МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ

В поисках Великого стрелочника

Новый год – всегда тайна. Она в том смутном ожидании, предвосхищении чуда, которое должно случиться в новогоднюю ночь. Что же это за тайна? Может быть, это тайна времени?

Откуда оно приходит и куда исчезает, что такое вообще – время?

Тысячелетия людям не дает покоя его неуловимая природа. Чувство скоротечности жизни подвигло древних на создание египетских пирамид и мавзолеев, циклопических каменных кругов и дольменов.

И сегодня из попыток совладать с этой непостижимой тайной рождаются удивительные проекты.

Мы существа пространственные и для ориентации в пространстве создали сотни приспособлений – от карт, астролябий, квадрантов, компасов до навигационных спутников и GPS.

С временем же все иначе. Определить его природу мы не в силах.

Да, люди придумали календарь и всевозможные часы, но все это лишь попытка расщепить на дискретные отрезки неуловимый временной поток, уносящий нас. Капает ли вода, течет ли песок – все это перемещение части вещества за определенный промежуток чего-то, что мы определяем как время.

«Большая часть божественных вещей ускользает от познания по причине невероятности», – усмехается Гераклит из тьмы веков.

Как раз для того, чтобы показать, что время есть волна и поток, американский физик и изобретатель Грег Блондер предложил создать тысячелетние часы TiWalkMe. Это грандиозный проект – полоса земли шириной порядка сотни метров и длиной примерно в 8 километров. На ней – 20 продольных полосок. В первый год работы этого огромного часового механизма у начала дорожки высаживается 20 деревьев. На второй год перед ними необходимо посадить еще 20 саженцев, и так далее – по ряду каждый год.

Если бы мы жили тысячи лет и год для нас был бы минутой, то мы бы увидели, как поднимется зеленая волна и покатится вперед – год за годом. Деревья в задних рядах будут умирать, отживая свой век. Впереди будут подниматься новые.

Этот живой механизм, зависящий от людей, есть не что иное, как реализованная метафора жизни на Земле. Конечно же, измерять время по нему невозможно. Можно лишь соизмерять ход своей жизни с незаметным ходом зеленого таймера.

Когда в 1977 году осуществлялся проект «Вояджер», на борту космических аппаратов разместили позолоченные видеодиски. Там было 115 слайдов с важнейшими научными данными, сцены из жизни животных и человека, их анатомическое строение и биохимическая структура. В частности, были записаны движения спортсменов, для которых ученые разработали комплекс специальных упражнений. Задача была – показать ритм нашей жизни, объяснить, что мы живем и двигаемся в секундном диапазоне.

Это была сумма пониманий, которые накопила человеческая цивилизация. Но быть может, гораздо важнее было показать возможным инопланетянам сумму наших непониманий?

Показать то, что нас волнует, что действительно имеет для нас значение. Ведь наши вопросы больше говорят о нас, чем ответы.

Сегодня, параллельно с проектом Грега Блондера по другую сторону Атлантического океана, в Англии группа архитекторов намерена возвести Стоунхендж XXI века – лунные часы «Алуна». Эти гигантские часы будут выглядеть как три кольца разного размера, расположенные под углом к земле. Диаметр сооружения 40–45 метров, а высота – пять этажей.

Три кольца этих часов отображают фазы Луны, ее положение и высоту прилива в виде светящихся молочным светом участков, движущихся по часовой стрелке.

Авторы проекта мечтают построить пару часов – одни в Британии, а вторые где-нибудь в Австралии. И расположить их строго симметрично: одни будут наклонены на юг, другие – на север.

Конечно, оба проекта не имеют никакой практической пользы. Они просто призваны напоминать людям, что есть время – невероятная вещь, которая происходит с нами.

Общепринятая теория гласит, что мы существуем в четырехмерном пространстве: в объеме пространства – длине, ширине, высоте и на шкале времени. А вдруг время – объем, тождественный пространственному?

Тогда в этом объеме существует множество разнонаправленных течений – например, внутреннее время человека никогда не совпадает с внешним. Мы видим сны от силы десять минут за всю ночь, в фазе быстрого сна, а в них может пройти целая жизнь. А память? Что такое время, которое течет в наших воспоминаниях?

Эта тайна родилась вместе с человеком? Или она рождается с каждым новым человеком?

«Тела наши уносятся, словно реки, – размышлял Сенека. – Все, что видишь, проносится со временем. Ничто из того, что мы видим, не остается прежним. Я сам, пока говорю о том, что это изменяется, уже изменился. Именно об этом говорит Гераклит: “В ту же самую реку дважды входим и не входим”. Имя реки остается, а вода утекла. Но и нас увлекает не менее быстрое течение».

Прошли века, но люди все так же «чают нечаянного», говоря словами того же Гераклита, чтобы «выследить неисследимое и недоступное».

На другом конце земного шара, в Новой Зеландии, в местечке Вайрарапа, в 2005 году уже открылась каменная обсерватория «Стоунхендж Аотеароа». Он построен новозеландским астрономическим обществом «Феникс».

Стоунхендж Аотеароа – полномасштабная копия своего предка, предназначенная для работы на другом краю планеты. Однако авторы проекта не просто правильно сориентировали свои камни, чтобы они показывали точки восхода Солнца в летнее солнцестояние или весеннее равноденствие. Они также снабдили свой Стоунхендж массой древних и современных знаний.

Здесь были использованы обелиск, созданный в Месопотамии 8 тысяч лет назад, каменные круги, найденные по всей Европе, и даже полинезийский звездный компас, созданный в Юго-Восточной Азии пять тысячелетий назад. Астрономы гарантировали, что их создание отмечает своими «воротами» и «камнями» с надписями звезды и созвездия, которые древние полинезийские навигаторы использовали во время рейсов через Тихий океан.

«Вы можете сколько угодно читать в книгах – как движутся Солнце и Луна, как люди используют звезды для навигации или определения смены сезонов, – говорит Ричард Холл, президент “Феникса”. – Но вот вы стоите здесь посреди Стоунхенджа, и показываете людям – как это работает. И это намного легче понять».

Все эти проекты – два задуманных и один осуществленный – направлены на то, чтобы ориентировать человека во времени.

Чем больше мы задумываемся над этой загадкой, тем больше вопросов она порождает.

Взять хотя бы отличие пространства от времени. Ведь перемещение во времени явно необратимо – в отличие от пространства. Однако перемещение в пространстве тоже необратимо, как раз из-за наличия времени. Можно сделать шаг и тут же отступить назад, но ты вернешься уже не тем: в теле совершился оборот крови, обновились клетки, да и вообще – разве каждую следующую секунду ты не иной, новый человек?

Пребывание в пространстве для нас органично. Во времени тоже, но у нас нет органов для его восприятия. Быть может, человек есть орган восприятия времени целиком? И поэтому, как глаз сам по себе не ощущает света, проходящего сквозь него, так мы не чувствуем тока времени, нас пронизывающего.

Но если задуматься – а что такое пространство? У всякой вещи есть доступный нашим органам чувств объем, но если начать дробить его, добираясь в итоге до атомов, то и там не найдем ответа. Не было пространства и вдруг есть – мельчайшая точка, возникшая из ничего.

Если пространство можно представить как систему из трех осей координат, то время будет четвертой осью, перпендикулярной всем остальным. Умом это не представимо.

Или же можно сказать так – мир осуществляется через время посредством пространства.

Проекты, подобные тысячелетним часам, как раз и направлены на то, чтобы определить человека во времени. Дать человеку не опору, а толчок к размышлению. А попытка постичь природу времени, уловить неуловимое неизбежно приводит человека к нему самому.

Так же, как привела блаженного Августина полторы тысячи лет назад:

«Когда я измеряю, как долго движется тело и как долго проходит оно путь оттуда сюда, что я измеряю, как не время, в течение которого тело движется? А само время чем мне измерять? Мне кажется, что время есть не что иное, как растяжение, но чего? не знаю; может быть, самой души. Что я измеряю время, это я знаю, но я не могу измерить будущего, ибо его еще нет; не могу измерить настоящего, потому что в нем нет длительности, не могу измерить прошлого, потому что его уже нет. Что же я измеряю? Время, которое проходит, но еще не прошло?

В тебе, душа моя, измеряю я время».