Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №15/2006

Первая тетрадь. Политика образования
Первая тетрадь
политика образования

РЕПОРТАЖ
 

Людмила КОЖУРИНА

Школа за глухим забором

Во Владимирской области закрывают единственное учебное заведение для неслышащих детей

Фото Лады Андреевой

В России 200 тысяч глухих и слабослышащих детей. Не обладая возможностью слышать, глухие плохо говорят. Глухота часто связана с нарушениями интеллекта, психическими и соматическими заболеваниями. К сожалению, она не всегда диагностируется. При обследовании большого количества школьников-второгодников было установлено, что 35% из них – дети с нарушениями слуха.
Еще в начале 60-х было решено создавать специальные условия воспитания и обучения глухих детей. Стала развиваться отечественная сурдопедагогика. Сурдопедагог – профессия внимательных и отзывчивых. Они адаптируют детей к миру слышащих. Работают с детьми более личностно, чем учителя в обычных школах. Сотрудничают с учеными-дефектологами.
К сожалению, сегодня эта особая педагогическая среда под угрозой уничтожения. Система финансирования специализированных школ изменилась. Теперь деньги на федеральные реабилитационные программы для глухих и слабослышащих детей идут из региональных бюджетов.
А на местах прописанные в законе социальные гарантии воплощаются по разумению и меркам местных чиновников.

Сдать дела за две недели

Школа-интернат для неслышащих детей стоит на окраине города Коврова. Недалеко лес, речка. Здание старое: прохладное в жару и, говорят, очень теплое зимой. Вокруг бетонный забор – такими здесь огораживают военные заводы. Департамент образования постарался. Специализированные коррекционные школы области уже семь лет как на региональном балансе.
8 июня директор школы-интерната Любовь Павлова получила приказ департамента образования. Название – «О реализации постановления губернатора области Виноградова за № 381». Суть – с 1 июля школу-интернат для неслышащих, где работает Павлова, присоединяют к школе-интернату для слабослышащих.
Все. За две недели сдать дела, провести инвентаризацию, предупредить работников, перевести детей, оформить передаточные акты, сняться с учета в налоговой инспекции, закрыть счета, ликвидировать коды… Список можно продолжать.
У неспециалиста соединение школы для неслышащих и школы для слабослышащих вызовет вопрос: ну и что тут такого? Может, детям только лучше будет?
– Детей у нас 53 человека, – объясняет Любовь Павлова. – Пять-шесть в классе, есть классы, где трое. 42 ребенка с органическим поражением нервной системы, 23 – тубинфицированных, 17 – с нарушениями опорно-двигательного аппарата,
22 – с нарушением зрения. Умственно отсталых больше половины.
Но дело даже не в тяжести заболеваний.
– Обучение детей, которые хорошо слышат со слуховыми аппаратами, и наших, тотально глухих, – две совершенно разные системы, ­– говорит Павлова. – Совершенно разные.
Деталь: в новой школе воспитанникам Павловой придется четыре раза в день одеваться-раздеваться, чтобы идти через двор в столовую. А многие из них без посторонней помощи не могут себя обслужить: у кого энурез, у кого ожирение.
– Новый директор заверил: у нас детям будет хорошо, – говорит Павлова.
– А он специалист-дефектолог?
– Нет, физик.
В голосе боль. Директора «глухой» школы сократили.
…Любовь Павлова закончила дефектологический факультет герценовского пединститута, отделение сурдопедагогики. Тридцать третий год в школе. Двадцатый – директором. Отличник народного образования. В шкафу целая стопа ведомственных грамот. Впрочем, что грамоты – в этом шкафу уйма детских поделок: глиняных скульптурок, расписных игрушек, рисунков. Миниатюра «Владимирская благодать», написанная маслом, принадлежит восьмикласснику Сереже Жаренову. Работа победила на Всероссийском конкурсе и теперь отпечатана на календаре. И календарь, и подлинник – в подарок Любови Степановне.
– Тут ведь нельзя просто работать, мы тут все как одна семья, – говорит директор.
В дверь постучали: можно? Черноглазая женщина спрашивает, смущаясь:
– Мы тут узнали… Бино сказал, что не пойдет в большую школу, боится. Что нам делать?
Бино Багдасарян – глухой армянский мальчик. Родители живут в Коврове. Мама рассказывает, что только попав в 7 классе в эту школу, сын захотел учиться. Все предыдущие школьные опыты были для него мучительны. Что теперь делать?

Права детей не нарушаются?

Разговоры о соединении двух школ шли давно. В школе для слабослышащих уже в январе знали о том, что такое решение принято. Там даже педсовет на эту тему прошел.
– Я спрашивала в департаменте, правда ли это, – вспоминает Павлова. – Заместитель директора департамента Беляева говорила: «Нет-нет, рабо-
тайте».
Приказ, как мы знаем, пришел 8 июня, когда сотрудники «глухой» школы уже были в отпуске. Приказ предусматривал, что дети останутся жить в своей школе. Правда, кухня переедет в другую – отсюда необходимость ходить через двор (школы расположены рядом). Директора и главбуха – под сокращение, трудовой коллектив обещали «трудоустроить».
Учителя не согласились. Написали письмо в департамент образования, профессионально обосновав просьбу пересмотреть решение о реструктуризации. Письмо опустили прямо в почтовый ящик департамента. Ответа на него нет до сих пор. Если не считать таковым анонимное сообщение на сайте Департамента образования Владимирской области:
«…Данное присоединение позволит, оптимально используя учебно-материальную базу учреждений, улучшить условия обучения, содержания и воспитания детей, открыть в данном учреждении классы III ступени обучения, что позволит выпускникам получить среднее образование. При осуществлении присоединения… права детей на образование, содержание и воспитание не нарушаются».
Так зачем же нужно разрушать сложившийся коллектив, выжидать отпуска, чтобы объявить о решении соединить школы? Какова причина всех этих действий?
В администрации Коврова ответа на этот вопрос не знает никто.
– Никаких документов о слиянии школ мы не получали, – удивился замглавы администрации города по социальным вопросам Сергей Андреев. – Департамент образования не считает необходимым ставить нас в известность? Впрочем, как учредители они вправе делать со школой все что угодно.
– Это госучреждение, и мы не можем вмешиваться. Учредитель другой, департамент образования. Туда и обращайтесь, – сообщили в ковровском управлении образования.
Мы и обратились.
В приказе о слиянии школ указаны подразделения департамента, которые контролируют его исполнение. Отдел по технике безопасности, экономический, финансовый, отдел бухучета. Правда, ни отдел социальной защиты, ни сурдоцентр при областной больнице в списке не значатся…
Поговорить с ответственными лицами удалось не сразу. То директора нет на месте и записаться к нему без его разрешения нельзя, то заместитель уехала в областную администрацию, а заместитель заместителя не может разговаривать без начальства…
Однако разговор с заместителем директора департамента Ольгой Беляевой и ее помощником, ведущим специалистом Любовью Ишановой, все же состоялся.
– Это решение в первую очередь учитывает желание родителей, – заявила Любовь Ишанова. – Они хотят, чтобы дети были в говорящей среде. Мы, конечно, их дифференцируем: глухой ребенок будет с глухим, слабослышащий со слабослышащим, но в общей массе все они будут среди говорящих.
– Чем плохи были условия в школе? – спросила я. – И разве условия улучшатся оттого, что дети-инвалиды будут ходить в столовую через двор?
– Кто вам такое сказал? В школе? Они все думают, где их дети будут кушать, где спать. За них этот вопрос решат другие люди! – жестко высказалась Ольга Беляева.
– Люди по 20-30 лет проработали в школе, растили детей и даже их родителей выучили, и это не их дело?
– Не их! – отрезала Беляева.
– Я правильно поняла, в школе все останется, как было? Или еще никто не думал о переустройстве учебного и жизненного пространства двух школ? – поинтересовалась я.
– Этот вопрос администрация школы для слабослышащих будет решать. Вместе с нами, – ответила Беляева.
– Мы еще не решили, у нас времени до сентября сколько угодно, – поддержала ее Ишанина.
– Глухие, обучаясь вместе со слабослышащими, смогут говорить. Без сурдопедагогов, – продолжила Беляева. – Глухие будут учиться по одной программе, умственно отсталые по другой, слабослышащие по третьей, ауты по своей – вот они и запустятся, разные программы в одном образовательном учреждении.
– А кто этим будет заниматься? Индивидуальными программами, их интеграцией в общее образование? – спросила я.
– Школа будет заниматься, – с неудовольствием ответила Ишанина. – У них два прекрасных завуча.
– А по моим сведениям, обе заведующие стали специалистами заочно, обе в возрасте, – говорю я. – А для такой работы нужен мобильный координатор, отдельная ставка. Ведь такой разброс диагнозов!
– Откуда вы вообще об этом узнали? Они вам рассказали? – спрашивает Ишанина. – Им, видите ли, обидно…
Думается, здесь стенограмму разговора можно оборвать.

«Слияние проблем не решит»

Что ж, картинка складывается обычная. Сначала в отношении школьных людей принимаются решения, потом под них подводится «правильная» идеология – доступное качественное общее образование и т.д. Ну а люди – что? Педагоги – наемные работники, какие у них могут быть личные чувства к школе, сердечная привязанность к детям? И школа, и дети – собственность департамента образования. И если в департаменте решили, что сурдопедагоги только мешают глухим детям учиться разговаривать, значит, их услуги не нужны.
Но так ли это?
Поскольку принятие решения о слиянии школ в городе Коврове обошлось без участия специалистов-дефектологов – к ним у начальников, проводящих реструктуризацию, явная неприязнь, – мы обратились за консультацией к Эмилии Леонгард, доктору наук, ведущему научному сотруднику центра «Дошкольное детство» им. А.В.Запорожца, старшему научному сотруднику, руководителю группы реабилитации глухих и слабослышащих детей.
– Действительно, если глухих детей учить говорить с раннего дошкольного возраста и активно включать в обучение родителей, дети будут понимать обычную речь и смогут говорить без помощи дактилологии (пальцевой азбуки) и языка жестов, – рассказала Эмилия Леонгард. – В условиях нормализации жизни в семье и в дошкольном учреждении глухой ребенок воспринимает речь с помощью зрения и остатков слуха, хотя и не в полном объеме. Но осуществлять реальную поддержку детей с тяжелой степенью тугоухости и глухих с небольшими остатками слуха гораздо труднее, чем проводить организационные преобразования в этой сфере. Предпринятая областным Департаментом образования Владимирской области попытка соединить в одном образовательном учреждении глухих и слабослышащих детей проблем этих детей не решит. Я знаю обе школы. Среди слабослышащих, находящихся в интернате, большой процент детей, которые при раннем начале абилитации и при постоянном ношении слуховых аппаратов могли бы успешно учиться в массовой школе. В то же время среди глухих немало детей со сложной структурой дефекта. Это глухота плюс интеллектуальные нарушения, двигательные нарушения (ДЦП), психические и соматические заболевания. А для таких детей предусмотрена меньшая наполняемость классов, особые программы, специфические приёмы обучения, дополнительные занятия. Что произойдет при слиянии? Слабослышащие станут активнее пользоваться языком жестов, а глухие так и не станут говорящими, хотя говорить учат всех. Это миф, выдуманный неспециалистами, а может быть, несчастными родителями глухих детей.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru