в каком-нибудь подзаконном акте) чисто технические вещи: лестницы, парты, возможность приема лекарств, шаговая доступность квалифицированного медперсонала. Совершенно решаемая проблема. Польза была бы и для нормальных, но, увы, больных детишек: они бы учились жить в обществе сверстников. И для обычных детей – они учились бы помогать, сострадать, понимать.
Вот что безусловно вредно, так это деление уже в начальной школе обычных здоровых детей на классы по уровню чего бы то ни было (интеллекта, кошелька родителей, их расторопности и т.д.). Всякие одаренности (математическая, художественная) выделяются отнюдь не в шесть лет. Старшие специализированные классы – это нормально и здраво. А вначале дети должны быть рядом.
Тогда будет и толерантность, и понимание, и здоровое соревнование, чего в современном обществе очень не хватает. Дети начинают страдать ксенофобией только тогда, когда им кто-то намекнет, по какому признаку надо делить. Сами они до этого додуматься не могут и, если захотят и если понадобится, будут так или иначе договариваться и с хулиганом, и с дауном, и с неандертальцем, и даже с медвежонком на площадке молодняка. И в дальнейшей жизни им этот навык очень даже пригодится.